– Мы с Пеплом берем набор стамесок, – сделал выбор Шон.

– А оставшиеся баллы передаем в банк, – закончил Пепел, после того как переглянулся с другом.

– Гребень, заколку с цветочком, бальзамчик для рук, – выбрала Сара. – Последний балл на резиночку с бусинкой для Туты, она их вечно теряет. Это мой подарок, можно так?

– Шкатулку, гребень, ленту для волос и бальзам, – выбрала Тамия, у которой баллов оказалось побольше, – и еще два балла для тех, кому не хватает.

– Мне ремень с кармашками, – выбрал не самый дешевый лот Эд. – Мастер, остальное в общую копилку, – добавил он, чуть краснея. После некоторых выкрутасов неугомонный парень нарвался-таки на гнев мастера Гевина. Суть наказания не разглашалась, но эффект оно возымело – Эд стал спокойнее и меньше задирал ребят.

Оставшиеся баллы в банк передавали все без исключения, и такие пожертвования народ каждый раз сопровождал улюлюканьем куда более радостным, чем сами «покупки».

Вечер закончился замечательно: дети были довольны – благодаря банку взаимопомощи, который курировал лично Гевин, все ребята смогли купить то, что хотели. Младшие быстро разобрали «сюрпризы» – конверты были помечены как «для мальчиков», для «девочек», «общий». Ко мне приклеилось новое прозвище, мелкие отныне стали обращаться не иначе, как «Леди Ли». Васила тихо вздыхала, радуясь и умиляясь. Флин, пристроившись рядом, жмурился от удовольствия. Мастер Гевин и дедушка Ульх, расчувствовавшись, теребили свои героические усы. Дедусь все поглаживал карман, в котором носил трубку и кисет, от переизбытка эмоций его тянуло покурить. Счастливая ребятня носилась с визгами по дому, Марьяну утащили на сеанс чтения новой истории, шкод-компания Пат и Амирчика убежали к дальнему окну рассказывать новости Ильмоо. Колин, приобретший вторую из двух книг, сидел за моим столиком, с интересом просматривая странички. Книги мы с Беатрис выбрали легкие для восприятия – короткие истории с множеством изображений. Наверное, это был самый трогательный момент из тех, которые мне удалось подметить. Я видела благоговение, с которым этот уже взрослый парень ощупывал книгу. Свою собственную, самую первую, личную книгу. И неважно, что это всего лишь выдуманные истории.

Визит в академию планировался особенно тщательно. Проверка на вменяемость среди преподавательского состава уже началась, и проводили ее не просто Зрячие, как это бывало всегда, а Зрячие-дознаватели. Эти специалисты были обучены не только ментальным техникам, но и техникам допросов, а значит, были знакомы с психологией людей, которым есть что скрывать. Надо ли говорить, что в академии нас встретили настороженно?

Шагая по коридорам величественного здания к кабинету ректора, я прокручивала в голове ночной разговор с братом. Та часть, что касалась лично меня, никаких сомнений не вызывала. По факту, оставались лишь формальности – церемония вручения и ритуал снятия метки. В официальных списках я уже числилась как маг второй ступени, за счет чего и смогла спокойно обратиться в банк, не боясь загребущих ручек родственников. Выбранная Флином стратегия была проста. Из-за безответственного поведения одного из ведущих сотрудников я получила психологическую травму, поэтому мне все должны. Но я, женщина скромная и благородная, проглочу обиду. Куратора, следящего за моим обучением воздушной магии, мне выделят в любом случае, так положено. Но мне этого было недостаточно. Требовался преподаватель по артефакторике – своего часа в стазисе ждала уникальная древесина, а как к ней подступиться, я не знала. У Эмилии не имелось такой информации, слишком слабый был дар для работы с этим материалом. Вот что я хотела получить в награду за мою покладистость и в качестве извинений. Но это всё ерунда. Самой животрепещущей проблемой была судьба Димки-Шона.

Ректор Сайтон тоже не терял времени даром. С момента нашей первой и последней встречи он засиживался в архивах, изучая редкие достоверные факты о первомагах, о чем и сообщил, едва успев поздороваться. Его историческая справка едва не лишила меня душевного равновесия.

