— И ты меня… видел? — покраснела я.

— Конечно. Веда, мы с тобой женаты, — напомнил он. — Я видел тебя не единожды. Ты ведь чувствуешь, что я никакой не самозванец, не лгун и не разбойник. А это, — и он мягко провёл пальцами по моим странным шрамам, — могла оставить только молния.

— Неужели небо так наказало меня? Но за что?

— Не наказало, маленькая. Оно тебя спасло, — покачал головой Влас. — Если бы ведьма продолжила портить твою память, издеваться над твоими чувствами — она бы рано или поздно свела тебя с ума. А так ты была сокрыта от неё. Чувства, воспоминания о близких — это сила человека, но их же ведьмы используют как оружие против него. Они учатся смущать, околдовывать разум, на тех, кого прибивает к берегам Ненастья, всех потерпевших кораблекрушение у мрачных земель. Этим несчастным не позавидуешь — скорее всего, они уже никогда не станут прежними.

— Тёмная ведьма?

Он вздохнул.

— Именно из-за неё ты оказалась на острове. Но лучше пока не будем вдаваться в подробности, поговорим, когда ты вспомнишь хотя бы брата и Вихреградье.

Я попробовала улыбнуться уверенно, но вышло наверняка жалко, и Влас погладил меня по щеке.

— Не бойся, если ребята будут чересчур бурно радоваться. Мы уже много месяцев ищём тебя средь северных вод, и они просто не до конца осознали, что госпожа Вихрей снова с нами.

Я прикусила губы. Слишком многое мне предстояло постичь заново, принять и осмыслить.

— Вот, чистое платье, — сказал мужчина, подавая мне нечто струящееся и прекрасное. — И надень мой плащ, погода совсем испортилась.

— Хорошо. Спасибо!

Я отодвинула в сторону тяжёлое одеяло, развязала ворот, смущённо косясь на мужа, но Влас не хотел оставлять меня. Он отвернулся — и только, а я, одевшись, поняла, что прежде была куда круглее. Да и руки, кажется, продолжали пахнуть рыбой…

— Боюсь, мои кости порвут эту нежную ткань, — пробормотала я расстроено, и мужчина тотчас обнял меня, притягивая к своей груди.

— Ты действительно очень сильно похудела, но я тебя откормлю, обещаю. Домой вернёшься уже румяной и полной сил.

— Домой, — прошептала я. — С тобой.

Он кивнул, и мы посмотрели друг другу в глаза.

— Ты прежняя, — тихо сказал Влас. — Твоя сила никуда не делась, и нежный свет глаз как всегда ярок. Пойдём.

Он взял меня за руку уверенно и крепко, и я как будто оказалась за прочным щитом. Ощущение было замечательное, но стоило нам выбраться на палубу, как дружный лязг мечей снова напугал меня.

— Да здравствует Веда, волшебница гроз! — донеслось до моих пылающих ушей.

Подобной радости я объять не ожидала. Пришлось сжать сильнее пальцы Власа, чтобы колени опять не поплыли.

— Я всегда была трусихой? — пробормотала я мужу на ухо.

Влас в ответ рассмеялся.

— Ты никогда ею не была. Ты и сейчас не боишься, лишь смутилась. Ребят, не напирайте! Веда вас ещё не помнит!

— Зато мы её помним! — донеслось весёлое, и я не сдержала улыбки.

— Простите, — откашлявшись, сказала я. — В голове до сих пор туман.

— Ничего, выберемся из холодных океанских вод — и твои мысли согреются, — сказал Эрх.

— И сердце тоже, — поддакнул один из самых высоких воинов. — Уж Влас постарается, это точно!

— Обязательно, — сказал супруг.

Мне очень хотелось им верить. Я спустилась на знакомую землю, где ведала каждый кустик, и, когда мы дошли до дуба, обхватила толстенный ствол, насколько хватало рук.

— Спасибо тебе. Я бы одна не справилась. И прости, что бросаю тебя… — Я всхлипнула и покосилась на Власа, но мужчина неспешно бродил кругом дерева, не мешая мне прощаться. — Я никогда тебя не забуду, добрый друг. Твоё тепло даровало мне надежду… Ты стал моим домом… Если бы только могла, я бы забрала тебя с собой!

— И заберёшь, — вдруг сказал Влас. — Вот, держи.

На широкой мужской ладони лежал большой серебристый жёлудь.

— Но откуда?.. — растерялась я, сжимая в руке драгоценный плод. — Дерево давно погибло!

