— А ты мог и помешать. — Я получил недовольный взгляд новенького. Мне показалось или он даже надулся?

После он подбежал к Трофимову и положил руку на плечо, не забыв одарить друга солнечной улыбкой. Откуда столько позитива и энтузиазма?

— Выкладывайся больше, а, — проворчал всё с той же эмоцией Жданов.

— Смысл? — снисходительно, но по-дружески спросил Трофимов.

— В любой игре нужно выкладываться на все сто!

— Это же просто школьное развлечение, — двусмысленно произнёс Трофимов.

— Что он сказал? — Подошёл сзади Кит, когда несколько людей перебежали на другую половину поля.

— А… — Я развернулся к нему. Он выглядел довольно напряжённым. — То, что закрывать надо было. — Нехотя поднял руки.

— Логично. — Задумался Кит. — И больше ничего?

— Ничего.

— Эй, кто-нибудь из вас! — обратился к нам определённо кто-то из толпучки людей, что не могли удержать мяч. — Валите сюда! — грозно выкрикнул, полагаю, Барашков. Он вообще с игр с ума сходит.

Ничего не оставалось, как побежать к нему (если мяч не перехватят раньше). Стоило пересечь среднюю линию, как именно мне спасовали. Принял я с трудом. Не ступив и шага, замер – путь перекрыл полный Васильцов, заслонив руками путь и резко прыгнув, громко приземлившись. Это я видел множество раз, так что в ступор не впал. Со всей своей богатырской силушкой я перекинул мяч, а он, естественно, ударился о щит. Однако оказавшийся под кольцом Кит подобрал его ещё в прыжке и забил. Даже издалека я видел его широкую улыбку.

Полностью лишённый сил я с трудом отсидел русский. Да, физ-ра мне еле даётся, хотя бы только потому, что я задрот. Правда, дела теперь хуже, наступила третья перемена. Самая длинная – тридцать минут это вам не пять.

Недолго раздумывая, что делать, я решил пойти в кабинет, где должен был проходить следующий урок, но меня остановил Кит.

— Пойдём в столовую.

— У меня денег нет.

Деньги – зло. Нет денег – нет зла.

— Зато у меня есть, — произнёс он и потащил в столовую. Естественно, кому нужно моё мнение.

Там мы встали в недлинную очередь и отстояли незначительное время.

— Следующий, — спросила женщина средних лет.

— Порцию пюре с котлетой и тарелку борща, — быстро проговорил Кит.

— Хлеб?

— Да, обоим.

— Не надо! — Как-то не привык я есть хлеб.

— Надо, — жёстко сказал Кит.

— Я не буду его есть, — ворчу.

— Будешь. — Заметив растерянный взгляд женщины, Кит уверенно сказал: — Кладите. — Поставил точку друг и пошёл дальше за чаем. А я за ним.

Расплатившись, пошли искать свободный стол. Такой нашёлся у окна. Бросив сумки рядом, сели за него. Передо мной стояли стакан горячего чая, тарелка супа и хлеб, который я тут же переложил Киту.

— И почему это тебе пюре, а мне суп? — недовольствовался я.

— Ты ведь с утра ничего не ел?

— Ага.

— Ну вот. — Он вздохнул. — Съешь это, — Кит указал на свою порцию, — и потом с тяжестью в животе ходить будешь. И ныть об этом.

— Я не ною, — протестую.

— Жалуешься? — Он ухмыльнулся.

— Указываю на факт, чтобы ты мне каких-нибудь таблеточек посоветовал.

— А может, изначально не стоит доводить себя до такого состояния?

— Ну… — Я посмотрел на суп. — А фокус со стаканами воды не прокатит?

— Нет, — заговорил как Евгения Леонидовна.

— Ну и ладно, — сейчас я начинаю вредничать. Безусловно, Кита это цепляет.

— У кого отец – врач, у тебя или у меня? — Понеслась. Я подпортил ему настроение.

— У тебя, — не поднимая головы, тихо ответил.

— Кто прочитал и выучил медицинские пособия?

— Ты… — Я осмелился посмотреть на него. А он, как всегда, подперев рукой подбородок, глядел на меня. Нехорошо от его взгляда. — Короче, ты врач без корочки, а я больной без направления. — На его лице невольно растянулась улыбка, как и на моём.

— Типа того, — мягко произнёс он и принялся за трапезу, начиная с хлеба, что я ему перекинул. — Какого чёрта их два?

