Стив каждый день благодарит Наташу взглядом или мягким касанием; она знает, насколько важен для него Йен. Она знает, как сильно он хочет, чтобы они были одной семьей.
Во время сборки мебели, пока Стив на работе, Наташа идет на кухню, а возвращается с двумя кружками какао. Сперва Йен снова будто не верит, что ему сделали – о боже – целую кружку чего-то теплого и домашнего, глупо смотря на пар, но потом все же протягивает руки. Наташа замечает, что кончики его пальцев едва заметно подрагивают. Она садится рядом на диван в гостиной и просто начинает рассуждать вслух, что Стив хотел бы назвать девочку русским именем, а сама она против; что вообще они хотели переехать из отеля в домик за чертой города, но решили повременить и пока прижиться в квартире; что Стиву отсюда удобно добираться до университета, в котором он преподает сейчас литературу; что в этой самой квартире, вообще-то, столько комнат, что и заблудиться можно, и даже есть парочка гостевых, и Йен даже может остаться, потому что с детской дел невпроворот, а он ей очень помогает. Роджерс младший все это слушает, иногда угукая в знак того, что он вникает. А потом задумчиво говорит, что как-то странно называть его сестру просто сестрой, и добавляет, что он же купил ей желтое платье – значит, она Цыплёнок.
Иначе до конца беременности он будущую девочку и не называет.
Йен оттаивает, но держит дистанцию, которая уменьшается с каждым днем общения с парой. Но когда он приходит, а в собранной пару недель назад кроватке сопит маленький ребенок, Йен чувствует, что его сердце по-хорошему разбивается. Он только видит то, как девочка хмурится – ну точно в Наташу – и уже успевает ее полюбить.
Роджерс младший еще не чувствует себя полноценным членом семьи, но все же решается на ответные шаги. Парень приезжает все чаще и опасливо смотрит на малышку, но все же с нежностью, которая не укрывается от родителей; и Наташа специально делает вид, что ничего не успевает по дому, и просит Йена срочно и прямо вот сейчас уложить малышку спать. Роджерс снаружи спокоен, но внутри ему хочется кричать от паники. Он берет девочку на руки, и она первым делом хватает парня за нос и довольно смеется. Йен не может не рассмеяться в ответ.
Йен подступается к семье аккуратно, но Наташа уже привыкла накрывать на стол на троих, а со временем – на четверых. Стива она к кухне не подпускает, даже когда тот очень рвется – Капитан Америка отвратно готовит. Йен периодически остается у них, потому что хочет провести время с маленькой Кэсси Роджерс, и не забывает баловать сестренку маленькими подарками каждый свой визит.
Когда Кэсси исполняется годик, Йен сидит и играет с ней в железную дорогу в гостиной. Он громко зовет: «Мам, принеси, пожалуйста, попить», и, кажется, сам не замечает ничего такого, а у Наташи, что читает в спальне, ёкает сердце.
Пасынок в этот момент становится сыном.
========== Кэсси ==========
Казалось, вся та любовь и нежность, которую Йен не выплескивал двадцать один год своей жизни, скопилась в нем и теперь медленно, но верно выливаетcя на маленького цыпленка по имени Кэсси Роджерс.
Прозвище у Йена укрепляется еще больше, потому что у девочки пронзительно чистые зеленые глаза и светлые пшеничные волосы – почти белые в первые пару месяцев.
Йен начинает все чаще появляться в доме Роджерсов, то придумывая какие-то оправдания, то без всякой причины. Если Стив радует дочь вкусностями, за что получает время от времени от Наташи за диатез, то Йен более изощрен в своих подарках, и в два годика у Кэсси в шкафах детской чего только нет – начиная от погремушек и заканчивая детским телескопом. Йен, кажется, покупает малышке все, что видит вокруг себя; но Наташа осознает, что делает он это не из корысти, а из желания показать девочке все возможное в этом мире, и даже на него не злится. Впрочем, Йен не обижается, когда Наташа заявляет, что игрушек уже слишком много – они вместе выбирают те, к которым Кэсси даже не притрагивается, и с чистой совестью отдают по фондам нуждающимся.