Мужчина бережно вытер мои слёзы и притянул к себе.

— Волшебство не ведает смерти, а любовь способна преодолевать преграды. Он ждал тебя. Один-единственный. Мне указал на него грозовой клинок, так бы я ни за что не догадался, где копать, чтобы найти.

Я прижалась к тёплой груди Власа, с упоением вслушиваясь в ритм его сердца.

— Как думаешь, он прорастёт?

— Обязательно.

— Мне бы так этого хотелось! Там, в… Вихреградье?

— Угу.

— Тогда он снова будет со мной. Знаешь, это дупло было словно колыбель, разве что не такое мягкое…

Влас кивнул. Он ласкал мой затылок, и ко мне вернулось сладкое, полное благой силы чувство.

— Покажешь, где здесь можно набрать воды? — сказал он. — Нам ещё нужно кое-куда наведаться, прежде чем отправимся к солнечным берегам.

— Конечно! Может, и грибы снова приплыли, они вкусные. Хотите их запасти?

— Можно для разнообразия. Благодаря драконьей магии наши запасы надёжно защищены, тем более что мы далеко от Ведьминого Ненастья.

Я вздрогнула и резко остановилась.

— Малышка, — сказал Влас тихо, — что такое?

— Влас! — отозвалась я. — Всего секунду назад, я знала себя, а теперь снова забыла! Я вспомнила, действительно вспомнила, но это было как вспышка! А сейчас снова пустота. Господи, как же страшно… Помоги мне! Пожалуйста! — и расплакалась, но мужчина, вместо того, чтобы меня обнять, заставил поднять голову.

— Ты веришь мне?

— Да! Мне уже не важно, что память пуста, я знаю точно, что ты хороший!

— Хороший? — проворчал он, беря меня за подбородок. — А жену почему не смог уберечь?

Меня как будто что-то толкнуло изнутри.

— Но ведь именно ты сберёг меня. Твоя непогода… твой дождь и грозы… Думать больно.

Я совершенно забыла про слёзы, но никак не ожидала, что Влас сделает в следующий миг. Мужчина положил тёплую ладонь мне на щёку, склонился, и мягко коснулся моих губ своими.

Меня объяла щекотная, восхитительная нежность. Обняв Власа за шею, я приподнялась на цыпочках, доверчиво раскрывая губы для более сильного, решительного прикосновения. Поцелуй был прекрасным. Как будто ледяные путы стремительно растаяли, и вот-вот должен был показаться из-под земли какой-то волшебный росток… А Влас был жадным и несдержанным. Мы лишь начали нежно, но через минуту уже не могли контролировать свою страсть. Я — потому что телом помнила, он — потому что помнил всё. И мы оба неистово скучали друг по другу.

— Я люблю тебя. Не помню, но люблю, — сказала я, когда мы чуть отстранились друг от друга.

— И я тебя люблю, моя волшебница, — сказал он, поглаживая сквозь платье мою спину. — Это нелегко — сдерживаться, но я постараюсь быть спокойным мужем до поры. Спасибо за твоё доверие.

Я знала, что он имеет в виду. Конечно, ему хотелось не только целовать меня. Всякая женщина чувствует, когда желанна, но я ещё не была готова осмелиться не большее.

— Ты можешь снова подарить мне поцелуй? — попросила я, и Влас рассмеялся приятным хриплым смехом.

— С удовольствием.

Он отогрел мою душу, исцелил сердце, и в прошлом сделал всё возможное, чтобы уберечь от тьмы. Откуда-то я знала, что ведьма, из-за которой я оказалась на острове, больше не причинит мне вреда, даже если мы встретимся лицом к лицу на её территории.

А когда Влас прижал к груди мою голову, в сознании стали возникать прочные целостные образы. Я вспомнила родителей, Грозовой остров и брата, своё детство и юность… и, даже запнувшись, не расстроилась.

— Влас, Элик!..

— Ты вспомнила! — отозвался мужчина радостно.

— Только до момента нашей прогулки к заливу… Тогда ещё Хран поймал здоровенную рыбину. Как мой брат? С ним всё в порядке? А мама с папой?

Мужчина нахмурился и не ответил, и я прикрыла веки, снова отдаваясь нахлынувшим воспоминаниям. На сей раз они оборвались на том, как мы с Эликом занимали сарай в одном из береговых поселений.

— Умерли, — тихо сказала я. — А мы скитались. У нас не было дома, не было надежд. Когда мы встретились с тобой?