— По звукам, дождь начался, — мужчина повернул голову к открытому окну. Из него и правда валили крупные капли, поэтому он самолично встал и прикрыл его, защищая чистые дорогие ковры. Сразу стало теплее, но лишний шум бьющегося о стёкла дождя ничуть не расслаблял. — Если бы он только мог очистить порочные души этого мира.

— Очень по-философски, господин Дилюк.

— Просто мысли вслух. Как тебе блинчики?

— Объедение, — без стеснения улыбнулась Ноэлль. — Девочки очень вкусно готовят.

— Помню, ты как-то приносила свои блинчики на обеденный перерыв.

— Да. Только я не знала, что у некоторых девочек непереносимость лактозы. Так неловко было…

— Они принесли эти блинчики мне.

— Вам?

— Они были намного вкуснее, чем эти.

— Вот как, — Ноэлль смущённо завела мешающую прядь за ухо. — Тогда в другой раз обязательно их принесу.

— Буду рад, — Дилюк слегка усмехнулся.

Он стоял у окна и о чём-то думал. Хоть Ноэлль и было неловко есть одной блинчики, но ей казалось, что господин и не должен охотно составлять ей компанию. Дилюк ведь такой непонятный, холодный. Забавно о таком думать, ведь его глаз Бога — это пиро. Наверное, в его жизни много странных противоречий.

— Ты пришла сюда просто скоротать время?

— И укрыться от дождя, — хихикнула Ноэлль. — Как он закончится, я пойду.

— Потом на дорогах будет грязно, может, мой лакей тебя подвезёт?

— Ох, не стоит, правда. Пешая прогулка мне не повредит.

— Ты и так ослушалась моей просьбы, думаешь, уместно тогда отказываться?

Ноэлль сглотнула. И правда, она ослушалась. Девушка надеялась, что хозяин поместья об этом не вспомнит, но у него слишком хорошая память, наивно было так полагать. Гостья послушно кивнула, еле удержавшись от извинений, которых мужчина не переносит.

— Буду признательна вам, господин…

— Есть ещё одно предложение. Советую хорошо подумать, принимать его или нет.

— Разве я могу отказать вам?

— Можешь.

— Тогда я слушаю.

— Хочешь остаться сегодня в моём поместье?

Дилюк был на большом расстоянии, вряд ли смог бы заметить, как Ноэлль задрожала. Это было прямое предложение остаться с ним, в более неформальной обстановке, и девушка не знала, сможет ли расслабиться в присутствии господина. С Кэей всё совсем по-другому. И опять он в её мыслях, так невовремя. Ноэлль винила себя за то, что пользовалась тёплой компанией Дилюка, чтобы не вспоминать о его брате. Попытка отвлечься вновь привела к навязчивым мыслям.

— Господин, я… — Ноэлль замялась, не зная, как тактичнее ответить. — Мне приятно, что вы предложили такое мне, но… — вновь румянец прилил к щекам, перебираясь на открытые уши. — Поймите меня правильно, я…

Дилюк подошёл ближе и сел напротив Ноэлль на одно колено. Он взял ей за руку и поцеловал в точности, как вчера в таверне, мягко, успокаивающе, прошёлся губами по каждому пальчику. Девушка хмыкнула от щекотливых ощущений, чем привлекла внимание Дилюка. Он посмотрел на горничную так преданно, как пёс на хозяина, и у Ноэлль перехватило дыхание.

— Я дам тебе зонт, хорошо? — мягко проговорил мужчина. — И мой лакей отвезёт тебя.

Дилюк с лёгкостью отпускал от себя девушку, потому что понимал, что удерживать у себя нет смысла. Он понятия не имел, куда тянутся эти шершавые ручки и любопытные глазки, и даже спустя время не смог бы понять, но посадить этого птенца в клетку не мог, как бы не хотел. Пусть летит, то от него, то к нему, главное, пусть живёт счастливо и беззаботно. Дилюк напоследок коротко поцеловал тыльную сторону ладони и встал с колена. Повезло, что эта ситуация укрылась от глаз слуг, мужчина не осмелился бы так самовольничать в их присутствии. От этого щекотало внизу живота, ведь господин Дилюк мог быть искреннем и откровенным только наедине с Ноэлль, это ли не лестно?

