— Лиам…

Но слова обрываются сами собой, когда Тео ощущает чужие руки на грудной клетке. Палец Лиама слабо стучит по коже, отбивая ритм сердца, и Тео от этого начинает слабо дрожать. Он запускает ладонь под одежду и находит руку Лиама; тот же хватает его ладонь и крепко удерживает в своей.

«Оно твоё» остается висеть в воздухе несказанным грузом.

Лиам вылезает из-под чужой одежды, но Тео все еще чувствует фантомное тепло там, где были его руки. Он разворачивается, оказываясь лицом к лицу с Лиамом, и тихо вздыхает, когда тот берет чужую ладонь в свою.

— Спасибо, — негромко и мягко благодарит Тео, сжимая чужую руку. Его сложно назвать сентиментальным, но с каждым жестом понимания с плеч будто валится лишний камень. Один за одним, медленно, но очень верно приводя к исцелению.

— Я с тобою до конца, — отвечает Лиам, и Тео громко страдальчески стонет, бросая его ладонь.

— Лиам, серьезно? Ты цитируешь фильмы о Капитане Америка в такой момент?

— Почему бы и нет, это ведь хороший фильм, — со смехом защищается тот, подаваясь назад от замахнувшейся руки.

Тео чувствует бешенство, раздражение и спокойствие в одну и ту же секунду. Но одновременно люди (особенно скупые на чувства химеры) испытывают только одну эмоцию, поэтому в нем побеждает умиротворение. Тео с мягкой ухмылкой качает головой под смех беты, а потом хватает его за запястье, тянет на себя и просто целует.

Лиам этого явно не ожидает, поэтому у Тео остается еще секунда на то, чтобы сменить их положение и прижать его к кухонному столу. Лиам быстро ориентируется и классно целуется; Тео старается не думать, что практика у него была в основном с Хейден, но от гулкой ревности все же прикусывает чужую нижнюю губу. Лиам в ответ только запускает руку в чужие волосы и надавливает на затылок, заставляя углубить поцелуй.

— Моя очередь спрашивать, что ты делаешь? — интересуется Лиам, когда они отрываются друг от друга. Тео не может отвести взгляд от его припухшей губы, которая исцелялась прямо на глазах.

— Спрашиваю себя о том же, — невнятно отвечает Тео, просто потому что у него нет времени на разговоры, но есть время, чтобы за поясницу притянуть Лиама ближе к себе и снова поцеловать, чувствуя приятный узел внизу живота.

— Очевидно, ты меня целуешь, — снова комментирует Лиам, но и сам не торопится отстраняться слишком далеко. Тео это нравится, и он мягко прихватывает зубами полюбившуюся нижнюю губу.

— Давай поговорим после, — предлагает он, ведя носом по чужой щеке. — У меня собрание.

Или не поговорим вообще, потому что мы оба не слепые.

— Ты променял наши взаимоотношения на собрание? — Лиам фырчит, а потом глубоко целует его. Тео успевает раствориться в ощущениях, когда тот хитро прикусывает его язык. Как ни странно, Тео даже не бесится, а наоборот чувствует мурашки по пояснице.

— Мое собрание пройдет быстро и безболезненно, а наши с тобой отношения еще затянутся, — выдыхает в чужие губы Тео, после чего отстраняется и стремительно отходит на пару шагов назад и с нескрываемым удовольствием смотрит на чужие раскрасневшиеся щеки. — Я заеду после пяти.

— Ненавижу твою привычку интриговать меня и сваливать, — Лиам присаживается на край стола и зачесывает ладонью волосы назад.

— Это месть за твои тупые неуместные цитирования фильмов и комиксов, сладкий, — Тео хмыкает и только смеется с показанного среднего пальца, выходя из дома.

На собрании Тео не слушает практически ничего и ни с кем не знакомится — ему не до этого. Он только аккуратно выводит в блокноте спатифиллум****.

***

Весьма неловко, думает Тео, играясь трубочкой в пене своего шоколадного молочного коктейля. Кори напротив смотрит на свой чизбургер, будто это невероятное произведение искусства, а от Мейсона и Лиама совместно исходит терпкий запах нервозности. Нолан, малознакомый Тео, слегка теснит Кори и Мейсона на их стороне. Тео откашливается и чувствует ладонь Лиама на своем колене под столом.

— Так… — все же начинает Тео, слегка вскинув брови. — Нолан, значит, был охотником?

Всплеск возмущения в воздухе чуть ли не заставляет химеру захлебнуться, но он выдерживает и его, и четыре пары глаз.

