— Это раздует список ингредиентов и усложнит расчеты, — впрочем, вряд ли продвинутая нумерология Грейнджер пугала. — Взаимодействие множества компонентов и вовсе может привести к непредвиденным результатам. Но звучит занятно, — он одернул себя, заставив окончательно оторваться от её шеи.
Поттер, болезнь, работа. Секс подождет, по крайней мере, до вечера. Да и трахаться вот так, не озаботившись приватностью, как, собственно, и обсуждать экспериментальное зелье (хотя они не упоминали никаких опасных деталей), было неразумно. Мейер же мог внезапно вспомнить, что он что-нибудь забыл!
— Думаю, стоит начать подготовку незамедлительно, — подвел черту он. — Я сварю то, что ты запланировала на сегодня, за тебя. Садись за бумаги.
Он отпустил её задницу, и Гермиона, как ему показалось, с разочарованным вздохом наконец-то спустилась на пол.
— Будь, пожалуйста, аккуратнее с образцом №38, — вместо благодарности отозвалась она. — Мастер Мейер просил у меня пару пузырьков — поставить перекрестные реакции. Будет неловко, если…
И тут успел влезть! Мейер прямо совсем ничего не боялся, загоняя себя в яму его ненависти все глубже и глубже. Он кивнул, подписываясь и на это, и наложил на шею Грейнджер маскировочные. Она прикоснулась к коже, потупившись, поправила юбку и отперла дверь. Никто их на выходе не караулил и не светил обличительно Люмосами в лицо, призывая к порядку.
На рабочем месте они тут же разошлись. Гр… Гермиона осталась в «офисе» заниматься расчетами, а он ушел в лабораторию, распылять свое внимание сразу на два стола. В бытность его двойным агентом бывали задачи и посложнее, так что распределить время, чтобы ничего не запороть, не составило ему большого труда. А зелье для Мейера он варил с особой тщательностью, почти на грани с мазохизмом. Пусть только попробует сказать ассистенту Грейнджер, что его что-то не устроило относительно качества образца.
Через пару часов она вспомнила о своей угрозе вести «здоровый образ жизни» и позвала его пообедать. Ещё через час он все же смог взять паузу. За едой они невинно обсудили текучку, будто и не переходили границ ни по одному пункту. Опасения Гермионы не подтверждались. Пока совместная работа шла хорошо, не считая его короткой вспышки заинтересованности. Но с юбкой это была явная провокация с её стороны, так что он был не виноват, не полностью.
Впрочем, атмосфера несколько изменилась, когда он взглянул на результаты её трудов после обеда. Нумерология все же победила Грейнджер. Или фантазия отказала. Он повертел её не сходящиеся данные туда-сюда и недрогнувшей рукой заменил один из ингредиентов поддержки. Не выразив никакого протеста, она снова принялась высчитывать формулы, однако, её плечи явно напряглись. А к вечеру, когда цифры более-менее выстроились в последовательность, Гермиона все же недовольно поджала губы, когда он озвучил очевидный вывод:
— Выход продукта слишком мал. Так мы потратим все имеющиеся редкие ингредиенты, а получим едва ли дозу на одного подопытного.
— Я догадалась, — с неприязнью бросила она и тут же исправилась: — Было бы невероятной удачей, если бы все получилось с первого раза.
— Сама знаешь, это самый энергозатратный этап, — вышло почти идеально заботливо. — Хоть зельеварение и опытная дисциплина, и замешать в котле смесь не долго, умеючи, но чтобы получить достойный результат…
— Ещё не вечер! — и все же она, казалось, поникла. — Хотя, формально, уже вечер, — Гермиона обратила внимание на время. — С ума сойти, уже девятый час! Неудивительно, что я так устала.
Она потерла лицо руками и встала со стула, разминая спину.
— Нужно отдохнуть, — согласился он, разглядывая её слегка покрасневшие глаза.
— Да, а то голова ватная — продолжать работать сейчас будет уже без толку, — она поправила сбившуюся блузку. — Пожалуй, как приду домой, сразу лягу спать. Даже на ужин сил нет.
Он лишь сдержанно кивнул. В лифте Грейнджер коротко и невесомо поцеловала его в щеку и тут же убежала в свою сторону на улице. Уже темнело. Он постоял пару секунд, глядя ей вслед, и отправился в подворотню, чтобы трансгрессировать. Скрипучая дверь в его старый дом, которую он так и не сподобился смазать за несколько лет, взвизгнула, словно потешаясь над ним. Может, это были вовсе не опасения?