Как-то за чашечкой кофе в обед Йен говорит, что Кэсси ужасно любознательна; что ее глаза уже умные, и вот увидишь, мам, она еще нас всех удивит. Наташа только тихо смеется, но не прерывает сына – даже если и сама знает, что для своего возраста Кэсси вполне обычный ребенок – разве что слишком активный.
Когда Кэсси уже четыре, Йену целых двадцать два; но разница в возрасте не мешает парню бегать за малышкой по всей гостиной, заставляя вышедшую из спальни Наташу замереть на месте, дабы не сшибли, а кошку забиться в угол дивана, дабы не завлекли в свою игру. Разница не мешает и читать сестренке сказки на ночь; не мешает помогать ей убираться в комнате и учить хорошо чистить зубы. Из Йена выходит брат мечты, и даже Стив начинает ревновать свою дочь; но не может скрыть счастья, что так и сочится из него, когда Йен случайно засыпает вместе с Кэсси и теснится с ней на небольшой кровати в детской.
По утрам эти картины особенно умилительны: к детям присоединяется их кошка – Таша, названная по настоянию Стива – и пушистым хвостом то и дело закрывает глаза Йена по своей непонятной кошачьей традиции. Роджерс младший просыпается с шерстью везде, где только можно; но за завтраком неизменно выглядит довольным.
Йен не ошибается – в пять лет Кэсси берет с полки первую книгу, которая оказывается азбукой, а после и вторую – учебник по высшей математике. Девочка обыгрывает брата и родителей во всех настольных играх; сперва они убеждают себя, что поддаются, потом – что ей повезло, и наконец просто с гордостью теряют достоинство. В следующий свой визит Йен притаскивает целую кипу учебников, а Наташа со вздохами тяжелой жизни начинает повторять интегралы.
Роджерсу младшему все же приходится вернуться к работе под угрозой увольнения, и с Кэсси он видится реже. Но каждая новая встреча для него – почти маленький праздник, а у девочки появляется отдельная шкатулка для сувениров из разных уголков света.
Когда девочке без пяти минут семь, Йен все же вырывается в отпуск; он проводит круглые сутки в квартире Роджерсов, давая заодно уединиться родителям, и сам отдыхает душой.
– Нет, ты где-то блефуешь, – уверенно заявляет Йен, смотря на шахматную доску. Он прекрасно понимает, что сам играет в полную силу. Он прекрасно знает, что он высококлассный стратег – почти ученик, что превзошел своего учителя, Капитана Америка. И еще он знает, что его младшая сестра – чертов вундеркинд.
– Нет! – Кэсси только смеется и берет двумя руками Ташу, пока Йен пилит взглядом доску. Они сидят на полу, и девочка ерзает на подушках со своей стороны. – Просто ты не такой умный!
– Вот как? – Йен делает вид, что оскорбился, и складывает руки на груди. Впрочем, морщинки в уголках глаз выдают его целиком и полностью – он едва ли сдерживает улыбку. – Значит, я глупый? И зачем тебе такой глупый брат?
– Нет, ты умный, – Кэсси тут же выпускает кошку из рук, а потом лезет через доску к Йену, принимая все за чистую монету. – Просто не в шахматах. Не обижайся, ну Йен!
Роджерс пользуется моментом и начинает ее щекотать. Кэсси звонко смеется и извивается ужом, хлопая брата по рукам, но у Йена есть явное физическое превосходство. Он прекращает свою пытку только спустя пару минут, подхватывает сестру и сажает к себе на коленки, обнимая. Кэсси обвивает ручками его шею, и Йен довольно улыбается.
– Ты умный, – повторяет она, – ты же работаешь на опасной работе. Туда не берут глупых.
– Я понял, – Йен чуть кивает, улыбаясь. – Но нечего скрывать, цыпленок, ты умнее нас с родителями вместе взятых.
– Тони хочет, чтобы я училась в школе для специальных детей, – Кэсси тихо фыркает, показывая, что ей не очень нравится эта идея.
– Разве ты не должна называть его дядя Тони? – с улыбкой вскидывает брови Йен. Он берет девочку на руки удобнее и поднимается вместе с ней; время уже позднее.
– Ты никому не расскажешь, – просто заявляет Кэсси, и Йен тихо смеется от ее прямолинейности. Она держится за его шею и укладывает голову на плечо, прикрыв глаза, пока парень несет ее до ванной комнаты.
