— Ваньнин, я хотел спросить, — после небольшой паузы поинтересовался он. — Как насчет… свидания?
— Что?.. — глаза балетмейстера Чу на мгновение превратились в щелки. Он снова напрягся.
— Раз уж мы встречаемся, то я хочу пригласить тебя на настоящее свидание, — Мо Жань продолжал изводить Ваньнина полным надежды и нежности взглядом, его все еще красное от недавних слез лицо вызывало главным образом жалость. В этот момент он выглядел таким беззащитным, словно одно неосторожно оброненное слово способно расколоть вдребезги его сердце.
Чу Ваньнин, который в жизни не был на свиданиях, не умел говорить о любви, а из слов поддержки знал лишь «хорошо», был окончательно выбит из колеи. Одна лишь мысль о том, чтобы прилюдно даже просто держаться с кем-то за руки, уже заставляла его напрячься.
Он хотел бы ответить что-то резкое — но вместо этого обнаружил, что голос его больше не слушается, а сам он продолжает беспомощно смотреть на Мо Жаня, мысленно ненавидя себя за слабость.
«О чем, черт возьми, я думаю?! Что, если нас кто-то увидит вместе?..» — проносились в голове мысли одна страшнее другой.
Однако он прекрасно осознавал, что Жуфэн и так уже было известно о Вэйюе, а половина их труппы запечатлела их совместный танец на видео и обсуждала в общем чате, спят ли они.
— Ваньнин?.. — Мо Жань нахмурился, видимо, осознав, что что-то идет не так, — Прости, если я поторопился. Просто я подумал, что было бы здорово за тобой ухаживать… — в его взгляде поселилась паника.
— Я мужчина, — бросил сухо Чу Ваньнин.
— Я в курсе, — Мо Жань расплылся в обаятельной улыбке. — Если ты стесняешься наших отношений, я могу найти уединенное место, и нас никто не увидит…
— Мой дом недостаточно уединен для тебя? — края губ Ваньнина предательски дрогнули.
Он пытался заставить себя держать серьезное лицо, но, кажется, глупый юмор Мо Жаня был заразен.
— …... — кажется, Вэйюй был ошарашен его ответом, потому что юноша только продолжал смотреть на него с открытым ртом, хлопая глазами.
— Я не против свидания с тобой, но не понимаю смысла, — вздохнув, признался наконец Ваньнин. — Я никогда не… в общем, ни с кем не встречался.
— Ваньнин, — Мо Жань неожиданно обхватил его за талию, притягивая к себе так резко, что Чу пришлось вцепиться юноше в плечи чтобы сохранить равновесие. — Это и правда будет твое первое свидание?.. Правда?..
Он заглядывал в глаза мужчине так пристально, что Чу внезапно ощутил, как кровь приливает к лицу. Запоздало он осознал, как, должно быть, ужасно звучит его признание. Он всего лишь констатировал факт — и даже не подумал, как Вэйюй мог воспринять его «внезапное» откровение.
«И, правда, кто в таком возрасте идет на первое свидание?.. Чу Ваньнин, да ты гений!» — «поздравил» он себя.
— То есть, я, конечно, понимаю, что ты вряд ли… ну… — поспешно исправился Мо Жань, отводя глаза, потому что выражение лица балетмейстера не предвещало ничего хорошего. — Но я думал, что уж на свидания-то ты… ходил?
— Мне это было неинтересно, — Ваньнин попытался отстраниться, но Вэйюй продолжал прижимать его к себе так крепко, что Чу пришлось бы двинуть ему хорошенько в челюсть чтобы заставить отступиться.
— Понимаю, — Мо Жань, кажется, воспринял это как вызов. — В таком случае, я должен все организовать так, чтобы тебе совершенно точно понравилось... — он буквально просиял.
— Мо Жань, — Ваньнин скрипнул зубами. — С чего ты взял, что должен что-то устраивать?
С каждой секундой у мужчины нарастало чувство, что он сам не понял, насколько влип, согласившись непонятно на что — потому что Вэйюй, как обычно, не отличался связностью в своих выражениях, когда предлагал ему не то встречаться, не то жить вместе.
И, если перспектива «жить вместе» выглядела не так угрожающе поскольку они уже некоторое время и так вынужденно жили под одной крышей, и Ваньнин действительно скучал по тем нескольким неделям — то сама идея «встречаться» вызывала панический ужас.
