Не раздеваясь, она ещё долго лежала на кровати, вспоминая последние дни своей жизни в Малаховке и безобразное поведение деверя и невестки, всё больше утверждаясь в своих мыслях и домыслах, в правильности божьего промысла.

– Ладно, всё! Что теперь поделаешь? Петя там поможет, а я всё равно не смогу на похороны поехать! Пора делами заниматься! Завтра первое сентября! Да-а! Испортил мне Борис праздник труда! – закончила она свои бессмысленные терзания.

В домашних делах она машинально включила радио, услышав новую печальную новость, но на этот раз касавшуюся всех советских людей.

В этот день, 31 августа, умер Член Политбюро ЦК ВКП(б) Андрей Александрович Жданов.

А со среды 1 сентября 1948 года Алевтина Сергеевна возобновила преподавание в 243-ей женской специальной языковой школе, кроме нового 1-го «б», став ещё и классным руководителем своего же бывшего класса, теперь 5-го «а». Девочки с радостью и восхищением встретили свою новую старую учительницу, теперь одевавшуюся по парижской моде.

Девичьим расспросам о том, как там, в Париже, живут и одеваются женщины и девочки, что там модно, что любят и чем занимаются, не было конца. Такие же вопросы задавали и учительницы, которым Алевтина Сергеевна не поленилась привезти из Парижа скромные, но яркие и запоминающиеся подарки. И сама она теперь выглядела, как манекенщица из Всесоюзного дома моделей, лишь с некоторой строгой поправкой на свою профессиональную деятельность. В этот же день Алевтину Сергеевну ожидал сюрприз от коллег и учениц.

Сначала ученицы её теперь 5-го «А» класса, который она в 1946 – 1947 учебном году вывела в число лучших по школе, преподнесли ей залежавшееся поздравление ещё с 8 марта 1948 года, когда Алевтина Сергеевна была с мужем в Париже. Она с благодарностью и даже с трепетом приняла самодельную открытку, которую девочки сделали своими руками, и с интересом вслух прочитала фамилии подписавшихся под ней учениц:

– «Соколова Таня, Морозова Таня, Приводнова Валя, Киселёва Лида, Крылова Вера, Шумова Галина, Седова Галина, Литвинова Светлана, Лазарева Валентина, Коробова Таня, Калинина Аня, Розанова Галя, Ильина Эля, Амосова Лида, Панина Людмила, Барышникова Нина, Скорнякова Таня, Однолеткова Люся, Устъян Мила, Барабанова Надя, Вайсман Белла, Купцова Людмила, Шарикян Джемма, Кулакова Люда, Струнилина Татьяна, Азолина Татьяна, Шефталович Елена, Ильина Рита, Сёмушкина Валя, Рыжова Светлана, Чеботарёва Консуэла».

Затем настал черёд директора школы Екатерины Кузьминичны Осиповой, которая преподнесла Алевтине Сергеевне Благодарственное письмо от родителей учениц её класса, адресованное ей и директору.

«Разрешите принести вам, Алевтина Сергеевна, благодарность за оказанное внимание нашим ученицам 4 класса «А», которые – под исключительно чутким Вашим вниманием и руководством в 1946-47 учебном году – и к концу четвёртого учебного года пришли с хорошими знаниями.

Мы, родители учениц, всегда прислушивались к Вашим советам, которые Вы давали нам на родительских собраниях и в любое свободное время, и свято их выполняли.

Результатом вашего хорошего отношения к своим учебным занятиям и чуткого подхода к ученицам является то, что ученицы 4 класса «А» почти все сдали экзамены на «хорошо» и «отлично».

Желаем Вам, дорогая Алевтина Сергеевна, доброго здоровья, многих лет жизни и успехов в дальнейшей Вашей педагогической деятельности на благо нашей любимой Родины.

Приносим также благодарность дирекции школы, которая сумела подобрать педагогов, имеющих настоящий советский стиль воспитания молодого поколения будущих строителей коммунистического общества».

А на обратной стороне письмом стояли тридцать подписей родителей.

Алевтина Сергеевна поблагодарила директора школы и взяла реликвии домой на память. Дома она сравнила список своих учениц со всеми прежними, обратив внимание, что каждый раз их список немного изменялся. Кто-то добавлялся из новых, а кто-то уходил или уезжал из старых.

– Ну, конечно! Вынужденная текучка кадров бывает везде! Взять хотя бы меня! – согласилась она.