— А ты только заметил? — Его невнимательности нельзя не умиляться.

Остальные уроки и перемены мы отсидели спокойно. Как ни странно, чтобы подоставать меня у Трофимова возможности не оказалось. Его всё время чем-то занимал Жданов или, откровенно говоря, уводил, как только у него появлялось желание грубо поговорить со мной. Совпадение или определённая цель? Но такие совпадения только в фильмах фигурируют, так что – второй вариант. Вот только зачем ему это? Не думаю, что он хочет портить отношения с Трофимовым, тогда… Больше ничего в голову не лезет. Мне помочь? Какой в этом смысл, мы даже не знакомы… Не хочу об этом думать, но если Трофимов отвяжется от меня, скажу спасибо.

На улице теплее, вроде как, не стало. Руки в карманы, голову втянуть и идти, ссутулившись, оставшуюся дорогу, скрипя зубами.

— Слух, может, прогуляемся? — предложил Кит, выпуская белое облако.

— Времени ещё много, так что можно, — несильно радуясь, согласился я.

Пока шли, начался снег. Огромные хлопья, гонимые ветром, попадали то в рот, то в нос, то в очки, а иногда и под них. С подобным снегом, колючим и юрким, начинаешь мёрзнуть в два раза быстрее.

Когда осознал, что Кита рядом нет, в мою голову прилетел хорошей плотности снежок, остатки которого попали за шею. Я чуть не подпрыгнул от щекотливого холода.

— Ослабил бдительность – уже проиграл! — высокомерно подал Кит.

Натянув раздражённую улыбку, я голыми руками взял немного снега, кое-как слепил снежок и впопыхах, развернувшись, кинул в Кита. Он успел уклониться и при этом ответить мне. В этот раз белый комок снега пролетел совсем рядом. Не хотелось бы, чтобы он попал в лицо… Больше холода. Бр-р-р. От сквозной мысли поёжился, но, решив не терять времени над продукцией воображения, подхватил ещё снега и принялся слепливать боеприпасы с той же довольной и радостной улыбкой, что и Кит.

В итоге детскому занятию мы отдались полностью, а под конец были все в снегу. Несколько раз мне удалось попасть Киту в голову, да и другие части тела, но везло мне не так часто, как ему. Следовательно, больший урон получил я. А то, как Кит слепливал снежки… думаю, завтра несколько синяков проявится. Мы совсем устали и сделали перерывчик, находясь на безопасном расстоянии друг от друга. Пальцы рук не слушались, замёрзли – вот что значит без перчаток работать.

Когда я перевёл дыхание, то заметил, что Кит совсем опустил голову. Слепив ещё один небрежный снежок, кинул в друга. Я ожидал, что он заметит его и, поскольку сил немного, подставит спину. То, что надо, сейчас я отомщу (какой мстительный). Быстро подобравшись к другу и взяв достаточно снега, что начал подтаивать в руке, засунул Киту за шиворот.

— А! Блин, ты чё творишь!? — Кит тут же потянулся руками к спине, едва ли не прыгая. Я отошёл, чтобы не попадать в радиус его захвата. — Итить, Ваня! — Он развернулся и злобно посмотрел на меня, продолжая улыбаться. Оттого уже смеяться хотелось. — И чё ещё за довольная рожа? — негодовал Кит. Внезапно улыбка испарилась.

— Э, что? — с опаской спросил я.

— …на спину сполз… — Похоже, неприятно. Стоит только представить ледяное скольжение по позвоночнику… Ух.

— Давай помогу. — Слегка смеясь, я хотел подбежать к другу, но вот засада, под снегом скрывался камень, о который мне не составило труда запнуться и упасть, повалив Кита заодно.

Он упал на спину, а я лицом в снег. Ощутив ужасный холод и нехватку воздуха, я перевернулся. На встать сил не оказалось. Рядом слышалось сбивчивое дыхание Кита, у самого же немного тяжелее. Убрал слой снега с лица дрожащими руками и снял очки, очистив и их. Вернув на место, увидел перед собой светло-серое небо и более тёмного цвета нисходящие снежинки. Они опускались на стёкла очков и таяли.

— И что это было? — устало спросил Кит, громко дыша через рот.

— Это был камень, — ещё медленнее ответил я, чувствуя, как по телу разливается тепло от радости и веселья. Правда, ноги уже подмёрзли, а контакт с руками я потерял на снежках.