— Заткнись, Бутов, — проворчала Сильвия, злобно поглядев на меня. — Один твой довольный вид и мерзкий голос стирает любые мысли о радости и счастье. А с чего это ты вдруг стал такой вежливый и задумался о том, как попрощаться с секретарем горкома? Думаешь, он доложит в Москву о твоих успехах и предложит представить тебя к награде? Героя Советского Союза решил получить и внеочередное звание за выдающиеся боевые заслуги?

Честно говоря, я больше думал о том, чтобы узнать, насколько большой был причинен ущерб атомному проекту и городу в результате действий диверсантов, но и от заслуженной награды не отказался. Но на риторические вопросы въедливой начальницы решил не отвечать.

— Да будет вам известно, товарищ будущий генерал и четырежды Герой Советского Союза, я уже встретилась с секретарем горкома и Стрельниковым, — сообщила мне Сильвия. Надо же, соизволила все-таки поделиться новостями. — Обо всех наших действиях уже известно и Зверю. Он одобрил их, кроме твоего непослушания. Предложил гнать тебя в шею, но только я, дура, уговорила дать тебе последний шанс. Но и мое терпение не безгранично, Бутов. Я тебе еще раз повторяю, запомни, твоя карьера в нашем отделе сейчас висит на волоске, а я держу в руках ножницы и испытываю дикое желание взять и перерезать этот спасительный канатик. Еще один такой финт, вроде того, который ты недавно выкинул и я тебя вышвырну из конторы, ты понял? Ты мне сейчас нужен в качестве шофера, так что давай, вези поскорее.

Ну что же, прикусив свой неразумный и острый язык, на кончике которого так и вертелись десятки остроумных ответов на ее тираду, я завел грузовик, сел за руль и покатил из города. Вот так и получилось, что мы утром этого дня заехали в Арзамас, а под вечер выехали из него, а я за это бешеное время даже ни разу не присел отдохнуть.

Грузовичок мерно покачивался на ходу и это уютное потряхивание клонило в сон. Я зевал и иногда поглядывал на Сильвию, которая уснула крепким сном, как только мы миновали многочисленные посты охраны и оцепления вокруг городка. Во сне девушка выглядела весьма привлекательно. Впрочем, когда она бодрствовала, она тоже была ничего, но сейчас, когда она не изрекала из своего пухлогубого ротика ядовитые сентенции, а просто лежала, закрыв глаза и приоткрыв его, она выглядела, как ангелочек.

Ей-богу, достаточно дать ей куклу и повязать бантики, тогда будет сущая милашка. Говорят, люди во сне часто выглядят теми, кем они являются на самом деле. Наверное, где-то в глубине души, под всей этой ядовитой броней и шипами Сильвия оставалась маленькой хрупкой девушкой, которая часто ощетинивается на окружающий мир, чтобы защититься от его непрерывных нападок.

Мы наехали на рытвину, грузовик сильно тряхнула и девушка чуть не упала вперед из сиденья. Она проснулась, скривилась от боли и посмотрела по сторонам.

— Чего это мы едем так медленно? — спросила она. — С такой черепашьей скоростью мы будем в Москве только через месяц. А у нас остался только один день, чтобы поймать Койота, ты не забыл?

К тому времени мы уже отъехали далеко от Арзамаса и вокруг дороги тянулись бесконечные леса. Лишь изредка мы проезжали через поселки. Уже достаточно стемнело и я включил фары.

— Ну как сказать? — ответил я обиженно. — Я гнал со всей возможной скоростью. Пока ты спала, мы проехали уже треть пути. Хоть эта машинка и не «Победа», но ездит довольно резво и если мы будем держать этот ход и не будем останавливаться, то утром будем обратно в столице. Надеюсь, нам теперь не будут мешать разные придурки на «Москвичах».

— Все равно, мы еле тащимся, — продолжала упорствовать Сильвия. Вот ведь неугомонная баба, лучше бы ты спала до самого конца нашего пути. Сдавить ей сонную артерию что ли и усыпить, так ведь это вовсе не обычная дамочка, такая ни за что не даст себя в обиду, а просто возьмет и сама застрелит, как и обещала. — Давай, быстрее, пошевеливайся.