А вечером следующего дня домой с похорон и поминок явился Пётр.

Алевтина не стала сразу расспрашивать мужа, дав ему возможность придти в себя, отдохнуть и отоспаться.

Только вечером в пятницу 3 сентября он рассказал жене подробности происшедшей с братом трагедии.

Оказалось, что рано утром в понедельник 30 августа Борис Петрович Кочет выехал на работу в сильный дождь. Торопясь на электричку и не найдя дома на месте зонт, он накинул на себя плащ. Через четыре остановки он, как всегда, вышел на станции Отдых. Далее он вместе с коллегой по работе направился вдоль путей в сторону Кратово по левой стороне от железной дороги. Дождь немного стих, но продолжался. Поэтому Борис шёл в распахнутом плаще и с портфелем в руке. Видимо они что-то оживлённо обсуждали с коллегой, а может они даже громко ругались. Борис шёл правее, ближе к путям, а коллега слева от него ближе к Железнодорожной улице. Только что, сойдя с электрички из Москвы, они и не предполагали, что вскоре в том же направлении из Москвы проследует скоростной пассажирский поезд. Видимо они не обратили внимания на гудок паровоза, мчавшегося около них. Со слов коллеги, развивающаяся на ветру правая пола плаща Бориса была затянута потоком воздуха под паровоз, из-за чего Борис стал резко падать правым боком на выступающую из-под рельсов часть шпал, виском попав под резко двигающееся сцепное дышло паровоза. Смерть оказалась мгновенной.

– «А может этот самый коллега и толкнул Бориса под паровоз? Может даже не нарочно, а невольно, в споре или в раздражении?!» – поинтересовалась Алевтина.

– «Может? Мне тоже эта версия с потоком воздуха и полой плаща кажется… ну, как-то уж очень неправдоподобной, даже подозрительной! Но следствие разберётся!».

– «А что толку-то? Его ведь теперь не вернёшь?».

– «Да, жалко братишку!».

– «А я думаю, что он сам виноват в своей гибели! Виной всему его несносный задиристый петушиный характер!».

– «Что ты имеешь в виду?».

– «А то, что бог всё видит!».

– «А-а! Ты про это!».

Но Алевтина уже не ответила, увидев, как вдруг заходил желваки скул на бледном лице мужа.

Коллеги Бориса взяли на себя все хлопоты по организации похорон и поминок своего товарища, как-никак погибшего по пути на работу. Петру пришлось лишь помочь Ксении ещё раз помянуть Бориса в узком семейном кругу. Кроме Петра подъехали и Лиза с Элей, присоединившись к Ксении, Олегу, Нюре и их ближайшим соседям по Малаховскому посёлку лесничества, в основном с их Спортивной улицы.

Выслушав рассказ мужа, Алевтина налила ему вина, чтобы теперь вместе с ним помянуть Бориса.

– «Эх, жалко! теперь Олежка будет расти без отца!».

– «Петь, ну ты же будешь ему помогать!».

– «Конечно! А ты? Может, съездим на днях-утешим Сюту?».

– «Нет, я не поеду! А ты съезди! А я только после родов – не хочу рисковать!».

Несколько успокоившись от трагедии, Кочеты повели однообразную повседневную жизнь. Алевтина Сергеевна вновь втянулась в школьное преподавание, а Пётр Петрович, выйдя на работу 6 сентября, – в свои анализы и отчёты по внешней и внутренней политики Франции.

Из-за позднего приезда в Москву и отпуска он опять опоздал с учёбой, на которую уже теперь с гарантией был зачислен с 1 сентября будущего года.

Как только во Франции 5 сентября был сформирован второй кабинет министров христианского демократа Робера Шумана, так через два дня он снова подал в отставку. Но ещё через два дня во Франции всё же было сформировано правительство, на этот раз радикала Анри Кея.

Если Францию лихорадило внутри, где коммунисты стали постепенно терять свои позиции, то на другом конце света в Восточной Азии события развивались весьма позитивно.

В Северной Корее 8 сентября Народным собранием была принята первая Конституция страны. А на следующий день там была провозглашена Корейская Народная Демократическая Республика. Народное собрание Северной Кореи сложило свои полномочия. Премьером Административного совета КНДР и Председателем Кабинета министров КНДР стал генеральный секретарь Коммунистической партии Кореи Ким Ир Сен. А Председателем Президиума Верховного народного собрания КНДР стал Ким Ду Бон.