Блин, Мишка Горбачев, кнут извозчика. Ты, о чем, братец Грим, или совсем берега потерял? Завтра встреча с Красиным. Мишенины уезжают на ПМЖ в Европу, а Димон катит в Питер решать вопрос с привилегиями. Марш на землю!

* * *

Продажей папирос с лотка занимались люди, дошедшие до крайности. И в самом деле, в зной и в дождь носить опостылевший лоток то еще удовольствие, а дохода едва хватало на прокорм.

В конце лета на Большом проспекте появился очередной неприкаянный. Был он сутул и молчалив. Местные косились, но новичок, казалось, ничего не замечал. Впрочем, и конкурентом он оказался никудышным. Потолкается на Тучковой набережной, продаст с десяток папиросок, да и наладится ближе к Бармалеевой и Каменноостровскому проспекту. А там… хорошо, если за день на черняшку наторгует.

Вскоре на «коллегу» перестали обращать внимание, а когда тот исчез, так и вовсе забыли. Тем более никто не заметил, как за экипажем с представительным господином, несколько раз проследовала заурядная двуколка. Господин брал извозчика на пересечении Большого проспекта с Бармалеевой улицей, отсюда за ним закрепился псевдоним «Бармалей».

— Так говоришь, Бармалей каждую субботу выезжает на дачу?

— Пунктуальный господин, в пять вечера, хоть часы проверяй.

— На даче вели?

— Вели, но эп. пизодически, — Самотаев слегка споткнулся о новое для него словцо. — Там, как в деревне: незнакомцев видно за версту. Летом жила его жена с двумя пацанятами. Сейчас ездит то с ней, то один.

— А последний выезд?

— С женой, — помявшись, Михаил добавил, — похоже, Бармалей готовит дачу к зиме. На той неделе его жена все сносила в погреб.

— Значит, считаешь, лучшее место — это дача, — фразу Димитрий Павлович, произнес скорее с утверждением. — Вот что, господа, готовимся на ближайшую субботу, если пожалуют вдвоем, отложим. Время терпит.

Поначалу задержки с получением привилегий не мешали, но последнее время их отсутствие стало притормаживать бизнес. Пока едва заметно, но, как говорится, «процесс пошел» и проблему надо было решать.

С этой целью в конце лета Зверев с Федотовым посетили «головной офис» технического комитета. Естественно, допустили их только до начальника канцелярии. Казалось бы, мелкая должностишка, но какое хлебное место! Что стоит чиновнику подготовить пару лишних согласований или организовать экспертизу у придурковатого специалиста? Да ничего не стоит. Его вотчина и затянуть выдачу привилегии на пару лет он мог играючи, а товарищ начальника комитета на такие проказы внимания не обращал. Оно и понятно — всем кушать хочется.

Над титулярным советником Петром Витальевичем Соколовым нависла туча, о которой тот пока не подозревал. Естественно возникает вопрос: зачем прессовать Соколова? Потешить душу? Нет, переселенцы трезво относились к здешним реалиям. Тогда вновь вопрос зачем, коль скоро обычная «смазка» обходится дешевле. Все верно, затраты на слежку и последующие ужастики всегда существенно дороже обыкновенной взятки, но не все так просто. За полмесяца до посещения Соколова между двумя переселенцами произошел любопытные разговор:

— Думаешь, откат не проканает?

— Скушают и еще попросят.

— ?

— Димон, на кону стоят миллионные потери Сименсов с Маркони и откатами они нас передавят, как котят. Мы им просто не оставляем выбора.

В серьезном противодействии переселенцы, в общем-то, не сомневались, и упреждающие меры приняли, но не учли масштабов потерь игроков радиорынка. Одно дело, когда на свет выходит обычная конкурирующая фирма. Покувыркается, займет свой сегмент, но это случится не скоро, и система отреагирует без потрясений. Совсем иной оборот принимают события, если борзый новичок обладает неоспоримыми преимуществами. Угроза практически полной потери бизнеса толкает конкурентов не любые самые жесткие меры.

— Дим, нам придется серьезно поделиться.

— Ты же им предложил покупку лицензий.

— Ага, да только всем и на одинаковых условиях. Эта ошибка сплачивает наших конкурентов. Представляешь, какой поток денег они вбухают в войнушку?

— И точно лопухнулись, — Дмитрий Павлович почесал репу. — Получается, надо выбрать любимчика, а остальные пусть сосут лапу? Только, при чем тут Соколов?

