Я перечитываю несколько раз, закрываю глаза, сижу так несколько минут и опять перечитываю. Та-Нечер. Мир, который является лишь раз в века.

– Та-Нечер, – шепчет Эсвель, глядя прямо на меня темными глазницами своего черепа.

– Та- Нечер, – вторит ему другой голос из глубины моей памяти.

– Та- Нечер, – произношу я вслух.

Как и тогда я чувствую, как моего лица касается мокрая от крови рука. Я чувствую запах крови, я вижу уходящую жизнь в широко распахнутых глазах. Как и тогда я очень хочу закричать, но снова ни единого звука не вырывается из моего горла.

Мне было двадцать три, я был очень беден и очень самоуверен. Шел шестой год моей самостоятельной жизни, и результатами даже при моей мании величия сложно было похвастаться. Пока выходило, что отец прав. Я не добился феноменального успеха, о котором мечтал, не заработал кучу денег, не стал знаменитым на весь Альрат и, собственно говоря, ничего толкового из себя не представлял. Но разве это важно в двадцать три года? Если считаете, что да, то задайте вопрос любому двадцатитрехлетнему, и он ответит вам в точности то же, что тогда думал я: ерунда, у меня еще все впереди, у меня масса времени, а мир полон возможностей и, конечно же, эти возможности сами по себе обрушатся мне на голову. Так что пока можно страдать ерундой. Нет, я рисовал, как же иначе, я не могу не рисовать, но рисовал я в то время все подряд: пейзажи, натюрморты, какие-то батальные космические сцены, здания, людей, животных. Пару раз в месяц мне удавалось продать какой-нибудь шедевр, и этого хватало на бумагу, карандаши и краски, а также на оплату комнатенки на первом этаже в доходном доме. Чтобы сводить концы с концами, я подряжался на любую физическую работу – носил тюки на рынке, копал могилы в некрополе и чинил крыши. Голодным я иногда был, но при этом не забывал о выпивке и развлечениях. Но все это были мелочи, потому что я был совершенно уверен, что впереди у меня только слава и богатство. Впрочем, приблизившись к почтенному возрасту двадцати четырех лет, я задумался, что пора бы уже уточнить, когда эти долгожданные гости появятся на моем пороге. Бесстыдно просадив гонорар за разгрузку корма для свиней в очередном кабаке, я решил, что пришло время действовать.

– Слушай, а ты не знаешь, есть ли сейчас в Ландере шесемт? – спросил я у пристроившейся у меня на коленях дамы.

О да! Знакомство с королевами ночи у меня состоялось задолго до того, как мир узнал весь блеск таланта Мастера Сентека. Очередная представительница их очаровательного племени – в те времена они все казались мне очаровательными – задумчиво наморщила носик и изрекла заплетающимся от выпитого язычком.

– Вроде бы есть. Спроси у Литы, говорят, она недавно к ним ходила.

Я понятия не имел, кто такая Лита, потому что память на имена у меня так себе, но изящно вышел из ситуации, попросив мою нынешнюю спутницу позвать ее. Литой оказалась эффектная брюнетка, с которой я провел очень запоминающуюся ночь пару недель назад. Ах да, в те времена я им не платил, а просто выезжал на природном обаянии. Думаю, что я был у них чем-то вроде переходящего знамени, и каждая из них мечтала спасти мою мятежную душу. Мечтать не вредно.

– Хочу повидать шесемт, – я подмигнул ей.

– С чего бы? – Лита хитро улыбнулась.

– Неразделенная любовь, – я хитро улыбнулся в ответ.

– А тебе есть, чем им платить?

– А много просят?

Я понятия не имел, сколько стоят услуги шесемт.

– За приворот?

– За предсказание.

Она назвала сумму, которую заплатила сама, но предсказание по ее мнению стоило дороже. Сумма была не слишком большой, так что я успокоился.

– Где мне их найти?

Она назвала адрес, сказала, кого там спросить, а оттуда меня уже направят в нужное место, если сочтут надежным. Для подобной конспирации были свои причины. Я спешно попрощался и пошел домой, а с рассветом отправился на поиски работы, нашел удачный подряд на вокзале, а потом еще и удалось подзаработать в некрополе, так что к вечеру нужная сумма у меня была. Я пошел в указанное Литой место.

