Сколько раз он его уже укусил?

— Такой вкусный, — промурлыкал Мо Жань, поглаживая языком болезненный укус, но Чу Ваньнин едва замечал уже его действия — слишком сосредоточенный на том, как парень вбивался в него со все нарастающей скоростью.

— Обхвати меня руками, — Мо Жань наконец выпустил запястья мужчины, и тот, несмотря на непреодолимое желание снова заткнуть себе рот, чтобы заглушить срывающиеся стоны, сделал, как парень того хотел.

Он обвил Мо Жаня за плечи, притягивая к себе.

Юноша не замешкался ни на секунду. Он подхватил Чу Ваньнина под коленями, задирая бедра вверх, разводя их еще шире, чтобы обеспечить себе лучший угол. Казалось, новое положение теперь позволяло ему вонзаться еще глубже, давая ему свободу двигаться быстрее и яростнее. Чу Ваньнину пришлось задержать дыхание, чтобы не закричать от накативших ощущений.

— Ваньнин, ах, Ваньнин, — бормотал Мо Жань у его уха, продолжая жестокий, бешеный ритм, — Я могу трахать тебя вот так целый день. Делать это с тобой, пока ты вот такой послушный. Все, что ты сейчас можешь — лежать и подставляться, — он продолжал говорить, но дыхание его сбивалось, на лбу сверкал пот. Их тела так идеально сливались друг с другом. Чу Ваньнин отчаянно замотал головой, сам не понимая, была ли это его попытка опровергнуть услышанное, или просто виной тому был переизбыток ощущений.

Мо Жань все же был слишком большим, с каждым ударом он, казалось, выворачивал его наизнанку — а вбивался он глубоко, почти мучительно, посылая искры наслаждения по всему телу. Чу Ваньнин больше не знал, стонет ли он: у него не осталось сил следить за тем, что происходит с его телом. Все, о чем он мог думать: то, что Мо Жань был внутри, и как сладостно-болезненно он двигался, растягивая его до предела.

— Пожалуйста… — беспомощно выдохнул мужчина. Он даже не был уверен, о чем просит. Мо Жань жестко усмехнулся, и, к ужасу Чу Ваньнина, замедлился. А ведь он подошел так близко к разрядке — но теперь сладкое завершение оказалось снова вне досягаемости. Мо Жань замер прямо внутри, оставаясь так глубоко, насколько это было возможно.

— Что это сейчас было? — поинтересовался он, делая вид, словно не понял, — Уже просишь пощадить тебя?

Он вынудил Чу Ваньнина смотреть на себя, обхватив его за щеки, удерживая голову мужчины даже когда тот попытался вывернуться, — Хочешь кончить, да?

Слова его звучали до безумного стыдно, и Чу Ваньнин обнаружил, что едва не плачет, а уголки глаз щиплет от влаги. Он действительно хотел кончить, хотел, чтобы Мо Жань продолжил начатое — но как он мог ответить на такой вопрос? Чу Ваньнин прикусил губу, опуская глаза.

— Ваньнин, — голос Мо Жаня звучал самодовольно, — Ты уже кончал на моем члене раньше, и я могу помочь тебе. Ты хочешь этого, а?

— Я… — Ваньнин вдруг понял, что по лицу потекли слезы несмотря на все его попытки сдержаться.

— Так красиво плачешь, — Мо Жань, кажется, был странным образом доволен, — Так бы и смотрел на тебя весь день, пока бы ты не сломался. Все, чего ты хочешь — член этого достопочтенного, да?

Он склонился, сцеловывая с лица дорожки слез.

— В следующий раз будешь просить меня, чтобы кончить, баобэй. Но сегодня этот достопочтенный тебе уступит.

Это оказалось единственным предупреждением перед тем как он возобновил энергичные движения. Чу Ваньнин буквально повис на нем, крепко цепляясь руками, уткнувшись парню носом куда-то в шею. Мо Жань больше не заставлял его ни о чем просить — он двигался необузданно и свирепо. Чу Ваньнин не был уверен, как долго это длилось, и сколько еще Мо Жань был намерен продолжать — но, с учетом ускорения, и тех непристойностей, которые парень теперь уже сбивчиво шептал ему на ухо, до кульминации оставалось недолго.

В какой-то момент Чу Ваньнин содрогнулся, бедра его теперь подергивались от каждого спазма. Вязкое тепло разлилось между их животами. Мо Жань не замедлился ни на секунду, продолжая трахать его прямо во время оргазма. Он соприкоснулся с чувствительной точкой за ухом мужчины, обдавая его влажным дыханием.