— Тео! — одергивает его Лиам.

— Что? — практически искренне недоумевает он. — Я пытаюсь завести разговор!

— Ты пытаешься снова вести себя, как крутой мудак, которому все сходит с рук, — подает тихий, но жесткий голос Кори, заставляя Тео слегка сузить глаза.

— Прости, что? Он пытался убить нас с Лиамом в зоопарке…

— Я был охотником! — нервно в своей манере выпаливает Нолан, только чтобы спасти ситуацию; некоторым людям не нужно быть оборотнями, чтобы почувствовать неловкость и надвигающуюся грозу. Как ни странно, этим действием парнишка тут же вызывает симпатию со стороны Тео. — Но недостаточным охотником, чтобы вас убить.

За их столиком снова нависает тишина.

Тео прекрасно знает, кому он тут нравится, а кому — нет. Мейсон не против его присутствия — он изменил свое мнение еще после случая с Гейбом, да и Лиам, так и сжимающий чужое колено под столом, имеет тут свое влияние. Нолан сам по себе парень неплохой, да и нервничает не потому что боится, а потому что пытается влиться в слишком разношерстный коллектив — пожалуй, он доверие испытывает только к Мейсону и Лиаму. Кори сам по себе как одиночный персонаж, и также одиночно и яростно ненавидит Тео — так сильно, что последнему хочется чихнуть от горького запаха неприязни.

Лиам тоже это чувствует, но по виду — упрямо игнорирует.

— Я не собираюсь делать вид, будто ничего не произошло, — снова откликается Кори.

— Кори…

— Нет, Мейсон, — одергивает тот, и наконец-то поднимает взгляд на Тео. — Он убил моих друзей.

— Доктора убили твоих друзей, — Тео вскидывает брови; его выражение лица нечитаемо, но внутри неприятно колет сердце. Он убил их.

— Будто ты не был заодно с ними, — обвинительно язвит Кори, отмахиваясь от руки Мейсона.

— Ты ничего не знаешь об этом, — Лиам вспыхивает, словно спичка, и даже сверкает желтой радужкой.

Тео не выдерживает накала страстей и поднимается с места.

— Достаточно, — спокойно говорит он и кладет на стол купюру за свой коктейль. — Я пришел сюда не выслушивать твои визгливые претензии.

Тео вылезает из-за стола и стремительно выходит из кафе, на ходу накидывая на себя джинсовку с мехом. Он чувствует себя гораздо лучше, попав в темноту и холод улицы; гул в ушах ослабляется, и химера может отпустить свое бешено бьющееся сердце. Тео долго выдыхает и садится прямо на бетонные ступени.

— Тео! — Лиам вылетает из кафе следом, но не ожидает увидеть его прямо здесь, поэтому неловко тормозит, уцепившись за перила. По запаху Тео может сказать: он нервничает еще больше, чем тогда в примерочной.

Лиам садится на две ступени ниже лицом к Тео, его коленки стукаются о чужие. Он слабо касается предплечья, но Тео может буквально чувствовать в этих касаниях безмолвную просьбу — поговори со мной. И не может не поддаться.

— Они были и моей стаей тоже, — сдавленно говорит он. — И нельзя оправдать то, что я снова их убил, но я постоянно вспоминаю их. Они постоянно в моей голове.

— Я знаю, Тео, — Лиам слабо, но все же как-то крепко сжимает его плечо. — Я знаю.

Тео хочет поспорить, но когда поднимает взгляд, осознает: Лиам правда понимает. Это Лиам чуть не убил своего альфу; это Лиам готов кромсать своих друзей из-за проблем с гневом; и это Лиам чуть не растерзал Нолана. Он понимает.

Тео подрагивающей рукой дотягивается до шеи Лиама и снова тянет к себе. В этот раз тот стопроцентно готов: он первый по своей инициативе захватывает чужие губы, оставляя невесомый поцелуй, после вовлекая в настоящий. В этот раз у них все выходит глубже и чувственнее, и совсем не так, как утром на кухне — сумбурно и эмоционально.

Лиам кладет вторую ладонь на одно колено парня, оказываясь еще ближе. Тео чувствует, как его короткие волосы на затылке щекочут пальцы, но даже это не может заставить его оторваться. С каждым движением губ он ощущает все большее облегчение: камни один за одним валятся с его плеч и остаются где-то позади, где-то далеко в прошлом, пока в настоящем рядом с ним существует только Лиам. Существует только понимание.