Последний одаренный первомагией жил около пятисот лет назад. Документальных свидетельств о его деяниях и возможностях не осталось. И тем не менее в дневниках одного из современников последнего мага слова, так тогда называли этих уникальных одаренных, он нашел одно упоминание. Автор утверждал, что магия слова – это не есть магия исполнения желаний. Да, в произносимых словах таится огромная сила, но, чтобы слово стало деянием, магу требуется вложить не только силу из своего резерва, но и приложить немалые усилия, концентрируясь на желаемом результате.

– Меня мучает вопрос, господин ректор, что вы имели в виду, когда говорили, что даже след первомагии может расширить горизонты слабых магов? И чем это грозит первомагу?

– Не переживайте, леди Риштар, маг в полной безопасности. О его талантах никому не известно, а даже если информация просочится – не думаю, что кто-то в состоянии подчинить первомага, пусть даже и необученного. Это ответ на вторую часть вашего вопроса. На первую у меня нет конкретного ответа, но я надеюсь, что новое слово в магии будет сказано.

В безопасности Димки я сильно сомневалась. Даже если его нельзя подчинить магически, существует тьма тьмущая психологических уловок, распознать которые и взрослому-то не всегда удается, а что говорить о ребенке? Да и от шантажа никто не застрахован.

Так, запугивая саму себя, я пропустила момент, когда мысли ректора обратились непосредственно к моей персоне. И Флин не пнул, вот же!

– …будете отрабатывать практические навыки, а уж теорию, будьте любезны, изучать самостоятельно. Вашим куратором по магии воздуха будет очень талантливый аспирант, Гилард Четвик. Вы с ним познакомитесь, когда пройдете на факультет воздуха. Если у вас возникнут вопросы, можете смело обращаться ко мне или к декану факультета.

– Господин Сайтон, а почему на моем экзамене присутствовал кто угодно, но не декан-воздушник?

– Магистра Торна нет в академии, он повел группу студентов-дипломников на практику. На побережье сейчас сезон смены ветров, это хорошие условия для проверки знаний у воздушников-погодников. И, уж поверьте мне на слово, когда вы познакомитесь, он вцепится в вас как клещ. На факультет уже лет десять не поступало студента с уровнем выше семи, и всех их Торн вытянул на уровень выше восьмого, да и студентов шестого уровня тоже немного. А у вас в зачаточном состоянии восьмой, да еще и нестандартное мышление. Вы, леди, обречены на девятый, а то и десятый уровень, – закончил ректор с улыбкой.

– Ваши бы слова да Арису в уши, ректор. Но вы, видимо, по привычке воспринимаете меня как обычную студентку, но ведь это не так. Учиться я хочу и буду, но не во вред основной деятельности. Также хотелось бы обратить внимание на то, что я владею начертательной магией и небольшим запасом древесины Грух. Могу ли я ознакомиться или хотя бы соприкоснуться с исследованиями академии? Мне это чрезвычайно интересно. И это возвращает нас к организационным вопросам и в частности к вопросу обучения ребенка.

– Не думаю, что могут возникнуть проблемы. А о графике посещения занятий сможете договориться со своим наставником. Вы мне лучше скажите, как и когда я могу познакомиться с дарованием?

– В любое удобное для вас время, но исключительно в моем присутствии, – включился в разговор Флин. – Мальчика зовут Шон. Не сочтите за недоверие, ректор Сайтон, но мы с сестрой крайне озабочены сохранением тайны в отношении выдающихся способностей парня. Внимание такой значимой персоны к непримечательному магу удивит многих.

– Есть идеи? – мужчина чуть нахмурился и постучал пальцами по поверхности стола. – Выкладывайте, Флин.

– В королевском приюте, которым управляет моя сестра, живет еще как минимум шесть латентных магов. Ситуация, в которую попали эти дети, весьма неоднозначна. С одной стороны – они просто неграмотные сироты, с другой – усилиями моей сестры эти дети попали в зону внимания короны. Более того, лично короля, который предпринимает попытки изменить сложившуюся ситуацию с отказниками. Реформы пока не приносят ожидаемых результатов, поэтому… – Флин взял долгую паузу, давая Сайтону взвесить сказанное, – я предлагаю академии включиться в этот процесс. Что может быть естественнее, чем благотворительное обучение группы запечатанных юных магов? Начальное обучение с упором на ответственность мага перед обществом. Ведь у этих детей нет личного примера родителей или наставника.