На какое-то мгновение он поверил Вэйюю, и все происходящее между ними обрело некий смысл.

Мо Жань… неужели он мог и вправду любить… такого, как Чу Ваньнин?

«Бред!»

Ваньнин продолжал смотреть на Вэйюя, чуть сощурив глаза. Если юноша планировал вырвать у него признание таким образом, какой была истинная причина этому?

Почему Мо Жань не мог просто оставить его в покое?..

— Не нужно. Не отвечай, — усмехнулся юноша, пожимая плечами. — Мне достаточно того, что теперь ты знаешь о моих чувствах. Если вчера… тебе было неприятно, этого больше не повторится. Просто… просто не прогоняй меня. Прошу.

Ваньнин закрыл глаза, неожиданно ощущая, как решимость прогнать Мо Жаня тает с каждой секундой, а его самого сковывает страх от полного непонимания того, к чему все идет.

Он слышал эту фразу не впервые. Мо Жань раз за разом просил его о том, чтобы он не прогонял его.

В ту первую ночь, когда он узнал, что Ваньнина преследует преступная группировка, разве не он говорил: «Не хочу, чтобы ты отталкивал меня, как всех остальных…»?

Разве ранее, когда Ваньнин язвительно бросил ему в лицо, что знает его истинную личность, Мо Жань ему не ответил, что «скрывал свое имя потому что опасался, что прогонишь меня, едва узнаешь, кто я…»?

Снова и снова. Изо дня в день.

Мо Жань повторял одну и ту же фразу. Как если бы это было единственным, что имело смысл.

Но для Ваньнина это были всего лишь слова. Пустой звук.

До сих пор.

Он вдруг почувствовал, как сердце сжалось от боли, как если бы внутри него вдруг что-то надломилось.

«Иногда быть уничтоженным кем-то — лучше, чем быть отвергнутым…» — сказал ему Мо Жань когда подвозил его домой несколько недель назад. Эта фраза тогда звучала так странно и неуместно — и Чу Ваньнин подумал, что юноша говорит это просто для того чтобы поспорить с ним.

Однако на самом деле все обстояло совсем иначе.

Мог ли Мо Жань все это время пытаться дать ему понять, что происходит в его душе?

Мог ли Чу Ваньнин быть настолько слепым, что попросту не заметил, что на самом деле происходит в сердце Мо Вэйюя?..

— Мо Вэйюй, — Ваньнин наконец нашел в себе силы взглянуть на Вэйюя. — Посмотри на меня как следует. Зачем тебе я?..

Однако тут же балетмейстер осознал, какую ошибку допустил, потому что Вэйюй смотрел на него с таким выражением лица, что Чу внезапно стало по-настоящему страшно.

Во взгляде Мо Жаня он читал чувства, от которых он сам так долго пытался бежать.

— Ваньнин, — прошептал юноша.

Теперь он склонялся над лицом Чу, и его глаза сверкали пугающей одержимостью.

— Ты почти не знаешь меня, — бросил балетмейстер Чу первое, что пришло в голову.

— Я знаю тебя лучше, чем кто-либо. И я единственный, кому ты позволил приблизиться к себе за все это время, — рука Мо Жаня накрыла ладонь Чу, и Ваньнин неожиданно понял, что все его возражения сошли на нет.

Мо Жань был прав: он позволил к себе приблизиться, надеясь, что для Мо Жаня это не будет иметь особого значения, что для юноши это будет лишь игрой, или … ничего не значащим общением, в то время как он сам эгоистично впитывал те крохи тепла, которые Вэйюй дарил ему. Как же он был глуп!..

— Как… как давно? — только и смог тихо прошептать он.

— Всегда, — Мо Жань сжал ладонь Чу в своей. — С тех пор, как впервые тебя увидел. Я пытался пробиться к тебе, но ты… Я долгое время думал, будто ты отталкиваешь меня намеренно. Я не знал твоих причин… я ничего не знал. Иногда мне казалось, что ты меня ненавидишь… А иногда я думал, что ненавижу тебя.

— Я не ненавижу тебя, — Чу уставился на Мо Жаня с весьма сложным лицом, однако вовремя остановился и не стал заканчивать фразу.

Он все еще боялся поверить в происходящее. Не понимал, как могло дойти до такого. Не верил.

И не мог позволить себе сказать, что любит Мо Жаня в ответ — ведь, если он сделает это, пути назад не будет.

Если что-то пойдет не так, он попросту не переживет этой боли.

