— Лайя, аккуратнее! Ты ее задавишь, — заулыбалась Сандра.

Она бережно взяла мою ладонь и чуть сжала ее:

— Послушай, тебе самой надо отдохнуть.

— Я в порядке, — горячо запротестовала я.

— Иди хотя бы воды попей. Я же вижу, в каком ты «порядке».

Похоже, опасность миновала, но я все равно колебалась, думая, имею ли право оставить сестру сейчас.

— Хорошо, — сдалась я. — Но я скоро вернусь.

Я шагнула за дверь.

Где-то там в сумраке коридора до сих пор должны валяться мои туфли, которые было бы неплохо отыскать.

Я двинулась по коридору, волоча заплетающиеся ноги и витая мыслями где-то далеко. Помимо воли в воспоминаниях всплывали кошмары сегодняшнего дня: он казался таким бесконечным, будто растянулся на месяц.

Усталость плотным туманом обволакивала разум, так, что пройдя коридор туда и обратно и не обнаружив своих туфель, я едва ли подумала, что это странно, и спустилась в холл.

В просторном зале витал невероятно соблазнительный аромат кофе, заставивший меня потянуть носом воздух, а на кресле с задумчивым взглядом сидел образец демонической элегантности.

Увидев меня, Ноэ тут же отставил чашку и вскочил с кресла:

— Лайя? Почему ты здесь? Как Милли?

Я скривила рот в ядовитой усмешке, как это обычно делал он:

— Почему сам не мог зайти и поинтересоваться? Кофе стынет?

— Жду наших героев, — Ноэ виновато улыбнулся.

Я прикусила язык, мысленно проклиная себя за неуместный сарказм в его сторону. Похожу, Ноэ был не настроен изводить меня, так что шпагу можно было не доставать.

— С Милли все хорошо, — решила я сгладить свою грубость. — А Лео и Влад так и не вернулись?

— Нет.

В холле воцарилась тишина: мы не знали, что еще сказать друг другу.

У меня было слишком много вопросов к нему, но чувство неловкости не позволяло задать ни один из них. Я терялась, жалась, как школьная скромница на дискотеке и хотела поскорее спрятаться от изучающих глаз.

— Лайя, будешь кофе?

Не дождавшись моего ответа, Ноэ взял кофейник и стал наливать ароматный, темный напиток.

— Здесь же была только его чашка, — пронеслось у меня в голове, но, кажется, я почти привыкла к фокусам, воспринимая их частью обыденности.

Хотя нет, не привыкла. Я постоянно жду подвоха.

— Перестань нервничать!

Прозвучало как приказ.

— А с чего ты взял, что я нервничаю? — попыталась произнести я как можно более невозмутимо, но голос предательски просел где-то посередине фразы.

— Не знаю… Ты всегда нервничаешь, когда я рядом, — ответил он как-то абсолютно беззлобно. — Вот сейчас опять.

— Ни капли не нервничала, пока ты об этом не сказал! — фыркнула я, чем вызвала его очаровательный смех, эхом отражающийся от каменных стен и колонн.

Он зазвенел у меня в ушах, натягивая нервы тонкими струнами, которые и без того сегодня стонали от напряжения.

— Ты знаешь, я наверно пойду. Спасибо за кофе. — Я развернулась и пошла к лестнице, ступая по ледяному камню босыми ногами.

— Лайя!

Он уже стоял передо мной, отрезая путь к дипломатическому отступлению.

— Что-то забыл сказать? — съязвила я.

— С тобой вообще можно говорить и не поссориться?

Его выражение лица говорило о том, что вопрос был риторическим, и едва открыв рот, я захлопнула его опять, предотвращая гневную тираду, которой была готова разразиться.

Ноэ хмыкнул куда-то в пол и вытянул руки перед собой — на его ладонях появилась пара туфель.

Моих туфель!

От столь необычного фокуса я застыла, хлопая ресницами, а он продолжал выжидающе смотреть на меня с покорностью пса, который принес палку и ждет похвалы. Подозреваю, что со стороны это выглядело весьма комично и вряд ли бы добавило ему демонического авторитета в темном мире.

— Нехорошо красть чужие туфли, — наконец нашла я самую чудовищную глупость, которую можно было ляпнуть.

— А я надеялся, Золушка скажет спасибо, — ответил он, и мне даже показалось, что в разноцветных глазах мелькнула печаль.

— Позволишь?

Прежде чем я успела подумать, что должна ему позволить (а вероятнее всего, не позволить), Ноэ плавно опустился к моим ногам. Он нежно обхватил щиколотку и нестерпимо медленным движением направил мою ногу, аккуратно вдев ее в туфлю.

Градус чувственности момента подскочил до таких пределов, что все тело мгновенно обдало жаром. Сердце подпрыгнуло и скатилось куда-то в пятки. Видимо, поближе к коварному соблазнителю.

Словно послушная кукла в руках искусного кукловода, я безропотно позволяла ему дергать себя за чувственные нити, но понимала, что в этом моя суть.

Лайя, ты снова бредишь!

Демон надевает вторую туфлю и замирает. Его взгляд бесстыдно скользит вверх по моим голым ногам. Снизу наверняка открывается потрясающий вид на мое нижнее белье, и я готова задохнуться от этой бесстыдной мысли, но лишь потому, что она приводит меня в трепетный восторг.

Слишком пошло.

Уже ничего не соображая и превратившись в сплошной оголенный нерв, я ощущаю, как его рука плавно ползет вверх по моей ноге, очевидно, планируя повторить путь, проложенный голодным взглядом.

Он доходит до колена.

Выше.

Еще выше.

Мое тело начинает бить сладкая дрожь, когда Ноэ задевает край юбки и продолжает движение наверх, увлекая его за собой. Я окончательно срываюсь с цепи, запускаю пальцы в его белокурые волосы и с силой сжимаю их, потянув демона еще ближе к себе.

— Нравится, когда я у твоих ног? — льется в уши его самодовольный смех.

Тут же, будто в наказание за мою дерзость, Ноэ грубо сжимает внутреннюю сторону бедра и пальцем задевает меня в самой чувствительной точке.

Из груди вырывается хриплый стон, который красноречивее любых слов говорит о том, как сильно я жажду получить этого мужчину.

Как хочу трогать его, гладить, ласкать…

Демон резким движением задирает юбку мне до самой талии.

Дзынь!

Сквозь застилающую разум пелену слышу, как что-то маленькое ударяется об пол.

Пуговица! Та самая, из-под кровати. Выпала из моего кармана.

Инстинктивно пытаюсь найти ее взглядом. И нахожу.

Белая пуговица от сорочки Ноэ.

От схлынувшего наваждения голова закружилась так, будто я только что прокатилась на адской карусели.