– Давай ещё, красавчик! – смеясь говорит Ийя, её треугольные ушки вздрагивают от восторга, а три зелёные груди качаются словно паруса гидрокоптера.
– И я, и я…Хочу! – кричит Кристин и тянет свои синие руки с разноцветными ногтями.
Мы встаём, образуя треангулу, и я опрокидываю бокал с голубым вином прямо в их прекрасные ротики. Как два птенца-аргантуса нимфы-уртизанки сразу жадно хватают капли божественного напитка. Потом уже они вдвоём, улыбаясь, льют мне в рот искрящуюся жидкость сразу из двух бокалов. Вкус вина невозможно сравнить ни с чем. Не кислый, не сладкий, ни терпкий, не передаваемая словами. Напиток струится по моему рту в пищевод, и тепло растекается по венам. Я лечу в объятия бездны расслабления, которой нет ни конца и ни края, а чувство умиротворённости поглощает меня без остатка. Это пропасть наслаждения, достать дна которой невозможно.
«In vino veritas» – всплывает неведомая фраза в подсознании. «Истина в вине», так говорили древние существа с далёких планет. Их истина давно уже сметена песками столетий и растворилась в мироздании. А мы есть здесь и сейчас. Так и хочется крикнуть:
– Остановись мгновенье, ты прекрасно!
Чудные чернокожие женщины в белых одеяниях кладут на песок шёлковые покрывала. Сладкая волна чудодейственного зелья уносит меня и моих прекрасных наложниц в водоворот космических звёзд и галактик, летящих сквозь время и пространство к единому центру звезды удовольствия. Кристин и Ийя достойны быть запечатлёнными в творениях лучших юпитерианских художников и скульпторов. Из фигуры словно освобождены рукой гения от аракского мрамора и теперь отданы в мою полною и неразделимую власть…
*****
Возлежа на белых шёлковых полотнах, опьянённый вином, солнцем, воздухом и сладчайшими фруктами, ты чувствуешь, что близится мгновение перехода. Ты пристально смотришь в глаза наложниц и понимаешь, что они полны тайного желания, а желание самки на Юпитере в миллионы раз сильнее и опаснее желания мужской особи…
Ты пристально смотришь в глаза наложниц и понимаешь, что они полны тайного желания, а желание самки на Юпитере в миллионы раз сильнее и опаснее желания мужской особи…
Ты пристально смотришь в глаза наложниц и понимаешь, что они полны тайного желания, а желание самки на Юпитере в миллионы раз сильнее и опаснее желания мужской особи…
Стоп. Откуда это повторение, и почему нельзя времени спокойно течь дальше? Ты пристально смотришь в глаза наложниц и понимаешь, что они полны тайного желания, а желание самки на Юпитере в миллионы раз сильнее и опаснее желания мужской особи. Влечение с каждым мигом растёт, а ты словно с разбегу втыкаешься в невидимую стену времени, которая отбрасывает тебя на несколько мгновений назад снова и снова.
Что это? Cбой реальности? Искривление времени и пространства? И почему на самом интересном месте? Ты пытаешься обойти эту невидимую стену-ловушку, как маленький флай, застывший в инмаре, пробуешь изменить порядок действий. Ты уже не обращаешь внимания на Ийю и Кристин, которые по-прежнему повторяют одинаковые движения. Вот всё та же капля вина, стекающая по телу, всё тот же взгляд затянутых поволокой глаз с вертикальными зрачками, а ты ни на микропарс не можешь приблизиться к ним. Ты пытаешься заговорить с прекрасными чернокожими служанками-чаандрами в белом. Но и они остаются безмолвными, как изваяния, и только с улыбкой раболепно глядят непонимающим взглядом манекенов, как и сек назад предлагая тебе фрукты и вино.
Так. Вино. Может это скисшее вино ломает картины бытия? Может это просто пищевое отравление и его психотропный эффект, вызывающий галлюцинации, сейчас закончится? Но нет. Ийя и Кристин продолжают похотливый танец заводных игрушек с одинаковыми движениями. Девушки в белом монотонно предлагают тебе фрукты одинаковыми жестами на изящных шестипалых руках, а ты всё так же пытаешься вырваться из этого вязкого инселя, сбежать, улететь, уплыть в море. Но невидимая ловушка времени неумолима, она раз за разом отбрасывает тебя на белоснежную шёлковую простыню на песке, к зациклившимся искусственным стереокартинкам Ийи и Кристин.