Хотя бы потому что он не имел ни малейшего представления, что ему предполагается делать.
Должен ли он будет тоже устраивать Вэйюю свидания? Дарить цветы?.. Представив, как покупает букет и преподносит его юноше, Ваньнин едва не начал плеваться кровью. Нет, он определенно был в шаге от того, чтобы спасаться бегством. Все осложнялось тем, что он находился у себя дома, и бежать здесь было особо некуда.
— Ваньнин, — позвал его Мо Жань тихо. — Не хмурься так сильно. Просто скажи, что тебя так беспокоит.
Чу Ваньнин усилием воли заставил себя сделать лицо попроще и молча покачал головой.
— Ваньнин, — не унимался Мо Жань. — Я здесь. Если ты хочешь о чем-то спросить, или тебя тревожит что-то, я всегда готов выслушать и помочь. Ты ведь знаешь об этом?
— Знаю, — кивнул балетмейстер Чу. Он определенно не мог заставить себя сказать Мо Жаню в лицо, что его беспокоит в принципе само наличие их отношений. Он не понимал, чего юноша от него ждет — вернее, всего минут десять назад ему казалось, что понимает, но на поверку оказалось, что он просто убедил в этом себя. Притом совсем необоснованно.
— Вот и хорошо, что знаешь, — улыбнулся Вэйюй и прижался губами к щеке Ваньнина, заставляя мужчину вздрогнуть от неожиданности. — Пожалуй, я тогда пойду. Отдохни как следует — а вечером я заеду за тобой… часов в девять?
— Так поздно?.. — вырвалось у Ваньнина раньше чем он успел подумать.
Почему-то он даже не предположил, что Вэйюй захочет куда-то уйти — и он уж точно не ожидал от себя, что почувствует укол разочарования. С другой стороны, юноша готовил ему еду, пек печенье, убирал… Ваньнин едва не застонал, вдруг осознав, что Мо Жань, должно быть, не спал еще с прошлого дня.
— Я могу заехать и раньше, но то место, куда я планирую тебя привести, особенно красиво ночью, — как-то уж очень загадочно ответил Вэйюй, хитро щурясь.
— Хорошо, — сдался Ваньнин, понимая, что у него нет ни единого аргумента чтобы отговорить Мо Жаня от этой идиотской затеи. Да и он сам чувствовал, что ему следует побыть наедине со своими мыслями — потому что само присутствие Мо Жаня выбивало почву из-под ног, лишая последних искр разума.
После прошлой ночи он все еще чувствовал себя так, словно каждый его нерв оголен — и малейшее слово, действие или взгляд могли пошатнуть его и без того хрупкое душевное равновесие. Он все еще не верил, что все, что случилось между ним и Вэйюем, было реальным. Казалось, стоит Мо Жаню уйти — и он усомнится в том, что признания Вэйюя ему не приснились…
И, все же, он заставил себя проводить юношу до двери. И его руки почти не дрожали когда он закрывал за ним дверь.
Он даже нашел в себе силы улыбнуться в ответ, когда Мо Жань обернулся и помахал ему.
Лишь когда дверь закрылась, Чу вдруг понял, что внезапно как будто стало нечем дышать. Как если бы весь кислород разом выжгло в его доме. Сердце беспомощно продолжало колотиться где-то в горле — а он сам чувствовал себя настолько разбитым, что, казалось, в нем не осталось ни капли сил чтобы даже просто дойти до постели и рухнуть в нее спать.
Впрочем, он даже не был уверен, что сумеет заснуть… Между тем, до свидания с Вэйюем оставалось целых шесть часов.
«Ну и что я, спрашивается, должен теперь делать?» — спросил он у себя.
...Мо Жань не припоминал, когда в последний раз так нервничал. Он едва сдерживался чтобы не позвонить Чу Ваньнину и не отменить все, потому что его нервы, казалось, превратились в натянутые до предела струны: того и гляди — лопнут, а сам он сорвется в безумие.
Он до сих пор не понимал, каким чудом Ваньнин согласился с ним встречаться после всего, что между ними произошло.
После того, как Мо Жань… потерял над собой контроль.
Одно лишь воспоминание о произошедшем вызывало у него желание исчезнуть с лица земли. Но он ведь знал, что рано или поздно это может произойти. Знал, что в последние дни ему становилось все хуже — всему виной его нестабильное эмоциональное состояние.
