— Мой мужчина, — Мо Жань снова улыбнулся, а затем покачал головой. — Боюсь, для фотографий я не в том виде, а вот автограф дать могу…

Чу Ваньнин, которого только что представили не как друга или коллегу, растерялся окончательно. Ждал, пока Вэйюй напишет в книге пожеланий отеля несколько строк, маясь — и лишь когда за его спиной закрылась дверь номера, позволил себе наконец выдохнуть.

Мо Жань, защёлкнув замок, развернулся к нему и приподнял брови — правда, тут же поморщился, потому что из-за гримасы потревожил ссадину у брови.

— Всё закончилось, — Чу Ваньнин медленно выдохнул, позволяя себе пройти в спальную и бросить вещи на пол.

Разумеется, кровать в номере была одна. Общая. Кинг-сайз.

Он развернулся, и тут же натолкнулся взглядом на Вэйюя, который остановился в дверях, привалившись к косяку плечом. Парень молчал, не сводя с Чу Ваньнина глаз… было непонятно, что всё это значит.

— Я могу спать на диване в гостиной, — Ваньнин пожал плечами. — Просто отнёс вещи…

Мо Жань не двинулся с места. В тёмных глазах его на секунду вспыхнуло какое-то чувство, определения которому Ваньнин не мог дать. Не злость, и даже не раздражение… что же это было?

— Мо Жань?.. — позвал он.

— Ты собираешься спать отдельно? — балетмейстер наконец понял, что это было за чувство. Разочарование… которое Вэйюй зачем-то старался скрыть. — Я… не против, на самом деле, но…

— Ерунда, — оборвал его Ваньнин, шагая к Вэйюю ближе, и, когда тот продолжил смотреть на него с тем самым смешанным беспомощным выражением, продолжил. — Ты против.

— …… — Мо Жань, казалось, даже не знал, что на это ответить.

— Ты против, и потому сегодня мы спим вместе, — заключил Чу Ваньнин тихо.

Мо Жань наконец улыбнулся. Крошечная ямочка заиграла на левой щеке.

— Я поддержу любое решение моего Ваньнина.

Единственная фраза.

Полное принятие любого исхода их отношений.

Будут ли они вместе спать, будут ли заниматься любовью — и как именно.

Будут ли вместе, или порознь.

Будут ли вместе вообще?..

— А чего хотел бы ты, Мо Жань? — балетмейстер Чу продолжал смотреть на Вэйюя, и, кажется, даже забыл, как дышать.

Он боялся этого ответа — и в то же время желал для них обоих некую определённость.

После всего, что им довелось пережить, кем они стали друг для друга теперь?..

Вэйюй назвал Ваньнина “своим мужчиной” — но Чу Ваньнин понятия не имел, что именно тот имел в виду.

Что их ждёт дальше?..

— Я… хотел бы… — Мо Вэйюй, казалось, не отвечал целую вечность. Он начинал говорить, но затем умолкал, словно горло его забивалось острыми иглами. Избегал смотреть Чу Ваньнину в глаза.

Вдруг он поморщился и выдохнул:

— …ничего. Забудь.

— Мо Жань?.. — Ваньнин внезапно понял, что дыхание Мо Жаня стало прерывистым. Он словно пытался сдержать слёзы.

Неужели… он закрыл глаза, чтобы скрыть от Ваньнина ответ?..

Внутри всё похолодело.

— Что бы ты ни сказал, я пойму, — балетмейстер Чу попытался взять себя в руки.

Бессознательно впился пальцами в рукава свитера, натягивая их чуть ли не до треска.

Вэйюй вздрогнул, и наконец посмотрел на мужчину прямо.

Проступающие синяки выглядели ещё более тёмными на фоне отхлынувшей от лица крови.

— Я просто… просто хотел предложить… Ваньнин… — он впился зубами в и без того израненную губу. — Я… ты… давай оформим взаимную опеку?

— Что?.. — Чу Ваньнин едва не подавился воздухом.

— Я говорю… забудь, — Мо Жань скривился. — Это глупость. Я не это имел в виду…

— Да, — остановил его поток самобичеваний Чу Ваньнин, у которого наконец разложило уши. Он не был уверен, началось ли внезапное землетрясение — или это его трясёт.

— Да?.. — Мо Жань распахнул глаза. Выглядел он ошарашенно. — После всего… ты согласен?

— Я думаю, это вполне логично, — Ваньнин попытался нервно улыбнуться, однако вышло лишь изобразить ехидную мину. — Мо Жань, я думал, мы уже выяснили, что ты никакой не психопат, и Жун Цзю всего лишь использовал тебя, чтобы заполучить материал для шантажа твоего отца. Я… я люблю тебя. И это разумно. Когда ты попал в больницу впервые, я всё ещё был тебе никем…

— Ты выйдешь за меня, — вдруг продолжил Мо Жань уже более уверенно, и это был не вопросительный тон. Он улыбался так, что, казалось, ещё немного — и начнёт светиться, словно лампочка Эдисона.

— Я этого не говорил… — Чу Ваньнин прищурился.

— Мы отправимся на следующие гастроли и зарегистрируем брак, — тараторил радостно Вэйюй, словно ничего не слышал. — В Аргентину… или в Канаду!

Чу Ваньнин закашлялся. Ему вдруг перестало хватать воздуха.

— Ваньнин?.. — Мо Жань посерьёзнел. — Тебе нужен ингалятор?..

— Мне нужно понять, каким образом, давая согласие на взаимную опеку, я вдруг превратился в жениха… — балетмейстер Чу неожиданно для самого себя улыбнулся, в одну секунду лишаясь привычного строгого выражения. — Не то, чтобы я был против, конечно…