После многочисленных безуспешных попыток выбраться из замкнутого круга, мир вокруг вдруг начинает трансформироваться, теряя идеальность. Сначала он осыпается небольшими пикселями, затем всё большими и большими кусками. Вот выпадает глаз у Ийи, и исчезает левая рука у Кристин. Вот экзотические фрукты на глазах портятся и превращаются в гнилое месиво, а чёрные девушки в белых одеждах становятся зыбкими облаками. Море фрагментируется на квадраты, а всё вокруг приобретает вид кадров из старого испорченного видеовизора с плохим уровнем приёма и помехами от магнитных полей и покрывается цифровой зыбью. Звуки джунглей превращаются в невыносимый скрежет, пронизывающий мозг тысячью игл.
Некогда прекрасные Ийя и Кристин окончательно перевоплотлись в бесформенное нечто, напоминающее огромных хищных мокриц-людоедов из Долины Смерти, что на обратной стороне Юпитера. Их улыбающиеся губы и алчущие рты, полные острых, расположенных в несколько рядов клыков-зубов, приоткрыты, из них капает голодная слюна. Женщины в белом трансформировались в невообразимый хоровод, образующий собой окруживший тебя вихрь, внутри которого ты один на один с двумя плотоядными монстрами, оскалившими накрашенные губы. Небо над островом чёрное, нависающее, и того и гляди из тёмных, ненавидящих облаков посыплются змеепауки, хищные черви и прочие отвратительные твари, населяющие бездны колец Юпитера.
Мёртвый океан извергает из себя громадные волны-цунами, готовые поглотить и тебя, и весь остров, и всё вокруг. Сквозь морской вал, размером со скалу, проявляются озлобленные оскалы небывалых морских тварей, порождений глубин океана, предсмертных мук и кошмарных снов. Со всех сторон начинают ползти арахниты, а в чёрном небе кружат гигантские автроны, горгульи и птеродактили. Над этим театром смерти и ужаса беспрестанно гудит, пронизывая всё тело, низкий призывный звук мааруховой трубы последнего замкнутого круга. Он сзывает всех тварей преисподней, из самых далёких глубин ада и подсознания на пир. В невообразимых муках души и тела непереносимой болью взрываются барабанные перепонки. Они растекаются тысячью канонад по угасающему мозгу, и из твоих ушей, рта, глаз начинает струится тёплая, гнилая, чёрная кровь…
Разум покидает тебя. Перед тем как он навеки окажется скованным в застенках расщепленного сознания, не выдержавшего полной бесконечного ужаса пытки, вдруг, в полной темноте глубин мироздания, возникает единственная, горящая голубыми каплями крови надпись: «Urro». Мир и всё пространство вокруг тебя мгновенно схлопываются в одну светящуюся точку. Как будто выключили старый монитор видеографа. Ты летишь во всепоглощающее ничто, а весь твой мир, всё, что ты до этого момента чувствовал, знал, ощущал, понимал, всё это с невообразимой скоростью засасывается в светлое пятно пространственной воронки. И вот, от тебя ничего не остаётся. Ты полностью дематериализован. Водоворот затянул мозг, все органы, все члены твоего тела, все твои мысли. Всё, до самого последнего нервного окончания и атома, всё поглотило чёрное ничто. От твоего огромного мира осталась только крохотная светящаяся точка на пустом экране…
Глава
I
На самом деле, жизнь проста,
но мы настойчиво её усложняем.
Пробуждение из тёмного небытия было очень болезненным. Всё тело пронизывали миллионы бесконечно острых игл. Каждая молекула, каждое нервное окончание испускали импульсы боли. Голова раскалывалась так, что казалось будто ещё мгновение и она взорвётся, как спелый зурбаг после удара квантового молотка. Слабость была как при температуре +100 гранул, а во рту пылала неописуемая горечь. Невозможно было пошевелить ни одним мускулом, совершить даже микроскопическое движение, сто крат увеличивающее всепоглощающее страдание в теле. В горле стояла невообразимая тошнота, безумно хотелось блевать, но твёрдый комок закрыл для этого всякую возможность. Вообще состояние очень напоминало мучительное отхождение в подземный мир Маабдуха, когда невозможно издать звук, раскрыть рот или двинуть языком, а все органы чувств словно огрубели от мучений. С трудом разрывая слипшиеся, иссохшие губы, Арес изрыгнул из себя еле слышимое:
