– Славян на Балканах столкнули как обезумевших псов. – Сказал Корнев. – Публикуя политически острые материалы, можно попасть под перекрестный огонь, как с одной, так и – с другой стороны.

– Но люди нуждаются в правде. В этом и есть моя работа журналиста. Согласен, неугодным можно стать в любой момент. – Божидар посмотрел на Андрея и добавил. – Ты, ведь, и сам это хорошо понимаешь.

– Да. – Сказал Андрей и, немного помолчав, спросил. – Ты уезжаешь? Куда?

– Не спрашивай. Сегодня много опасных мест, где мы нужны. – И не уточняя ничего больше, Божидар махнул рукой в сторону гор. Они еще немного посидели. Местная ракия сняла незримо присутствовавшее за столом напряжение. Заказанные первое и второе блюдо были густо посыпаны тертыми сыром и красным перцем. Какое-то время за столом воцарилась тишина.

– Есть информация, что будут бомбить в числе первых целей здание местного телецентра. – Сказал Божидар. – Европейский цивилизованный мир готов нас убивать. Натовская авиация в ожидании команды. Но никто из журналистов не собирается покидать рабочее место. Спасительных ангелов, готовых защитить сербский народ, кажется, нет. На свете остались только падшие.

При этих словах Божидар, словно извиняясь, виновато улыбнулся. Сказать в ответ Андрею было нечего. Просидев еще с полчаса, они попрощались. Уже расставшись с ним, Корнев вспомнил о запрете на алкоголь. Впрочем, какое это имело сейчас значение, когда война висела на кончике пера.

Вечером, в номере гостиницы, в голове Корнева всплыли слова Марлина о том, что нет ничего случайного в этом мире. Значит, и встреча с Божидаром не была случайной. Знать бы всю цепь событий своей или чужой жизни, можно было бы что-то предусмотреть, изменить судьбу. В таких раздумьях Корнев достал из контейнера капсулы Конклиффа.

Через неделю ночью действительно начались бомбежки. Натовские самолеты разрушали инфраструктуру страны – общественные здания, мосты, производства, при этом никто не обращал внимание, что гибнут тысячи мирных жителей. Позже Корнев узнал, что в одном из налетов ракета, выпущенная пилотом Stealth попала в здание телецентра. Были жертвы. Где в этот момент находился Божидар, было неизвестно. Кружным путем, через болгарскую столицу Софию Корневу срочно пришлось возвращаться раньше срока домой в Москву.

Звонок был ранним. Женский голос пригласил Андрея на обследование в научный центр на той самой улице, где он встречался с Конклиффом. После принятия капсул Андрей не испытывал никаких неприятных ощущений. Самочувствие было обычным. Сотрудник центра, проверив документы, проводил его на встречу с высокой, стройной дамой, похожей на типичную с медным отливом рыжеволосую бретонку, с большими глазами, мерцающими то ли голубым, то ли зеленым цветом. Корневу подумалось, что она, наверняка, имеет отношение к Марлину, и его предположения впоследствии полностью подтвердились. Острый, немного выдвинутый вперед подбородок выдавал в ней волевой, сильный характер. Представившись, как Маргарет, она тут же поправилась и предложила называть себя просто мадам Марго. Затем они прошли по коридорам здания, буквально источающим стерильную чистоту. Сотрудников почти нигде не было видно. Изредка, в приоткрытых дверях аудиторий, можно было заметить одетых в белые халаты немногочисленных сотрудников, которые с сосредоточенными выражениями лиц колдовали над приборами. Помещения были буквально напичканы научной аппаратурой. В большом светлом зале самого верхнего этажа Корнева попросили раздеться и лечь на специальное ложе аппарата. Над ним зависли какие-то приборы, о назначении которых он мог только догадываться. Вся обстановка вызвала внутренний протест, но противиться Андрей не стал и безропотно улегся на предложенное ложе.

– Не волнуйтесь, с Вами ничего дурного не случится. – Голос у мадам Марго был слегка гортанный и с хрипотцой, как у всех курящих. В речи слышался знакомый акцент, из чего Андрей без труда определил, что это именно она приглашала его посетить Центр для обследования.

Над Корневым долго колдовали и все это время сотрудники хранили молчание. Андрею задавать вопросы тоже не хотелось. Разглядывая стены зала, он увидел в ряду других огромный портрет Марлина, висевший на простенке между витражными окнами. Конклифф на портрете выглядел значительно моложе и был одет в средневековую мантию. Мадам Марго покинув кабинет в начале исследований, явилась к окончанию процедуры. Позднее он узнал истинную причину желания этой женщина поближе с ним пообщаться. Сейчас же предложение выпить вместе с ней чашку кофе показалось ему неожиданным. Однако отказываться было неловко и ему пришлось согласиться.

– К сожалению, у меня не слишком много времени. – Промямлил Андрей, завязывая галстук и поправляя воротник рубашки. – Но, конечно, буду рад составить Вам компанию.

– О! Не волнуйтесь. – Она смотрела в упор своими огромными, как у кошки, или даже скорее пантеры, зелеными, хотя и с голубоватым оттенком глазами. – Мы просто проведем несколько минут в светской беседе. – И она весело рассмеялась гортанным смехом.

Пройдя опять через анфиладу коридоров здания, они оказались в кабинете хозяйки, где также были развешаны на стенах портреты, по всей вероятности, ученых прошлых столетий.

– Как я предполагаю, здесь портреты ученых мужей начиная со Средневековья? – Скорее из вежливости обратился Корнев к мадам Марго. – Должен признаться, что большинство из них мне вовсе не знакомы.

– Не удивительно. – Ответила хозяйка уютного кабинета, усаживаясь в кресло напротив Андрея около небольшого столика, где стоял роскошный букет из рододендронов, что для этого времени Андрею показалось неожиданным. Изящным движением, закурив сигарету, она ловко выпустила кольцо дыма, и, окинув гостя пристальным, немигающим взглядом, продолжила.

– Алхимики, эти истинные ученые, отличались энциклопедичностью. Что двигало ими? – Улыбка играла на ее губах. – Кстати, ваш знаменитый Ломоносов вообще был деревенским мальчиком, пришедшим в Москву из далекой российской глуши. Зачем? Самородок, так у вас говорят? Но что это объясняет? Ровным счетом ничего. Многие были самоучками, например, Джон Далтон, или Гей-Люссак. Они бескорыстно служили высшей истине. Настоящая наука никогда не была доходной лавкой. Как это не характерно сегодня! Неправда ли?

Произнеся эти слова, она как бы смахнула невидимую пылинку с ткани своего платья, под которым угадывалось сильное и красивое тело женщины неопределенного возраста. Глядя на нее, Андрей невольно задавал себе вопрос. – «Кто она? Сколько же ей лет?» – Но спрашивать, конечно, не стал. Ему показалось, она читает его мысли. По крайней мере следующая ее фраза была ответом на его вопросы.

– Я выгляжу значительно моложе, чем есть на самом деле. – Ее слова звучали несколько иронично. – Не удивляйтесь ничему, как и моему настоящему возрасту. Ведь, я сестра Марлина, правда, только по материнской линии. Но об этом как-нибудь после, в другой раз, когда мы с Вами ближе узнаем друг друга.

Сказав это, она неожиданно произнесла в невидимый микрофон на французском языке:

– Я просила кофе.

Дверь кабинета тотчас открылась и внесли кофе. Мужчина, подававший напиток, исчез также быстро, как и появился. Разговор ограничивался лишь её расспросами о его лично жизни. Андрею встреча становилась несколько обременительной.

– Расскажите мне о себе? У меня не так много русских в приятелях. Хотя, конечно, есть. Кто вы? Чем занимаетесь? Кто ваши друзья? – Марго осыпала его вопросами.

Корневу пришлось немного рассказать, что он уроженец города на Неве, но в настоящее время живет в столице. Профессия журналиста предполагает частые поездки, посещения разных городов и разных стран.

– Как мне все это понятно! В жизни нередко приходится проводить время не там, где хочется, и не с теми, кто дорог.

Говорить о Николь, конечно, Корнев ничего не стал.

На этом беседа была завершена.