*
На следующий день уже он, или, скорее, они оба были не в духе. И даже умудрились устроить некрасивый спор, где он опять уязвил её неспособностью выйти за рамки — она отказывалась признавать, что аметист очевидно «тяжелый» выбор для той системы, которая у неё подбиралась под условия. Придуманная связка слишком нравилась ей, чтобы признать ошибку и двинуться дальше. Мейер зашел за своими образцами в самый разгар препирательств, и хоть они сразу замолчали, не мог не заметить сгустившуюся атмосферу. Это явно дало ему пищу для размышлений, судя по бегающим глазам, но было не ясно, к какому именно выводу привели его умозаключения.
Он уж предполагал, что они с Гермионой, условно, перестанут разговаривать после такого разгрома. Или займутся жарким сексом ради примирения вот прямо сейчас. Но на деле она все же вняла его аргументам и просто засела переделывать расчеты, выглядя ещё уставшее и замученнее, чем вчера вечером. Он, чувствуя какую-то неуместную вину за то, что был прав, спешно освободился почти сразу после обеда, которого не было, ведь никто из них накануне не готовил, и составил ей компанию, отложив свои дела. Они и так вечно перевыполняли планы, небольшая заминка ничему не повредит.
На сей раз им удалось закончить сводить данные ещё до семи, но, поставив точку, Грейнджер лишь небрежно бросила перо, запачкав столешницу чернилами, и принялась массировать виски. Теоретический выход готового продукта после упаривания и концентрации составлял двадцать процентов и был не так уж и плох для такого многосоставного зелья. Но с их ограниченными ресурсами пускать дело в ход все равно было крайне рискованно. Лекарство могло сработать после первого же применения, но что если потребуются корректировки? Более неудачные варианты он брать в расчет не стал, там уже не в количестве снадобья были бы проблемы.
Он встал, обогнул стол — сидеть пришлось за одним для удобства — и положил ладони ей на плечи, принявшись слегка их массировать. Она лишь подалась вперед, облегчая ему доступ, так не проронив и слова. Похоже, многозадачная голова Гермионы была занята работой на сто процентов.
— Грейнджер, скажи честно, чем ты занималась сегодня ночью?
Она тяжко вздохнула, убрала чернильные пятна со стола заклинанием и все же ответила:
— Читала справочники до полпервого, — трудоголизм во всей красе. — И по ним выходило, что аметист — самый лучший выбор, — добавила она упрямо.
— Не сомневаюсь, что в теории так и есть. Но перепроверять на практике, игнорируя конкретные цифры, мы это не будем. А вот с твоим досугом явно надо что-то делать.
Как он мог забыть, что Грейнджер совершенно не умеет расслабляться? Образ сексуальной ведьмы, который она ему так ярко явила, ослепил его, конечно, но стоило бы начать беспокоиться, когда она вдруг решилась отвлечься уборкой на складе. Хорошо хоть догадался по опухшим векам и бледному лицу. Накрутить она себя накрутила, из-за него ли, из-за тайного эксперимента ли, а раскрутиться обратно не могла.
— Звучит, как угроза.
— В этом у меня большой опыт.
— Не думаю, что сейчас на меня произведут большое впечатление ваши приемы, мастер Снейп, — в голосе прорезалась даже какая-то сварливость, словно она его, как минимум, презирала.
И куда делась застенчивая девушка, что не решалась предложить ему разделить обед? То, что Грейнджер была абсолютно ужасна во всех отношениях, не считая, как выяснилось, умопомрачительного секса, он тоже как-то подзабыл. Странно, что с таким характером она ещё не нажила себе врагов больше, чем он. Он-то хотя бы предпочитал держаться от всех подальше сам, а она ещё была и неуемно активная. Наверное, все дело было в вбитой в подкорку преданности правилам — это хоть как-то её тормозило и создавало иллюзию благовоспитанности. Хотя даже так она находила лазейки, в которые протаскивала то оправдание для изготовления незаконного, в большей степени ядовитого, чем лечебного, зелья, то мутную, но наверняка невероятно глубокую мотивацию, подтолкнувшую её в его объятья.
