– Я понимаю вашу обеспокоенность – наконец сказала замдира. – И потому у меня есть к вам немного необычное предложение. Это, пожалуй, единственное, чем может поддержать компания вас сейчас.

Один из наших партнеров – замдира замолчала, словно пытаясь подобрать нужные слова – предложил нам участие в неоднозначном эксперименте. Она опять замолчала и начала натирать кончик шариковой ручки.

«Что это она так нервничает? Не пойму, что за фигня» – подумала я.

– В общем, эксперимент спорный… им нужны добровольцы… естественно на платной основе – будто извиняющимся тоном сказала она, и наконец, обвела нас всех взглядом.

– В требованиях к кандидату есть некоторые ограничения… так что кому будет интересно, можете остаться сейчас, я расскажу более подробно. – она опять выдержала Мхатовскую паузу, а потом продолжила:

– Коллеги, на этом у меня все. Сейчас можете подойти к Анне Николаевне, за трудовыми книжками и бланками с расчетом.

Все присутствующие остались на своих местах. И из собратов по несчастью, тут же превратились в голодных волков-одиночек, готовых наброситься на соседа и загрызть его до смерти.

Немного подождав, замдира удивленно спросила:

– Что, все хотят участвовать? Предложение действительно необычное и даже я бы сказала, трудновыполнимое.

Ни один из присутствующих даже ухом не повел. У меня была только неподъемная ипотека, у всех других, семьи, дети, кредиты, ипотеки и оплаченные путевки на лето в олинсклюзивское зарубежье. Сдаваться без боя никто не собирался.

– Хорошо, тогда, коллеги, дайте мне пару минут, я принесу документы для ознакомления. – с этими словами замдира встала и уже без той уверенности, с которой недавно входила в кабинет, направилась к двери.

В комнате повисло напряженное молчание.

– Анечка сказала, чтобы… – начал было завхоз.

Но ответ, сказанный почти в унисон «да слышали!» прервал его неудавшуюся попытку смутить конкурентов.

Больше никто высказываться не пытался.

Замдира вернулась, держа в руках несколько белых конвертов и лист бумаги.

– Коллеги, предлагаю обсудить условия с каждым по отдельности, чтобы не было лишних вопросов. Останьтесь кто-нибудь один, а остальные, подождите пожалуйста в коридоре.

Все, естественно, остались сидеть на своих местах.

– Блин, детский сад какой-то – тихо сказала я, и резко встав из-за стола, направилась к выходу. Тут же за мной последовал креативный директор и завхоз, три оставшихся претендента даже не посмотрели в нашу сторону.

Это были работники типографии, они, сколько я их помню, всегда и везде появлялись втроем.

– Эмма, Максим, вы понимаете, у меня же двое детей – начал свою оправдательную речь завхоз, когда мы уже сидели в коридоре. – Мне сейчас где работу искать? Вы видели, что в стране творится? Жена не работает, дети – школьники еще. Вы же понимаете, что я на любое предложение сейчас согласен, лишь бы платили.

– Петр Васильевич, да что вы нас-то убеждаете – ответил креативный директор – не мы ж выбираем.

– Да я понимаю, но может… если вам предложат, вы… обо мне вспомните.

– А вдруг там на всех мест хватит – неуверенно добавила я.

– Ну дай бог, чтоб на всех, а то у меня ж, понимаете, двое школьников-пацанов, мне как их… – он не договорил, в этот момент открылась дверь и с задумчивым видом и с конвертами в руках из кабинета вышла троица наших «коллег».

Пройдя мимо нас, и не сказав ни слова, они пошли по коридору молча, рассматривая внимательно узор на ковролине.

Завхоз подскочил так, как будто стул под ним кто-то нагрел до температуры плавления пластика, и с виноватой улыбкой сказал:

– Ну я пойду, если вы не против…

– Ой, да идите уже, Петр Васильевич, идите – ответил креативный директор, и достав телефон, погрузился в поток новостей из ютуба.

Завхоза я тоже помнила твердым, таким, напористым мужиком, который изредка появлявшись на планерках, задвигал, с пылкостью Ленина на броневике, истории, о том, что сроки по поставке дизайнерского картона в типографию не реальные, и что вообще нужно менять поставщиков и начальника логистики. Но стоило только выбить из-под его ног привычный броневик, как он мгновенно превратился в заискивающего, помятого дядечку с детьми-школьниками и неработающей женой. Что это? Почему маски и статусы моих « коллег» слетают сегодня с неимоверной скоростью, обнажая их незащищенные истинные физиономии?

Да, я тоже готова была согласиться на любые оплачиваемые эксперименты, потому что платеж по этой чертовой ипотеке сам себя не погасит, но выклянчивать таинственный конверт с извиняющейся улыбкой на лице в мои планы не входило.

Наконец завхоз вышел с конвертом в руках, светящийся словно люминесцентная лампа, подмигнул нам и кивнул головой в сторону кабинета, мол, следующий – заходи.

Мы переглянулись с креативным директор.

– Ты пойдешь? – спокойно спросил он.

– Да хотите, вы идите, какая разница. – равнодушно ответила я.

Креативный директор встал и медленным шагом направился в кабинет.

Я же принялась перебирать в голове имена и фамилии тех, у кого можно было бы занять денег на неопределенное время. Если все предыдущие вышли от замдира с конвертами, то и креативный директор его точно получит, а мне, простому бренд-менеджеру, уж точно рассчитывать не на что. Я трезво оценивала свои шансы, а потому и начала готовить план Б.

Минут через десять креативный директор вышел, как я и думала с конвертом в руках. Вроде и пиджак его сразу как-то подраспрямился, и в росте он немного прибавил.

– Эмма, заходи. Ну…удачи тебе. – смущенно сказал он, и пошел вдоль по коридору, рассматривая, как и все предыдущие, неимоверно интересные узоры ковролина.

Я спокойно встала и тоже медленным шагом вошла в кабинет.

Замдира сидела за столом, на котором больше не было конвертов.

«Блин, к чему этот цирк? Если она сейчас хоть слово скажет про производственную необходимость, я просто молча встану и уйду, мне уже терять нечего»

– Эмма, ты последняя, да? – замдира тоже разговаривала с какой-то новой, незнакомой мне интонацией в голосе.

Я кивнула и опустилась на стул.

– Что, наши джентльмены девушку вперед не пропустили? – попыталась, вроде как, пошутить она.

Я развела руками. Ничего отвечать не хотелось.

– Эмма, я немного расскажу тебе о нашем партнере. Это дочерняя компания

одного инновационного центра, они проводят подготовку … – замдира запнулась, опять, видимо, подбирая слова – подготовку гражданского населения в условиях информационной войны.

– А что у нас и такая уже началась? – ехидно спросила я.

– Да, и причем очень давно. Я не буду вдаваться в подробности, скажу только, что эксперимент, который проводят сейчас наши партнеры достаточно неоднозначный и еще не получил поддержку на некоторых уровнях, но то, что эта единственная возможность получить неплохое вознаграждение за, так сказать, временную командировку, я считаю, очень важно. Кроме того, это огромный вклад в поддержку действий нашего правительства.