По распоряжению господина лакей был уже на улице, сидел снаружи кареты, прячась от дождя под небольшой крышей, об которую бились крупные капли и всё равно попадали ему на штаны. Лошади, казалось, вовсе не замечали, насколько противная была погода и просто фыркали на пару, ожидая начала поездки. Такие непоседы быстро домчат до Мондштадта, Дилюк и правда распорядился лучшим транспортом. Ноэлль укрыли зонтом и провели в сторону кареты, открыли дверь, не дав девушке и на капельку потрудиться, даже вальяжно подали ручку, как уважаемой госпоже. Дверь захлопнулась, и горничной оставалось лишь глядеть на Дилюка, стоящего под навесом, около небольших клумб. Девушка часто их поливала, старалась, чтобы поместье всегда было красивым, особенно летом, когда цветы в самом расцвете красоты. Молодой господин улыбался уголками губ, провожая Ноэлль, скрывая тоску.

Девушка хотела помахать ему в окно, но лошади резко тронулись, покачнув торс горничной, и они шустро поскакали вниз по дороге, отдаляясь от поместья всё дальше и дальше. Теперь за окном были плантации с виноградом и яблонями, а расстроенное лицо Дилюка осталась позади и скрылось за дверьми большого дома, внутри которого ещё остались недоеденные блинчики и остывший фруктовый чай.

Ноэлль надеялась, что всё-таки спасла постиранные вещи от этого противного дождя, иначе и завтра придётся носить столь неудобный наряд.

***

— За время моего отсутствия накопилось немало работы для Ордо Фавониус. Отряд первый меня слышит? — Кэйа развернулся в группе сильных мужчин, которые тут же отозвались громким: “так точно, капитан!” — Уничтожить активированного стража руин рядом с храмом тысячи ветров. Отряд второй меня слышит? — другая половина так же бодро ответила. — Зачистить группу хиличурлов на севере, расспросить его главаря о местонахождении главного лагеря. Возьмите с собой переводчика, — капитан завёл волосы назад, вгляделся в листочек и напоследок произнёс: — За работу, бездельники. Вечером жду отчёт.

— А как же я, капитан Кэйа? — мужчина развернулся. Среди толпы сильных мужчин стояла низкая девушка в тяжёлых доспехах и смотрела на него внимательно, с уважением и ожиданием. Глазки так и светились, ждали нового указания, но Кэйа вновь не мог ответить отказом, дабы не расстраивать целеустремлённую Ноэлль. Официально она не состояла в отрядах Ордо Фавониус, но всё равно приходила на собрания, узнавала о различных заданиях и миссиях, поскольку была горничной, и все слухи легко до неё доходили. Ничего не скроешь. — Для меня есть какое-то задание?

Кэйа приехал вчера вечером, совсем не отдохнул, сразу лёг спать, как убитый с дороги, трактир не посетил, с девушками не пообщался, поэтому от присутствия Ноэлль ему становилось дурно. Как бы мужчина себя ровно не держал, но и терпение рано или поздно рвётся. Захотелось дать ей такое задание, которое устроит самого капитана. Что-то вызывающее, страстное, то, от чего Ноэлль не сможет отказаться. Кэйа при горничной стукнул себя по голове стопкой бумаг, отрезвляя голову и ответил:

— Пока что поручений для тебя нет. Погуляй по Мондштадту, может, найдётся работёнка, — капитан хотел поскорее уйти, скрыться с поля зрения преданных глаз, но путь ему перегородила его старая подруга. Розария. И вновь вызывающе одета: в сетчатые колготки, разрезанный по бокам сарафан и с папиросой в руках. Хорошо, что в этот раз горе-монашка додумалась курить не в церкви. — Привет, дорогая, я спешу, — Кэйа попытался обойти, но Розария тут же остановила его, надавив на плечо. Розария была чересчур дерзкой, не всех это привлекало, но и многим могло это понравиться.

— Мы давно с тобой не пили, Кэйа. Таверна как раз открыта. Сыграем в карты… — она сделала паузу и ответила, поразив Ноэлль: — На раздевание.

Даже Кэйе стало неловко. Для него было понятно, что Розария шутит, лишь ищет удобного собутыльника, лишь бы не дежурить в монастыре, но ведь Ноэлль не такая. Откуда ей знать, какие у этой пары отношения? Девушка так и поникла на месте, отведя взгляд от них. Капитан фыркнул недовольно, ненавидя свою работу, свои чувства внутри и свою головную боль после недосыпа.

— Ноэлль, — позвал он её, и девушка сразу оживилась. — Зайди ко мне вечером, нужно кое с чем помочь.