Ваньнин же, почувствовав, что хватка Вэйюя ослабла, мгновенно попытался выкрутиться из его рук. Он был удивительно юрким и ловким как для пьяного, и его ладони то и дело попадали Вэйюю по лицу, осыпая юношу хлесткими ударами и царапинами.

Мо Жаня неожиданно начало не на шутку заводить это странное сопротивление.

Прикосновения Ваньнина, до этого нежные и слишком осторожные, когда тот помогал Мо Жаню собрать волосы, были очаровательными, сладкими, дурманящими — но то, что происходило сейчас, было безумно горячо.

Мужчина перед ним выглядел растрепанным и немного злым, его дыхание сбилось, а взгляд буквально искрил.

Едва за их спинами закрылись двери лифта, Мо Жань прислонил Ваньнина к стене, сжимая его руки в своих, не давая тому сдивнуться с места. Его лицо приблизилось к Чу настолько, что он мог рассмотреть каждую ресницу, каждый миллиметр белой кожи, сквозь которую начинал пробиваться пунцовый румянец.

Ваньнин же в это мгновение, очевидно, вообще забыл о том, что должен испытывать страх — он точно так же бесстыдно рассматривал Вэйюя, как если бы видел его впервые.

Впрочем, когда его взгляд столкнулся с Мо Жанем, он тут же прищурился:

— Смотреть так пристально неприлично, Вэйюй.

Мо Жань изумленно приподнял брови, не зная, что на это вообще можно ответить.

Его глаза тут же скользнули к губам Чу — нижняя казалась слегка припухшей, как если бы мужчина совсем недавно ее усиленно кусал. Казалось, он может даже различить то место, куда пришелся основной укус — там остался слишком яркий след. Смотреть туда было ошибкой потому что мысли мгновенно наполнились фантазиями о сладких до дрожи поцелуях. Почему-то ему всегда казалось, что поцелуй Ваньнина будет нежным, словно прикосновение к лепесткам цветка.

«Что, если… » — Мо Жань подался к Чу, окончательно переставая осознавать свои действия. Его кончик языка мягко прошелся по месту укуса, пробуя его на вкус.

В этот момент он практически вжался в Ваньнина, и его тело отреагировало на подобную близость вполне однозначно: бедра напряглись, а по спине прошиб сладкий разряд предвкушения. Желание окутывало его горячей волной, заставляя забыться. Руки сжались на запястьях Ваньнина сильнее, а осторожное прикосновение к губам превратилось в поцелуй.

Ваньнин внезапно моргнул, и в следующее мгновение его острые зубы с силой сомкнулись на губах Вэйюя. Мо Жань хрипло простонал, чувствуя, как привкус собственной крови смешивается с пьянящим ароматом цветов. Этот грубый укус заставил его буквально задохнуться. Он продолжил целовать Чу еще исступленней, боясь, что, если прекратит — окончательно съедет с катушек. Его язык жадно исследовал рот мужчины когда лифт оповестил их обоих мягким сигналом о том, что они оказались на нужном этаже. Дыхание окончательно сбилось, а в ушах шумело, потому суть происходящего до него дошла не сразу.

В то же время он почувствовал, как напрягся Ваньнин, буквально выдыхая ему в рот:

— Прекрати… это...

Его голос звучал приглушенно, проходясь по раскаленным нервам дурманящим холодком.

Но прекратить начатое было немыслимо. Мо Жань буквально сгорал от ощущения близости, от вкуса этих мягких, влажных губ на своем языке. С глухим рыком он впился в запястья Чу сильнее, вжимая мужчину в стену. В это же мгновение нога Чу с силой пнула Мо Жаня чуть ниже коленной чашечки. Это был отточенный лоу-кик, которому, впрочем, не хватило амплитуды — однако удар все еще был очень болезненным.

На мгновение в глазах Вэйюя потемнело, и исступленный жар желания смешался с пронизывающей болью. Он на секунду ослабил хватку, хватая ртом воздух. Ваньнин же наконец смог вывернуться. С невиданной прытью для человека, находящегося под воздействием снотворной настойки, он выскочил из лифта.

— Ваньнин!.. — Мо Жань уже пришел в себя и бросился за ним следом.

К счастью, на этаже в такой поздний час никого кроме них не было, а Ваньнин был достаточно дезориентирован чтобы запутаться, в какую сторону идти. Его красивое лицо пылало, зрачки расширились. Было очевидно, что он не совсем понимает, что ему делать дальше.