— Соколов со товарищи это естественная зона суммирования воздействий противника. Прикинь — Соколову платят, чтобы он нас тормознул. Платят все. Больше дать сможешь? — Федотов с ехидцей посмотрел на Зверева. — Но это еще не вечер, господин психолог, зацени реакцию геноссе советника. К нему пришел уважаемый Сименс, потом приперлись франки с Маркони и все в один голос — гаси этих выскочек. Как откликнется подсознание Соколова? То-то и оно, что родится стойкое убеждение — не пущать! Продолжать? — напоминание об образовании Дмитрия Павловича в сумме с ехидным «Продолжить?», прозвучало с нескрываемым упреком.

Не часто Федотов видел обескураженного морпеха. Его растерянность сменилась глухим недовольством, которое тут же переросло в сосредоточенность. Все, начал думать и это радует. Упрек, адресованный психологу, понят правильно. И в самом деле, обделался Дмитрий Павлович по-полной. И не важно, что официально ему никто не поручал анализировать реакции. Сам должен думать, а не шляться по бабам и вызывать «дух Сталина» на то ты и психолог. Детство кончилось, дрогой.

В тот вечер Зверев взял паузу, чтобы через день закрыть тему. Он не стал каяться, не стал виновато крутить хвостом.

— Борис Иванович, всю операцию я беру на себя.

— Кто бы возражал, а информировать будешь? — Борис понимал, что нелепостей морпех не совершит, но совсем без контроля оставлять не хотел.

— Кто бы возражал, — перефразировал Старого его молодой товарищ, тем самым, как бы подчеркивая, что и спрашивать тому было нечего.

Вчерашний упрек Зверев понял правильно и в бутылку не полез:

— Убирать Соколова бессмысленно. Другого поставят. Деньгами перетащить мы его не сможем, остается сделать его идейным государственником.

— Изящно, — оценив задуманное, откликнулся Федотов, — но свои же съедят. Не боишься?

— Пока будут жевать, мы наши делишки провернем, а там… сам же говорил, что у нас появится имя.

— Вот и хорошо. Задачу знаешь, тебе и решать.

* * *

Готовиться Димон начал сразу после скандала, учиненного переселенцами в комитете. Изготовил красочные порно-фото с участием господина советника. Коля Львов и Миша Самотаев организовали наблюдение. Результат ждать себя не заставил — недалеко от Шувалово, отыскалась дача, а в столице любовница. Не забыл Димон и прототип будущего автомобильного генератора, который по команде Федотова был немного доработан. Раскручиваясь на манер ручной сирены, эта машинка запасала несколько мегаджоулей энергии, обеспечивая приличный удар током.

Главную «скрипку» получил Самотаев — парень рос прямо на глазах, да и какой он парень. Ему уже почти двадцать пять и тренерского опыта хватает. Самое главное в нем просыпается хороший лидер, а вместе с ним актерский талант. По настоянию Пантеры в состав группы включили двоих парней из питерского филиала. Перспективных новичков надо было обкатывать, причем, исключительно на акциях робингудовского свойства. За собой морпех оставил функцию контроля.

Выглянув из-за забора пустующей напротив дачи, Зверев бросил взгляд вдоль улочки. По-осеннему серо, как бывает только под Питером. Все местные сидят в тепле, а большинство так и вообще не приехали. Львов с новичком на месте, а собачка хозяина давно видит наркотический сон. Хорошая получилась наркосмесь.

Если Соколов прикатит один, то Лев его успокоит, а если с женой, то отложим. Пугать женщин не наш стиль. А неплохо устроился козел. От Питера рукой подать, рядом деревушка с молочком. Даже кот на заборе сидит, на Льва смотрит, а вот почтальона Печкина явно не хватает. Домик отгрохал не по чину, потому и забор под два метра. Нам же только на руку — соседи ни фига не увидят. А то, что Федотова нет, так оно и к лучшему. Он у нас главная инженерная сила. Опять же новость — у него загорелись неоновые трубки. Только в России внедрять не будем, ибо нефиг грести против течения. По прошлому-будущему настоящая реклама засияет на Бродвее. Даже Монмартр не пляшет. Придется стричь зеленую капусту. Ну, нам-то не привыкать. А все же, жаль Старого, последние недели совсем с лица спал. Пашет по двенадцать часов без выходных, но главное это Нинель. Вот ведь чумовая баба, срулила от Старого и ни слуху, ни духу и что ей не хватило? Мужик весь из себя видный, ну, почти видный. Опять же, в перспективе немеряное богатство, да и на почве организации журнала они снюхались. И не только, глядел я на них на перроне и радовался — никого не замечали, а потом… Бред полный. Не должна она была слинять, но кто их разберет. Одно слово — женщина. Взять, к примеру, нашу Катьку Белову…