Как раз в этот момент мы проезжали очередное село. Большая часть домов погружена в темноту, хотя кое-где горели огоньки. Я приметил бензоколонку и остановился возле нее, чтобы заправиться. Сильвия прикрыла глаза и расположилась поудобнее на сиденье. Интересно, что она скажет, когда я сделаю сейчас, то, что задумал?

Закончив заправку и испачкав многострадальные рукава моего совсем нового, но уже такого оборванного и грязного пиджака, я залез в кабину, отъехал чуть дальше от бензоколонки и остановился. Затем тоже устроился поудобнее на сиденье, укутавшись в одно из покрывал моей кураторши и даже закинул ноги в грязных ботинках чуть ли не перед Сильвией. Девушка к тому времени задремала и поэтому ничуть не возражала против остановки. Я, кстати, вытащил ее пистолет, осмотрел патроны, проделав над ними небольшую манипуляцию и сунул его обратно.

Затем я закрыл глаза и сладко заснул, дав себе мысленную команду проснуться через час. Я чувствовал, что если сейчас не посплю, то упаду в объятья Морфея прямо во время поездки, а мне не хотелось оказаться на обочине в перевернутой машине и собирать по округе свои переломанные и оторванные конечности. И еще конечности Сильвии. Поэтому лучше немного подремать и набраться сил.

Проснулся я оттого, что кто-то сильно толкал меня в плечо. Это была, конечно же, разъяренная Сильвия.

— Ты чего, вообще охренел, что ли? — кричала она. — Давай, вставай быстрее и поехали дальше. У нас нет времени стоять здесь и храпеть.

Я поглядел на часы и обнаружил, что я спал всего пятнадцать минут. В кабине было тепло, так как я не выключал двигателя, а вот окна запотели. Мы были огорожены от окружающего мира и могли общаться на самые разнообразные темы, в том числе и о законном отдыхе водителя грузовика.

— Мне надо выспаться, — заявил я и устроился еще удобнее. — Если я сейчас не посплю часик, то задремаю за рулем и мы окажемся на обочине.

Сильвия яростно скинула мои ноги, вытянутые перед ней через рычаги коробки передач. Затем придвинулась ближе ко мне и зашипела:

— Никаких остановок, я сказала. Или ты едешь сейчас же, или ты остаешься здесь.

— Интересно… — пробормотал я. — А как ты поведешь с больным боком? А если застрянешь где-нибудь на лесной дороге, как заведешь машину? Не советую тебе так рисковать.

Сильвия придвинулась ко мне еще ближе.

— Курсант Бутов, не смей ослушаться моих приказов. Немедленно заводи машину и поезжай дальше. Мы остановимся на отдых, только когда я это тебе разрешу.

Вот дьявольщина, вроде бы феминизм появился гораздо позже, но похоже, эта девушка понятия об этом не имеет и стремится насадить его как можно раньше. Придется показать ей, что она слишком торопит события и подчиняться ей полностью я пока что не намерен. Может, кому-то и могли показаться мои действия противоречивыми, но на самом деле я, признаюсь, намеренно провоцировал девушку на конфликт. Я специально выбрал это тихое и уединенное место, чтобы разобраться с нею без свидетелей.

Вот и теперь, продолжая лежать с закрытыми глазами и слушая ее яростное дыхание, я даже позволил себе немного улыбнуться. А затем я услышал щелчок взведенного курка и ее звенящий от злости голос сказал:

— Поехали немедленно или я выбью тебе мозги.

Не люблю, когда на меня наставили ствол, даже если это и хорошенькая девушка. В такую погоду и сейчас лучше все-таки заниматься любовью, а не войной. Поэтому я сказал:

— Не думаю, что это хорошая идея, товарищ старший лейтенант. Давайте я отдохну и…

Щелк, щелк. Она в ярости нажимала на спусковой крючок, действительно пытаясь выбить мне мозги. И если бы я заблаговременно не вытащил обойму из ее ТТ, все вокруг уже действительно было бы в крови. Ну что же, славная моя начальница, к сожалению, вы не прошли тест на дружелюбие и готовность к сотрудничеству. А с такими людьми у меня разговор совсем другой, короткий и жесткий.

— Что за херня… — ошеломленно спросила Сильвия, поднеся пистолет к лицу, потом догадалась и ее лицо исказилось от ярости. — Ах ты, сволочь.