— Ваньнин, стой! — Мо Жань в одну секунду оказался рядом с ним. Одним точно рассчитанным движением он сгреб Ваньнина в охапку — и, игнорируя яростные попытки Чу вырваться, решительно направился домой.

Он перекинул балетмейстера через плечо, так что тот буквально свешивался вниз головой, а его бедра оказались на груди Вэйюя.

К счастью, мужчина в его руках сопротивлялся только вполсилы — удары, которыми он тут же попытался осыпать спину и голову Мо Жаня, часто приходились по воздуху.

«Если бы он был трезв, точно уже оглушил бы меня» — подумал Мо Жань не без восхищенного удивления.

— Ваньнин! — не выдержал он, когда очередной размашистый хук едва не проехался по его печени. — Я упаду, и ты упадешь вместе со мной! Если так хочешь избить меня, дождись, пока я отпущу тебя!

Однако Чу его словно не слышал. Стоило Мо Жаню переступить порог квартиры и захлопнуть дверь, как очередной тяжелый удар пришелся по его бедру. Вэйюй покачнулся, чувствуя, как перед глазами все пляшет от боли.

— Твою ж…! — он инстинктивно прижал Ваньнина к себе крепче чтобы не уронить. Его пальцы импульсивно сжались на стройной талии и узких бедрах.

«Такой изящный…»

Мужчина в его руках напрягся, не то вздыхая, не то шипя, и прекратил молотить руками без разбора. Мо Жань практически ощущал, как бешено колотится сердце Чу, как тот прерывисто дышит.

Его ладонь тут же смягчилась, проходясь вдоль внутренней стороны бедра Ваньнина. Его собственная нога все еще пронзительно ныла от боли, но он готов был вытерпеть еще хоть десяток таких ударов, если Ваньнин просто позволит ему к себе так прикасаться.

— Тебе понравилось? — поинтересовался он тихо.

Ваньнин вместо ответа дернулся в его руках. Это была слабая попытка сопротивления — очевидно, предпринятая больше для собственного успокоения чем из желания, чтобы Вэйюй прекратил.

Пальцы юноши тут же снова впились в бедра Ваньнина, нежно поглаживая длинные ноги. В следующую секунду он решился спросить:

— Если ты позволишь мне снять твои джинсы, тебе будет еще приятней. Мне сделать это?

Ваньнин снова напрягся, но прикосновения Мо Жаня, похоже, лишили его былого напора.

Он по-прежнему упрямо ничего не отвечал, и потому Мо Жань только вздохнул. Он продолжал мягкие, дразнящие ласки, стараясь игнорировать желание перейти к более решительным действиям. Он не хотел напугать Чу, понимая, что грань между возбуждением и страхом у этого мужчины слишком тонкая.

На самом деле, он действительно опасался, что Ваньнин впадет в панику еще после поцелуя — но этого не случилось. Возможно, всему виной было расслабляющее действие настойки, или тот факт, что Ваньнин был уже достаточно возбужден.

Самому Мо Жаню к этому времени удалось отчасти вернуть себе контроль, и потому он собирался попробовать приласкать Ваньнина. Ему хотелось в первую очередь доставить ему удовольствие.

— Ладно… — вдруг сказал Чу, прерывая хаотичный поток мыслей Мо Жаня. Он буквально выдохнул это слово, но его оказалось достаточно.

Пальцы Мо Жаня на секунду замерли в воздухе.

А затем он решительно поставил Чу на ноги, на мгновение отстраняясь. Ваньнин все еще был красным до кончиков волос. Он прикрыл глаза, как если бы был слишком смущен чтобы смотреть на Мо Жаня прямо. Обыкновенно идеально собранные волосы теперь окончательно растрепались и запутались от недавней возни и просто хаотично ниспадали иссиня-черными прядями на разгоряченное лицо.

В следующее мгновение Мо Жань подался к Ваньнину снова — но тот, словно забыв о том, что только недавно сам согласился раздеться, мгновенно отпрянул в сторону.

Их глаза снова встретились, и балетмейстер Чу медленно моргнул, как если бы пытался собраться с духом.

— Я… сам, — наконец, бросил он. Его голос немного дрожал от напряжения. — Дай мне пять минут.

В следующую секунду он развернулся и уверенно направился в сторону ванной, оставляя Мо Жаня одного.