– А ты кто и откуда будешь, гость нежданный?

– Эх, долгая история, – вздохнул маг и глотнул хар из кружки. Напиток терпимо горчил. – Я состоял в армии и боролся на войне с троллеорками. – При этих словах Весельчак вздрогнул: он не хотел, чтоб страшные враги добрались до деревни. – В одной из недавних битв меня, как видите, серьёзно ранили. – Эймел поморщился: в руке саднило, и неудивительно: магические раны всегда доставляют сильную боль. – Вскоре меня уволили из войск. Пригорюнившись, я пошёл, куда меня понесли ноги, и встретил… кого бы вы думали? – Эймел сделал интригующую паузу, – знаменитого эльфа-вещуна Айина! Не представляете, что он мне сказал!

В кабаке с минуту царила благоговейная тишина, и её нарушал лишь стуком пинт по столу; про кости мужики забыли. За рассказом гостя внимательно следили все игроки.

– Что? – с любопытством спросил хозяин, седоусый старик.

– Он сказал, что я должен побывать в вашей деревне и найти женщину, что согласилась бы родить мне сына. Ибо, как напророчил Айин, – с этими словами маг важно поднял указательный палец вверх, – сын, родившийся у меня и женщины из деревни Лесная Земляничка, станет могучим воином и сокрушит троллеорков! – с этими словами Эймел снова выкинул кости. На этот раз выпала одна из сильнейших комбинаций. Но игра никого больше не интересовала. В таверне воцарилась тишина, а потом мужики зашептались между собой. Один спьяну назвал желание гостя оскорблением, но его утихомирили товарищи.

– А я знаю достойную женщину! – воскликнул Весельчак восторженно. – Ирель наверняка не против завести ребёнка.

Все потрясённо уставились на него. Мужики зашептались, но вскоре пришли к единому мнению и согласились: лучшей кандидатуры, чем Ирель, в их деревне не найти. Но будет ли она согласна? И почувствует ли истинную любовь к незваному гостю?

Утомительный жаркий вечер для завсегдатаев полутёмного кабака плавно и незаметно перешёл в ночь, и просторный зал опустел. Под тусклым светом бесчисленных ночных звёзд и нарастающих трёх лун появились гротескные жуткие тени. Их отбрасывали ветви деревьев. Это ничуть не пугало мужиков: они возвращались домой, и гнева жён опасались больше. Весельчак заявил, что он готов принять гостя у себя, и Эймел шёл вместе с ним. Звёзды не смотрелись пронзительно-колюче, как в последние дни, светили мягко и не вызывали рези в глазах. Три тусклых месяца плохо освещали путь двум мужским фигурам, что пробирались по дороге к западной окраине деревни – именно там жил новый знакомец Эймела. Весельчак на ходу рассказывал с заиканием:

– Ирель хор-рошая, умная женщина. Но выйти зам-муж ей так и не свелос-сь – попадал-лось одно хулиганьё. А ей хот-телось ром-мантики, но, увы! Откуда ей взяться в нашей дер-ревне?

– Из столицы, она в пяти днях пути.

– Да, тем и живём, что Хос-сток р-рядом, а летом устраив-вается лесная ярмарка.

Эймел сделал себе мысленную пометку: сделать так, чтобы жители деревни не выходили за её пределы, иначе они вернутся через много лет.

– Но не в этом дело, – продолжал Весельчак. – Ирель над-деялась найти достойного кандидата среди нас. Не выш-шло. Так она и осталась… ик… одна. К-каждое утро сидит на крыльце дома да с-смотрит тоскливо на дорогу. Ирель не над-деется на б-большее, просто мечтает о с-семье и реб-бёнке. Ты воин, и стан-нешь для неё наход-дкой! – смело высказал свои полупьяные мысли Весельчак. Он привёл своего спутника к ничем не приметной маленькой хижине у края деревни – за неухоженным огородом начинался непроглядный лес.

Весельчак постоянно сбивался с говора, пришепётывал, чересчур твёрдо выговаривал «р», и потому возникало ощущение, что неподалёку снуют и ведут неведомую ночную жизнь дикие звери. Впрочем, Эймел на это не обращал никакого внимания, он прислушивался к смыслу слов.

Маг в ответ на длинную тираду Весельчака усмехнулся и подумал: «Воин, ха! Надо же до такого додуматься – это я-то воин! Никогда раньше не думал, что я наглый врун!»