Вообще, Ландер – это два разных мира. Один мир – это Царский дворец, широкие проспекты, прекрасные улицы с особняками и дорогими магазинами, а другой – это мир простых людей, живущих в небольших домах, снимающих в этих домах комнаты или даже углы, мир узких улиц, темных переулков, заваленных мусором и отходами. Половина обитателей этого мира с закатом запирает двери на все замки, а другая половина выходит наружу, чтобы влиться в тайную и запретную жизнь города. В первом из миров вы найдете красоту, роскошь и бессердечность, во втором мире – все возможные пороки, но в отличие от первого, здесь вы нередко натолкнетесь и на добродетели. Упади вы замертво на проспекте у Царского дворца, и через вас только брезгливо переступят, упади вы в трущобах – кто-нибудь обязательно вытащит вас из канавы, отряхнет и дотащит до дома. Правда, карманы обчистят, но домой точно доведут. Пропетляв по переулкам, спугнув парочку любовников и одного сомнительного типа, я наконец-то нашел нужный дом. Дверь была старая, между досками были огромные щели, и вообще удивительно, что дверь сделана из досок, а не из пластика. Я постучал.

– Кто? – раздалось из-за двери.

– Я ищу шесемт.

Из темноты кто-то очень внимательно меня разглядывал. Что этот кто-то перед собой видел? Обыкновенного долговязого парня в пыльной, но аккуратной одежде, которому не мешало бы побриться и постричь волосы. Не деревенщина, городской, возможно, даже местный, бедный, но пытается заработать – в общем типичный посетитель шесемт. Я почувствовал, что невидимые глаза внимательно меня изучают, ищут признаки того, что я не тот, кем являюсь, что я что-то скрываю. Таких признаков нет. Мне назвали другой адрес.

– После полуночи, – добавил голос.

Было только девять и, честно говоря, я смертельно устал после своих бренных трудов, но если не найти шесемт сегодня, то второй шанс может представиться еще очень нескоро. Я поплелся по улицам, метрах в ста от нужного дома сел на ступеньки какого-то здания и достал свой старый треснувший планшет. Половина десятого. Времени еще хоть отбавляй. Я завел будильник на планшете, скрестил руки на груди и провалился в сон.

Будильник прозвонил без четверти полночь, я открыл глаза и услышал ругань из открытого окна. Я сразу же выключил будильник, но ругань не прекратилась, суля мне всевозможные страшные кары, и не только те, что могут наслать Боги. Я решил не рассыпаться в извинениях, чтобы обладатель голоса не вышел и лично их не принял. Драка в мои планы в тот вечер не входила. Я перешел на другую сторону улицы, прокрался как ночной вор мимо освещенных окон и наконец-то оказался в нужном месте. Я снова постучал в дверь. Меня впустила женщина, молча указавшая мне на лестницу в подвал. Пахло плесенью, я спустился и увидел небольшую комнату с низким потолком, в которой собралось человек десять. Похоже, придется проторчать здесь до самого утра.

– Кто последний? – уныло спросил я.

Пожилой мужчина молча мне кивнул. Я посмотрел на планшет – полночь. Небольшая дверь в конце комнаты открылась, и в нее вошел первый посетитель. Я увидел на полу картонку, подвинул ее к стене и сел. Ночь мне предстояла долгая.

Тут надо бы рассказать о том, кто же такие шесемт и почему так много людей мечтают с ними встретиться. Абсолютно все на Альрате уверены, что Боги существуют, да и как бы могло быть иначе, когда любой может прийти в храм и поговорить с ними. На самом деле, далеко не любой, хотя ни один служитель храма не признается в этом даже под пыткой. Прийти к Богам может тот, у кого есть деньги. Крупные храмы, такие как Таа или Куар, просят больших денег от тех, кто в них не состоит, Аним так и вообще почти недостижим для простого смертного. Есть, конечно, второстепенные храмы вроде моего Дарана, там можно поговорить с Богами за сущие гроши, да только Боги там такие, что даже на вопросы твои толком не ответят. Хорошо, если вообще явятся. И что же тогда делать простому человеку, который не может позволить себе отправиться к сильному Богу, а в слабых сомневается? Для этого есть шесемт. Они что-то вроде колдунов или деревенских знахарей, делают предсказания, привороты, наводят порчу или заговаривают предметы на удачу. Результат не гарантирован, но цены не сравнятся с ценой храмов, при том, что ни один Бог уж точно не станет делать гадости твоему соседу или конкуренту. Храмы безуспешно борются с шесемт уже многие годы, устраивают рейды, жрецы время от времени читают прихожанам лекции о том, что истинны только Боги, а шесемт – это пережиток темных веков, когда Альрат был лишен света Богов. Я как-то из интереса спросил об этом Морна. Тот только пожал плечами.