– Здравствуйте! Я – Аннет. Заходите!

– Спасибо! Очень приятно! Тымок!

– Вы тоже что ли после Перехода переименовались? Не пойму, что за мода такая…

– Ну, мода эта во все времена была. Смена имени – это символично. Новая жизнь с чистого листа и всё такое. Бодрит и вдохновляет и – самое главное – придает ускорения.

– Ну, допустим. А откуда такое имя?

– Я вообще-то разработчиком компьютерных игр раньше трудился. Последний проект, над которым работал, был посвящен истории ацтекской культуры. И вот в нашей бродилке ключевым персонажем был такой чувак по имени Каутемок – реально существовавший, кстати, когда-то персонаж. Он был правителем. И я его докручивал – функционал, суперсилы, доступные ему бонусы. Кучу инфы перелопатил. И даже как бы сроднился с ним. И я его так по-панибратски про себя называл сокращенно – Темок. И всё никак я с этим Темоком договориться не мог. Вроде бы классная игра получалась, но чего-то не хватало. А я всё понять не мог – чего. Знаешь, даже руководство до меня не докапывалось – их и так моя работа устраивала, а я знал, что это всё не то. Да, неплохо, да интересно, но всё не то. Я так хотел поучаствовать в проекте, чувствовал, что это – моё. Он как будто бы специально для меня и был создан, а я – для него. И тут такой ступор, бессилие полнейшее. Я засомневался, подумал, что ошибся, переоценил свои силы, решил, что всё было зря. Вообще всё, понимаешь? Как будто бы моя неудача с проектом вообще перечеркнула всё, что до этого было. Как будто то бы я ошибался с самого начала, с самого своего рождения делал что-то не то. Ужасное гнетущее чувство как будто я – ошибка природы, ходячее недоразумение. Признаюсь тебе, я даже плакал: так горько мне было. Мне хотелось исчезнуть, не существовать больше. И вот я думаю: «Откажусь вообще от проекта, сменю нахрен профессию, перееду куда-нибудь». И от этой мысли мне стало страшно. А дальше-то что? Мне вообще ведь больше ничего не интересно. Я не хочу другого, да и не могу ничем другим заниматься. А играми, и в частности этой, хочу, но не могу, не получается. А ту ещё известные тебе события – война, ответный удар. Ну, просто шах и мат от жизни. Я готов был сдаться. Стал думать, как с собой покончить. Думаю, вот бы хорошо, если бы меня под шумок с лица земли стерло. А то сам-то я трус: и жить невыносимо, и сдохнуть мужества не хватает. Короче, война эта для меня единственной надеждой стала. Я прям уверовал, что такой балласт в виде непригодного к жизни меня обязательно будет уничтожен. И вот я ждал, ждал своего часа, чтобы сгинуть, а он всё никак не наступал. И в этом томительном ожидании меня опять стали одолевать сомнения, я стал задавать себе вопрос «а действительно ли я готов исчезнуть, перестать существовать?». И однозначного ответа у меня уже не было. Мне вдруг вспомнилось детство. Я жил тогда на юге. И на лето ездил к бабушке в село. Туда охотниками с орлами иногда приезжали. У нас с ба был любимчик – большой серый беркут. Бабушка его Дымком называла. Я смеялся, говорил: «Какой же он Дымок? Это имя для кота подходит больше. А орёл – он же гордый, свободный, независимый, большой и взрослый, в конце концов!». А она качала головой и всё твердила: «Дымок, Дымок». Так и меня этим Дымком заразила. Нравилась мне эта птица – сильная, мощная, красивая, да ещё и с человеком сотрудничать научилась. Я как представлял себе, что орёл во время полета чувствует, так у меня аж сердце от восторга сжималось. И я хотел, когда вырасту, стать, как этот беркут – парить и чувствовать кайф, выполняя поставленные жизнью задачи. И вот, только когда умирать собрался, вспомнил эту историю. И тут меня прошибло. Каутемок в переводе с ацтекского языка науатль переводится как «пикирующий орел». Каутемок – Темок – Дымок… всё это – ведь не просто совпадения! И тут я всё понял. «Ты мог!» – пронеслось у меня в голове. То есть я мог, точнее смог бы всё же справится с проектом и игрушку классную выдать. Но было уже поздно. Поскользнулся – упал – очнулся – гипс, – Тымок рассмеялся. – Очнулся я уже в новомирье, собственно. С четким ощущение того, что я точно теперь со всем справлюсь. Докрутил своего Темока, превратившись в Тымока, и представил начальству. Народ в главном офисе проникся. Мне повышение дали, позвали сюда, в Арум. Я и переехал. Так что на днях будем игрушку нашу выпускать.

Услышанная история Аннет понравилась даже несмотря на то, что показалась немного надуманной. Всё-таки этот Тымок ей нравился гораздо больше всех тех, кого ей довелось увидеть за последние дни.

– А как тебя раньше-то звали?

– А это уже не имеет значения. Того человека больше нет. Он умер, не пережив Перехода. Пусть прошлое останется в прошлом.

– Ладно, как знаешь. Можешь и не говорить. Так ты, говоришь, сигаретку стрельнуть зашел? Пойдём, поболтаем на балкончике? Покурим вместе. Правда, у меня вместо сигарет какая-то махорка, но что уж есть, сам понимаешь, – Аннет не понравилось, что Тымок не раскрыл ей своего прежнего имени, но всё же выставлять его за дверь она не спешила.

– Ну, честно говоря, это был просто предлог. Я хотел познакомиться, пообщаться. Но раз уж ты зовешь – пойдем, конечно, посидим.

Увидев стильные кресла из паллет с яркими оранжевыми сидушками (Аннет когда-то купила их по совету терапевтки, убеждённой в том, что оранжевый поднимает настроение), Тымок заулыбался.

– Уютненько тут у тебя! Ты случайно – не дизайнер? Или, может, декоратор? – спросил он.

– Не-а. Раньше я вообще-то работала журналисткой на фрилансе. А сейчас… сейчас – даже не знаю, кто я. Ни интернета тебе, не телека, как жить-то!? И вообще непонятно, кто из моих бывших работодателей теперь здесь, в новомирье, и занимаются ли они всё тем же…

– Ох, Аннет, это – последнее, о чём стоит переживать! – когда Тымок произнёс эти слова, в голове у Аннет зажглась красная лампочка с надписью «обесценивание». Ей захотелось немедленно осадить нахала. Но вот незадача: все те трюки, которым её обучала терапевтка, как-то разом забылись и попросту вылетели из головы. Самой оттренированной и хорошо отточенной реакцией Аннет в таких ситуациях были красноречивый взгляд и молчание – этакая драматическая пауза в разговоре, которая, по идее, должна дать понять собеседнику, что тот перегибает палку. Этим-то методом девушка в очередной раз и воспользовалась. Тымок, правда, похоже, совсем не уловил её посыла. Он на мгновение замолчал и, нисколько не смутившись упёртого в него взгляда, продолжил смотреть на Аннет своими большими широко распахнутым глазами. – Не переживай, Аннет! Уверен, скоро ты обязательно найдешь себе занятие по душе. Иначе и быть не может! А отсутствие телека и интернета тебе в этом только поможет!

– Как это, интересно?

– Ну, это же политика у Министерства такая. Чтобы у тебя появилось своё мнение, тебя решили избавить от чужого. Официальную информацию и вообще любую справочную всегда можно получить в инфоцентрах, а вот всякий флуд, бурление говн в комментариях, тренды, тенденции и прочее – это уже пережиток прошлого. Никто больше не будет рассказывать тебе о том, что тебе думать, как относится к тому или иному вопросу. Теперь мнение можно получить только изнутри – хотя, конечно, люди старой формации к такому не приучены и не готовы, да их почти и не осталось. Да и вообще всё идет к тому, что мнения в чистом виде утрачивают свою актуальность, становятся рудиментами. Люди новомирья – это люди без мнений!

– Что? Какой ужас! О чём ты говоришь? Это же биологическая масса! Они что, хотят сделать из нас быдло, которым легко управлять?

– Нет, как раз наоборот. Они хотят сделать из быдла людей. Те, кто совершил Переход – это те, кто в ком на момент Перехода было больше человека, чем быдла.

Бред, который нёс Тымок, сильно раздражал Аннет, она уже подумывала выставить его за дверь, но, вспомнив общение с Алексой, передумала. Всё-таки личная история, которую рассказал ей молодой человек в самом начале, сильно её подкупила. Тымок, даже несмотря на свою идейность и фанатичную преданность политике Министерства, казался ей все же более человечным, чем Алекса. В манере его речи было что-то успокаивающее. Аннет поймала себя на когнитивном диссонансе: она поняла, что несмотря на то, что ей не нравится содержание речей Тымока, форма их подачи ей очень даже симпатична. Она решила дать ему шанс. Девушка достала очередную сигарету и затянулась, протянув пачку также и своему соседу: «Дрянь полнейшая! Будешь?».