— Да, — каждый толчок теперь посылал по телу мужчины еще более яркие ощущения, — Твое тело не врет. Даже не пытайся ничего скрывать от этого достопочтенного, — слова срывались с его губ отрывисто, чередуясь со стонами удовольствия, — Тебе так нравится, когда этот достопочтенный тебя трахает. Ты даже кончаешь на его члене. Не волнуйся, он позаботится, чтобы удовлетворить тебя, — теперь он уже бормотал почти бессвязно, двигаясь так быстро, и с такой силой, что Чу Ваньнин чувствовал, что еще секунда, и он разлетится на части, — Хочу кончить в тебя. Хочешь этого? Ну же.

Чу Ваньнин уже был за чертой, у него кружилась голова, и он едва понимал, что вообще происходит. Облизнув губы, он прикрыл глаза.

— Да, — прошептал он.

— Громче, — выдохнул Мо Жань требовательно.

— Д-да, — чуть громче пролепетал Чу Ваньнин.

— Смотри на меня, — приказал Мо Жань, и Ваньнин заставил себя открыть глаза, сосредотачиваясь на лице напротив, — Скажи, что ты этого хочешь.

Чу Ваньнин все еще пребывал в эйфории, и болезненные ощущения истерзанного тела смешивались с блаженством. Он ощущал себя невероятно желанным и удовлетворенным.

Мо Жань хотел услышать от него подтверждение — хотел, чтобы мужчина показал, что ему это было необходимо. Поэтому Чу Ваньнин откинул назад голову, не сводя с Мо Жаня взгляда из-под полуопущенных ресниц. Воспоминание об ощущениях, когда Мо Жань брал его вот так, когда кончал в него, сводили с ума.

Он действительно так этого хотел.

Обнимая Мо Жаня крепче, он прижал свои губы к губам юноши и выдохнул ему в рот:

— Сделай это, — его лицо, казалось, воспламенилось, настолько ему было в этот момент жарко, — Давай.

Мо Жань глухо застонал, его взгляд впился в лицо мужчины так, словно перед ним предстала самая возбуждающая и прекрасная картина на свете. Не говоря больше ни слова, он схватил Чу Ваньнина за бедра, удерживая на месте, врываясь в него дикими животными движениями. Темп изменился, дыхание прервалось, и в следующий миг он содрогнулся, влекомый силой освобождения. Знакомое успокаивающее тепло распространялось внутри, и Чу Ваньнин прикрыл глаза. Еще с самого их первого раза он познал это запретное удовольствие, и оно сотворило с ним нечто такое, чего он не мог бы передать словами. Он откинулся назад, открываясь каждому из неглубоких толчков Мо Жаня. Парень вжался лицом в его шею, но больше не стал его кусать. Чу Ваньнин прошелся ладонями по его спине, нежно успокаивая.

Когда напряжение наконец ушло, Мо Жань опустился на мужчину всем весом, и Чу Ваньнин ощутил себя одновременно несколько скованным и удовлетворенным. Впрочем, он решил не анализировать это чувство слишком уж тщательно.

Спустя пару мгновений он уже начал думать, что Мо Жань снова вернулся к своей основной личности — но, когда парень поднял голову и вперил в него свой взгляд, стало предельно ясно, что перед ним был все еще Тасянь-Цзюнь. Он лениво ухмыльнулся, вглядываясь Чу Ваньнину в лицо, все еще находясь у того глубоко внутри. Его член так и не смягчился, и мужчина почувствовал слабое движение внутри, от которого на мгновение перед глазами все поплыло.

— Ваньнин, — промурлыкал Мо Жань, и в его голосе слышалось обещание, смешанное с угрозой, — Мне приходилось ограничивать себя одним разом прежде, но ты ведь не думаешь, что мне этого достаточно?

Он слегка качнул бедрами, и от этого движения Чу Ваньнина прошибло удовольствием.

— И ты, похоже, не возражаешь.

Чу Ваньнин знал, что ему следовало бы ответить отказом. Он был затрахан так, что у него болело буквально все, его зад был растянут до максимума — но, когда Мо Жань снова слегка протолкнулся внутрь, он задохнулся от наслаждения. Вцепился в плечи юноши, обвивая ногами за талию.

— Да, ты не против, — кивнул Мо Жань, усмехаясь, как если бы отвечал Чу Ваньнину, и возобновил движение. В этот раз они оба продержались дольше.

~

Когда Чу Ваньнин очнулся свет в спальне был приглушен. Он находился в постели, определенно после душа. Тело надсадно побаливало.