Родители выдохлись и безмолвствовали, я решил дать им время всё осознать и сказал:

– Я пойду, пожалуй. Меня Владик дома ждёт.

При слове «Владик» мать вздрогнула, а у отца дёрнулся глаз. Я оделся и отбыл.

Через неделю после этой семейной встречи, в середине рабочего дня отец вызвал меня к себе. Я работал в головном офисе руководителем отдела продаж, и мой кабинет находился на этаж ниже отцовского. Зайдя к отцу и закрыв за собой дверь, я был готов услышать всё что угодно, но только не:

– Виктор, ты хорошо зарекомендовал себя, я тщательно слежу за твоей работой и нахожу, что ты достоин гораздо большего. Тебе пора двигаться дальше. Я открываю филиал нашей компании в N-ске, и ты его возглавишь. Вылетаешь через две недели. Начинай передавать все дела своему заместителю.

Я возмутился и разозлился:

– Ты что, меня ссылаешь?! Это из-за того, что я гей?

Отец поджал губы:

– Не надо драматизировать. N-ск – большой хороший город, тебе там понравится. Возьмёшь с собой своего… кхм-кхм… Владика, и будете вы там жить долго и счастливо. А в Москве тебе не стоит оставаться. Нечего тут отбрасывать свою голубую тень на моё доброе имя и безупречную репутацию нашего бизнеса.

Вернувшись в свой кабинет я бушевал. Обрывки бумаг полетели во все стороны, канцтовары были безжалостно переломаны, кресло пало смертью храбрых при встрече со стеной. Сунувшаяся ко мне помощница выслушала всё, что я о ней в данный момент думаю и куда ей надлежит отправиться, и отправилась… пить успокоительное.

После того как пар был выпущен, я принёс извинения ни в чём не повинной девушке и попросил раздобыть мне новые канцтовары, поставил на место кресла стул, уселся на него и через некоторое время пришёл к выводу, что всё не так уж и плохо.

В принципе, семейный бизнес мне нравился, возглавить филиал я был готов, и, если подумать, мне это было даже интересно. Я никогда не был таким уж прям мажором. Родители воспитывали нас с братом в строгости, учился я всегда хорошо, и, помимо экономического образования, у меня было второе высшее по полиграфическому оборудованию. Работал я тоже на совесть, во всё вникал, всем интересовался и во всём разбирался. По большому счёту отец был прав, пора мне было двигаться дальше.

Вечером я ехал домой в благодушном настроении, предвкушая каким замечательным руководителем стану и как буду наслаждаться тихой семейной жизнью с Владом в чудесном городе N-ске. Ну, по крайней мере в одном я точно ошибался.

Когда я радостно сообщил Владу о своём повышении и о том, что мы с ним через две недели летим на постоянное место жительства в N-ск, он вытаращил на меня глаза и завопил:

– Ты что, Вить, совсем больной?! Где я, и где N-ск?! Что я в этой дыре делать буду?!

Я подрастерял свой кураж:

– Нууу… То же, что и здесь…

К слову сказать, здесь он ничего особо не делал. Из вуза его отчислили, и он вот уже полгода размышлял, куда бы ему ещё поступить, так, чтобы с учёбой не напрягаться, а диплом всё-таки заиметь. Работу искать он не считал нужным, так как я ему ни в чём не отказывал и деньгами не попрекал.

– Нет, Вить. Извини. Ни в какой N-ск я не поеду. С тобой, конечно, было круто, но на такие жертвы я не готов.

Я кусал губы и заламывал руки:

– А как же наши чувства, Влад? Наша любовь?

– Я тебя умоляю… Какая любовь может быть в N-ске?

– Да какая разница где?! Главное – мы будем вместе!

– Нет. Я точно не поеду. Это не моя тема.

Он посмотрел на меня, убитого горем, погладил по плечу и сочувственно произнёс:

– Ну, Витюшь, ну не расстраивайся. Найдёшь там себе любовь на месте. Провинциальные мальчики тебе в рот смотреть будут, любой под тебя ляжет. – Он чмокнул меня в щёку и пошёл собирать вещи.

Оставшиеся две недели я передавал дела, а по вечерам заливал своё горе крепким алкоголем. В N-ск я отправился с твёрдой уверенностью, что единственной моей любовью в ближайшее время будет филиал компании. Так оно, впрочем, и вышло.

Закончив с текучкой, я начал мечтать о Кирилле. В моей голове проносились радужные картины нашей долгой и счастливой совместной жизни. К концу рабочего дня я уже представлял наше далёкое будущее и нас пенсионеров, сидящих на крылечке домика у моря, любующихся закатом и держащихся за руки. Так, витая в подобных грёзах, я и поехал домой.