— Я… думаю, что ты неплохой человек, Мо Жань, — тихо проговорил он, чувствуя, что каждое слово застревает в горле. — И... я совсем не против… — он замолчал, понимая, что дальше продолжать не сможет. Лицо и без того пылало. Он сам не был уверен, что хочет сказать.

Не против… чего? Отношений? Но ведь он понятия не имел, о чем говорит.

— Ваньнин!.. — Мо Жань внезапно прижался щекой к его щеке, а затем стал осыпать его лицо поцелуями, заставляя Чу неловко отворачиваться. — Я так люблю тебя! Я… хочу встречаться с тобой. Жить с тобой. Проводить с тобой все время! Ты… скажи… просто скажи, что ты хочешь того же. Просто кивни — и мне будет достаточно…

Его пальцы беспорядочно гладили волосы Ваньнина, а глаза сверкали так, словно он был в лихорадке. Как если бы он видел перед собой нечто невыразимо прекрасное — и боялся, что видение исчезнет в следующую секунду.

Ваньнин не мог отстраниться, пульс отдавался в голове диким ревом, а затылок немел от сладости прикосновений и этого прожигающего насквозь, откровенного, наполненного чувствами взгляда.

Он медленно кивнул — потому что не был уверен, что может говорить. Был слишком смущен чтобы сказать хоть слово. Не понимал, как и почему Мо Жаню удалось заставить его поверить — и был в ужасе потому что все равно еще не до конца верил в происходящее.

«Это все еще может быть шуткой… или какой-то глупой игрой…» — пронеслась в голове непрошенная мысль, но в следующую секунду Мо Жань буквально прижал его к себе так крепко, что его дыхание сбилось.

— Ваньнин, — сбивчиво шептал он, щекоча дыханием ухо мужчины. — Я так люблю тебя… Ты не пожалеешь об этом, обещаю! Я сделаю так, чтобы каждый твой день, каждая секунда были особенными! Я… ждал этого столько лет!..

Ваньнин неожиданно почувствовал что-то влажное на своей щеке, но это были не его слезы. Он в ужасе уставился на Мо Жаня, который, кажется, не осознавал, что плачет…

Комментарий к Часть 25 Автор не хочет писать плохое, однако: я была немного расстроена такой реакцией на прошлую часть, потому что трачу на написание истории время (а на этой неделе у меня его был минимум: я работаю, даже сейчас вот публикую это в ОБЕД), силы, и какие-то внутренние эмоциональные ресурсы.

The story goes as it goes, я пишу как умею. Я не гениальный автор (вообще в шоке, что меня кто-то читает здесь!), и это мой ВТОРОЙ фанфик (а не справочник как создать гармоничные отношения! XD). Который я задумывала как короткую историю про БАЛЕТ… >_<

“Короткую” и “про балет”, понимаете, да?..

Я, надеюсь, смогла объяснить, почему расстроена. В любом случае всем спасибо за понимание. Давайте будем терпимее.

====== Часть 26 ======

Комментарий к Часть 26 Запоздало добавлю, кто еще не читал — саундтрек к части с прыжком Rammstein “Sonne” в этом миксе. Оно того стоит, просто поверьте! <3

https://open.spotify.com/track/68d7fXO55MEqccyl28fLhG?si=77c31764163843e7

Ваньнин понятия не имел, как реагировать на чужие слезы, а потому осторожно обнял Мо Жаня за плечи и легонько погладил юношу по растрепанным волосам, в который раз поражаясь, насколько эти беспорядочные пряди могут быть мягкими.

Его длинные пальцы неуклюже скользили по затылку и шее Вэйюя, а все возражения так и остались невысказанными. По его собственному телу распространялось волнами тепло, от которого сердце млело, пропуская удары.

Говорить не хотелось, потому что любой звук мог разрушить момент, напоминающий зыбкий мираж. Крупные капли дождя продолжали тихо шелестеть по подоконнику, а дыхание Мо Жаня щекотало шею, опаляя жаром.

— Мо Жань… — Чу Ваньнин сам не понял, зачем позвал юношу по имени. Его тут же захлестнуло волнение. Все-таки ему стоило бы молчать, потому что юноша мгновенно напрягся.

— Ваньнин? — он приподнял голову, вопросительно глядя на Чу. — Что-то не так?..

— Ничего, — Чу Ваньнин покачал головой, готовый провалиться сквозь землю от неловкости. Он ни за что бы не признался, что ему просто нравится произносить имя юноши. Это было… слишком. Просто слишком. А теперь Вэйюй еще и смотрел на него в упор, как если бы чего-то ждал.