Эймел зашёл в скромную хижину и заметил, что обстановка в ней холостяцкая; неудивительно – Весельчак не обращал внимания на женщин. Ни на одну. Возможно, за этим скрывалась личная драма, но вероятнее, что мужчина так и не захотел познавать романтики и любви, о чём он миг назад разглагольствовал с наигранно-умным видом.

Мужчина соорудил для гостя грубый лежак из сушёных трав и старого матраца. Маг, привычный к трудностям, не стал вопить, что емужёстко, как это сделал бы изнеженный аристократ. Эймел разделся и улёгся спать под перелатанным одеялом.

Весельчак присел на деревянную кровать. Ему поначалу не хотелось спать. Он смотрел сквозь раскрытые ставни на мерцающие звёзды и впервые в жизни задумался не о себе, а о судьбах мира. Его одолевали мысли: «Неужто война и до нас докатится? А если меня убьют? Если в один день – р-раз! – и не станет всего привычного мира: деревни, кабака, леса, жизни? Нет, не желаю об этом думать».

Мужчина широко зевнул, тряхнул головой, улёгся и накрылся холщовым одеялом, не заметив, что завалился в постель прямо в одежде. Он долго ворочался с бока на бок, а мысли не покидали его. Война не оставляла равнодушным никого. Весельчак осознал: ему не безразлично то, что творится за порогом его дома, а в жизни есть нечто большее, чем убивание времени в кабаке. Спустя мгновение он заснул сладким сном…

И приснилась ему белокрыльная зима, а посреди неё – озеро, уютно спрятанное среди величественных гор. Никогда Весельчак не видывал подобной восторженной красоты природы. Звёздный покров венчал величественную картину: огромные пики гор подпирали небо, а вокруг расстилалась снежная сказка – укрытые белым покрывалом огромные ели и кедрыгладь озера – отчего-то оно не замерзалось… Сквозь сон мужчина дал себе обещание добраться до увиденного удивительного места – и спустя час позабыл об этом.

Эймел встал с восходом солнца; Весельчак храпел без задних ног. Маг вышел на улицу, поклонился солнцу. Он пробежался босиком по росной траве и почувствовал себя в бодром состоянии духа.

Мир и покой царили над деревней Лесная Земляничка, и возникало ощущение, что на свете нет войн и бедствий, а есть безудержное счастье – встречать огневой рассвет и наслаждаться красотой природы.

Петухи пропели свой гимн солнцу (мало кто знал, что «Ку-ка-реку» в переводе означает: «Реку́: славься, светлое!»), и деревня частично ожила. Распахнулись резные ставни, приглашая выглянувшее светило заглянуть в гости; заскрипели двери – мир наполнился привычными звуками жизни. Ребятишки с гвалтом понеслись по главной улице деревни – они поспорили, кто быстрей пробежит от одного конца до другого. Эймел услышал, что неподалёку колют дрова. В соседнем дворе женщина вывешивала сушиться бельё с вышитыми узорами. Вдалеке мычали коровы – пастух вывел их на небольшое поле к югу от деревни. «Надо сказать ему, чтобы тщательно следил за стадом и не позволял забредать далеко», – сделал мысленную пометку маг.

Эймел задорно улыбнулся солнцу, посмотрел на его лик, не моргая – и благодаря этому зарядился на весь день – в том числе и магическими Силами.

…Пока Весельчак пребывал в плену Грёзицы – богини ночных снов, Эймел решил помочь жителям деревни в несложных делах – кому дров наколоть, кому печку растопить. Он подошёл поближе к соседнему двору, представился воином и спросил:

– Может, чем подсобить?

К обеду волшебник совершил немало добрых дел и его признали своим в деревне Лесная Земляничка. Эймел угощался наваристыми щами в соседском доме, когда туда вошёл проснувшийся Весельчак. Мужчина посмотрел на мага с бескрайним удивлением, в глазах читался вопрос: «И почему гостя не валит с ног, как меня?»

– Доброго утра, а точнее, дня! Не изумляйся, я крепкий, – шутливо сказал Эймел, и Весельчак сел. Пришлый воин вовсю наворачивал щи, а на его лице не виднелось ни следа похмелья – оно лучилось жизнерадостностью.

– Да уж, – растерянно пробормотал Весельчак, – не поспоришь, крепкий.