А дома, когда я открыл дверь, меня встретил Женя. Он вышел в коридор в своих линялых домашних джинсах и любимой серой футболке с изображением птичек, чмокнул меня в щёку, улыбнулся своей обычной доброй улыбкой и спросил:

– Привет! Хлеб купил?

Свежий хлеб был Жениной слабостью. Он мог есть его с чем угодно – с супом, с салатом, с горячим, с десертом и даже вместо десерта. Он, конечно, старался им не злоупотреблять, говорил, что боится растолстеть и перестать мне нравиться, но иногда всё же просил меня его купить. Причём не в супермаркете, а именно в маленькой пекарне на углу моего дома, которая славилась своей продукцией и всегда собирала небольшие очереди таких же любителей свежего хлеба, как и Женя. И я после работы оставлял возле дома машину и шёл покупать ему его любимый багет или иное свежеиспечённое хлебобулочное изделие. Если не забывал, конечно. Но забывал я, к сожалению, не редко, и этот раз не стал исключением.

– Прости, Жень. Вылетело из головы.

Он, как обычно, не обиделся и сказал то, что говорил всегда:

– Ничего, там ещё осталось немного. Завтра купишь. Мой руки, будем ужинать.

Женя не был суперкулинаром, но готовил он хорошо и всегда старался меня порадовать. Каждый день он встречал меня с ужином, и часто мы открывали бутылочку вина, за которой я рассказывал ему про свои трудовые подвиги, а он слушал и улыбался.

***

С Женей я познакомился около двух лет назад. Тогда я уже более-менее наладил работу вверенного мне отцом филиала, все рабочие механизмы функционировали, Влад был успешно забыт, и я решил, что пора браться за поиски большой и чистой любви. С этой целью я и отправился в N-ский гей-клуб.

Потягивая очередной коктейль у барной стойки, я лениво изучал местных представителей секс-меньшинств. Взгляд ни за кого не цеплялся, и я уже думал отправиться домой, когда рядом со мной уселся немного нетрезвый парень в жуткой бордовой рубашке. Я глянул на него и отвернулся. Рассматривать там было особо нечего. Русые волосы, светлые серые глаза и самая обычная фигура – в общем, не мой идеал. Знакомиться я с ним не собирался. Однако у парня были другие мысли на этот счёт. Он подвинулся ко мне ближе:

– Привет! Угостишь?

Жлобом я никогда не был, поэтому кивнул бармену, а когда он подошёл, парень озвучил свой заказ. Через минуту перед ним тоже стоял коктейль. Он пил его и не стесняясь разглядывал меня. Я тоже взглянул на него пару раз. Парень, очевидно, посчитал это интересом с моей стороны, положил руку мне на плечо, жизнерадостно улыбнулся и сказал:

– Я Женя. Ты мне нравишься. Пойдём в туалет?

Учитывая, что после Влада у меня никого не было, а прошло уже около полугода, глупо было отказываться от секса, когда тебе его предлагают. К тому же, несмотря на заурядную внешность, парень не был мне противен. Я посмотрел в сторону туалета, оценил очередь из парочек, желающих того же, чего и мы, и сказал:

– Я Виктор. К чёрту туалет. Поехали ко мне.

Дома я, одичавший и изголодавшийся по мужским прелестям, быстро сорвал с Жени одежду. В голом виде он смотрелся гораздо лучше. Не тощий, но без жира, да и мускулы какие-никакие в наличии имелись. Мой член тоже оценил его по достоинству, радостно потянувшись вверх, и я повалил Женю на кровать.

Я терзал его губы, он отвечал на мои поцелуи с не меньшим азартом. Когда я переключился на его шею и ключицы, он застонал и прижался ко мне, потянулся руками к моей ширинке, накрыл ладонью пах и сжал. Я прикусил его сосок, он чуть вскрикнул и дёрнул мой ремень. Избавившись от брюк и белья, я лёг на него сверху. Мы опять целовались, он подставлял мне шею, и я облизывал и покусывал нежную кожицу, заставляя его рвано и нетерпеливо дышать. Его рука в это время сжимала и ласкала мой член, а сам он выгибался и тёрся об меня своим. Я стал спускаться поцелуями ниже, потеребил соски, вылизал впадинку пупка. Женя уже стонал в голос и мял простыню. Когда я добрался до влажной головки, лизнул её и взял в рот, он оттолкнул мою голову: