Расслабившись в кресле, отдался просмотру нисколько не интригующего меня фильма. Увидев на экране 12 июня, даже как-то позавидовал им. У них тепло, а у нас сейчас ледниковый период… Да и вообще выпускной, а нам ещё до июля мучиться со всем этим… Аж в дрожь берут одни мысли об экзаменах, к которым я не готовлюсь ни капельки. Да и кого они волнуют?

Началось всё, как подобает обычной американской комедии или драме. Ух ты, да я вникать стал.

Когда из вентиляции стали доноситься крики, в зале кто-то ойкнул, а я же вновь почувствовал несильное и секундное прикосновение, после чего понял, что это было. Попкорн. Даже думать не нужно было кто, как дитя малое, кидался. Жданов уже начал, пусть и шёпотом, упрекать Трофимова, по поводу того, что лучше бы он этого не делал. От него же были слышны надменные смешки.

— Что случилось? — над ухом спросил Кит. Так-так, он-то тем более нервничать не должен.

— Да ничего, — спешно прошептал я, стараясь не привлекать внимания. Вот только это случилось намного раньше.

К нам подошла женщина. В темноте было видно её недовольное лицо – она с упрёком посмотрела на нашу парочку, а после на иную.

— Пожалуйста, не мешайте просмотру других зрителей. Настойчиво прошу, — подобно командиру воинского отряда произнесла она, тихо, но отчётливо и ясно. Будто это самый, что ни на есть, обычный приказ, что она выдаёт каждые тридцать минут.

— А-а-а, вы тут грязные фильмы смотрите… — произнесла старушка с тёмной кожей на экране, и по залу вновь прошлась волна смеха, а перед этим кто-то присвистнул и радостно произнёс «яху-у-у!», словно женщина к нам и не подходила.

Ну, вроде бы, всё утихло. И нам дали посмотреть на то, как труп женщины увозят. Первая смерть? Быстро. И от рук человека? Если бы не жанр, то можно было и на детектив вытянуть. Фраза про Шерлока Холмса подтверждает.

Я подметил, что сердце быстрее заколотилось, когда парни на экране осматривали дом. Чёртово напряжение. А когда этот Джесси (даже имена героев не удосужился запомнить) выскочил и напугал чувака с камерой, так и слышны были глубокие вздохи, а то и умническое «я так и знал, что это будет», Кит же немного дёрнулся, ссылаясь на неожиданность и ту самую внезапность. Вот только жаль, что этот комедийный момент мне пришлось претерпеть с опять же полетевшим в меня попкорном. Трофимов, что тебе кинцо не смотрится-то? Там же скандалы, интриги и расследования – самое то для начальной стадии атрофирования мозга. И прискорбно, что Кит это заметил, то есть до него долетело и прилетело… в голову. Мне послышалось, как у него зубы заскрипели.

— Какого чёрта ты творишь? — довольно громко и яростно прошептал Кит, обращаясь и так ясно к кому.

— Что хочу, то и творю, как-то так, — насмешливо произнёс он, нисколько не сбавляя тон, отправляя в полёт до меня ещё много воздушной кукурузы.

— Прекрати, — в разговор вступил Жданов.

Ёлы-палы.

— Твои выходки уже бесят! — выкрикнул Кит, вставая с места. — Если у тебя там какой-то комплекс неполноценности, ебись с ним сам, а его не трогай! — Ну, ананасики-арбузики. Кит совсем потерял контроль, защищая меня.

Неожиданно кино приостановилось, свет вновь озарил всё, неприятно ударяя по глазам, привыкшим к темноте.

— Можешь переебаться со своим дружком, раз тебя это так волнует, — бросил Трофимов, хитро поглядывая на Кита.

— Я тебя!..

— Покиньте, пожалуйста, помещение, — грозно произнесла та же женщина, что подходила к нам несколько минут назад. Пусть она и добавляла волшебное слово, интонация нисколько не менялась, поэтому просьбы не чувствовалось. — Как можно скорее, — процедила она, переводя взгляд с одного места на другое. Гул недовольства в зале нарастал, но её взгляд страшил больше всего.

— Да как хотите, — небрежно бросил Трофимов, вставая с места и направляясь к выходу, где уже стоял охранник. На всякий случай, да?

Я лишь чувствовал смятение и от чего-то повернул голову туда, где сидел Жданов. Он вздохнул, а когда заметил меня, что-то произнёс и тоже вышел.

— Пойдём, — апатично сказал Кит и прошёл мимо меня. И мне пора.

— Вот, блять, козёл! — грубо произнёс он, когда мы отошли на некоторое расстояние от кинотеатра. Всё ещё пребывая не в самом лучшем расположении духа он со злостью ударил ногой по сугробу, что тут же разлетелся кусками по сторонам.

— Прости, Кит, — не смог сдержаться я.

— А ты-то за чё извиняешься? — Кит посмотрел на меня, и уже никакой злобы не было, лишь белые клубы вырывались из его рта, говоря о глубоком дыхании.

— Так ведь из-за меня это случилось. — Ведь Трофимов на мне так зациклился, да?

— Из-за тебя? — переспросил он. — Ты – дурак. Он только в этом виноват, всегда какой-то хернёй страдает и меры не знает, — вроде бы Кит хотел добавить ещё что-то, но передумал и пошёл прочь, а я за ним следом, поднимая плечи.

Быстрым шагом Кит дошёл почти до парка, а я еле успевал переставлять ноги, чтобы не утонуть в очередном сугробе.

Всё же, в этом есть моя вина? Если бы Трофимов до меня не докапывался, то Киту не о чем было переживать и не нужно было срываться. Жаль, я так и не выяснил в чём моя вина – прокол. Может, я по жизни не тем человеком получился?

Дойдя до ближайшей скамейки, Кит обессилено уселся на неё, с трудом переводя дыхание. Я присел рядом. Остановились мы напротив паркового катка. На льду было немного людей, и, похоже, им нравились невозможные сочетания, создаваемые природой и человеком: ночь и высокие, светящие белым фонари, холод и искусственное ледяное покрытие, далёкий снег и получаемое удовольствие.

— Я опять сорвался… — тяжело произнёс Кит.

Не зная, что и сказать, я кивнул.

— Это было отстойно. — Он удручённо улыбнулся, переводя взгляд на меня.

— Это оценивать я ещё не научился.

На что мне жаловаться? Он ведь защищает меня, а это приятно.

— Вот за это ты мне и нравишься, — радостно произнёс Кит, обнимая за плечо, — никакой заинтересованности и полный нейтралитет!

— Ты считаешь это хорошим качеством? — обычно такое про доброту и отзывчивость говорят.

— Ну… — он закатил глаза, — вроде как, да.

— Кстати, почему ты решил, что у Трофимова этот комплекс неполноценности?

— Почему? — Он изогнул бровь. — По мне так это единственное объяснение его поведения. — Кит криво ухмыльнулся, наверняка осознавая, что нет идеальных людей. — Слушай, может, тебя до дому проводить? — предложил он.

— Я понимаю, что ныне темнеет рано, но это не значит, что я не смогу до себя-то дойти. — Обо мне пекутся, словно о малом ребёночке. Можно и больше доверия уделить.

— Не, я больше думаю о том, что вдруг опять эти попадутся, и что ты тогда делать будешь? — настоятельно проговорил он.

Ему будто время оттянуть надо.

— Убегу.

— С твоими-то результатами ты выдохнешься на пятидесяти метрах. — А зная, сколько это, мне показалось, что меня жутко недооценивают и подвергают цензуре и запрету слова, и мнения.

— Знаешь ли… — выдохнул я, посылая взгляд на каток.

Кит слишком много времени проводит со мной, слишком часто беспокоится обо мне, делает то, что не должен по сути… Это, конечно, замечательно, но такое ощущение, что я забираю у него не только время, но и возможность быть с теми, чьё общество ему намного приятнее моего. Для меня только мысли об этом уже бремя.

На катке я заметил завораживающую и лёгкую фигуру. Эту девушку нельзя было не узнать.

— Смотри, там Лера, — машинально произнёс я.

— Где? — и так же машинально спросил Кит, поди рефлекторно поворачивая голову в сторону, указанную пальцем.

— Да вон, в коротком пуховике и чёрной шапочке. — Я проследил пальцем фигуру.

— И правда, — довольно произнёс Кит. Его глаза засияли, как у щенка, что увидел своего хозяина. Он действительно дорожит ею. — Но, ведь… — Он посмотрел на меня.

— Иди к ней. — Попытался убедительно улыбнуться ему. — Не беспокойся, я не маленький и сам дойду до дому, — теперь уже к ребёнку обращался я.