Освободив из плена волосы, Лисандра с облегчением тряхнула густой копной, наслаждаясь ощущением долгожданной свободы. Потом долго расчёсывала их обнаруженной на тумбочке щёткой перед высоким старинным зеркалом в тяжёлой узорной раме. Серебро рамы давно почернело до неузнаваемости, а само зеркало покрывала паутина трещин. В мутном отражении девушка сама себе казалась выходцем из Запределья.

Затем она попыталась снять обручальный перстень, чтобы ненароком не оцарапаться во сне об острые грани, но он не поддавался, словно по какому-то злому волшебству врос в её плоть. Будь у неё мыло или масло, может, ей бы и удалось от него на время избавиться, но увы. И вскоре Лисандра прекратила бессмысленную борьбу.

В желудке у неё жалобно урчало, но кормить её, кажется, не собирались. Обычно перед сном служанка приносила ей молоко с печеньем. Милый провинциальный обычай – видимо, не распространённый в столице. А может, ей просто очень хотели продемонстрировать, что она здесь нежеланна.

Лисандра вздохнула, задула свечи и забралась в постель. Съёжилась под тонким шерстяным одеялом и уснула, измученная событиями этого длинного дня.

***

Утром её никто не разбудил, не расшторил окна, впуская солнечный свет. Когда же Лисандра сама это сделала, то сразу расчихалась от взлетевшей с линялой гардины пыли.

При дневном свете комната выглядела ещё более убого и уныло, чем ночью.

«У дяди даже слуги жили лучше», – снова тоскливо подумала девушка.

Ей не во что было одеться, кроме свадебного платья, изрядно помявшегося за проведённое в углу время. Лисандра не имела ни малейшего понятия, когда прибудут её вещи, но подозревала, что дядя вряд ли этим озаботился прямо с утра. Наверняка в его доме все ещё спали после поздней вчерашней церемонии. Разгуливать же по дому в свадебном наряде, будто фамильное привидение, ей совершенно не хотелось. Впрочем, выбора не было. Лисандра оглядела платье и со вздохом влезла в него, с печалью думая о его многочисленных крючках и очередных сломанных в битве с ними ногтях. А ведь у неё не было при себе даже маникюрного набора!

Путаясь в пышных оборках, она спустилась на первый этаж, надеясь найти там Абеларда и поинтересоваться насчёт завтрака. Ладно, он не накормил её ужином, но не будет же морить госпожу голодом постоянно?

Слуги нигде не было. А на кухне не нашлось ничего съестного. Лисандра заглянула в буфет, в сложенные у двери ящики и даже в посудный шкаф. Шаром покати. Она могла бы сходить на рынок за продуктами, но одной идти было неприлично, да и денег муж ей не оставил.

Откуда-то тянуло холодом и доносился тяжёлый, странный запах. Девушка прошла кухню насквозь, оказалась в задней части особняка и увидела дверь. Очень необычную дверь: каменную, всю в непонятных знаках и письменах, без замка и без ручки. И как она вообще открывалась? Вряд ли за такой хранили овощи и крупу, но врождённое любопытство заставило Лисандру приблизиться. Запах шёл явно из-за этой двери. Сочился в щёлку под ней, назойливо лез в ноздри. Похоже, кто-то жёг там ароматические масла.

Девушка принялась ощупывать камень в надежде всё-таки открыть дверь и посмотреть, что за ней спрятано.

– Доброе утро, госпожа! – раздался рядом незнакомый женский голос, заставив Лисандру подскочить на месте.

Она резко обернулась и увидела высокую худую женщину в одежде горничной – прямую, как палка, и такую же твёрдую и несгибаемую на вид. Её соломенного цвета волосы были уложены в пучок на затылке, а светло-карие глаза прятались за толстыми стёклами очков в массивной оправе.

– Доброе! – откликнулась Лисандра. – Это про вас мне вчера говорили? Вы будете мне прислуживать?

Женщина снисходительно улыбнулась, будто именно она была здесь хозяйкой, а Лисандра только что задала очень глупый и даже неприличный вопрос, но всё же ответила:

– Верно. Меня зовут Адалия, и я к вашим услугам. И… я бы вам не советовала подходить к этой двери. За ней лаборатория господина, и он наверняка не одобрит вторжение туда.

– Понятно… – огорчённо сказала Лисандра.

– Приготовить вам завтрак?

– О, конечно! – обрадовалась девушка. – Я как раз разыскивала Абеларда, чтобы попросить его это сделать.

– Абелард работал ночью, выполняя приказы господина, – покачала головой странная служанка. – Не стоит его беспокоить. Со всеми пожеланиями обращайтесь, пожалуйста, ко мне.

Завтрак Адалия подала в столовой – такой же пыльной и унылой, как всё в особняке, – правда, уже украшенной вазой с живыми цветами. Нормальный, сытный, человеческий завтрак. После него настроение Лисандры заметно улучшилось. Ну а когда зазвенел колокольчик на входной двери и оказалось, что наконец привезли её вещи из дядиного дома, она готова была летать от счастья. Однако Адалия несколько поумерила её пыл.

– Не торопитесь их разбирать, – кивнула она на коробки и сундуки. – Вполне возможно, мы покинем столицу уже на этой неделе, и тогда снова придётся всё упаковывать для переезда.

– Так быстро? – расстроилась Лисандра.

– Вы, должно быть, заметили, что этот дом… не слишком пригоден для комфортной жизни? – с прищуром поинтересовалась Адалия. – Дело в том, что господин здесь почти не живёт. Когда он в столице, обычно ночует во дворце, в своём кабинете, или перемещается по городу, расследуя преступления. Остальное время он проводит в родовом замке. Там гораздо уютнее, поверьте. И это не так уж далеко от Исантриса – всего несколько часов езды. Нет причин огорчаться.

Её слова многое объясняли. И всё же Лисандре было непонятно, почему это временное жилище нельзя сделать немного уютнее. Хотя бы пыль изредка протирать.

Она достала из коробок самое необходимое, а остальное, по совету Адалии, оставила нетронутым.

День тянулся невыносимо долго, а заняться было нечем. У себя в поместье Лисандра выезжала на конные прогулки, навещала соседей или вышивала. В дядином доме целыми днями болтала с кузинами, они придумывали всякие игры и шарады и веселили друг друга. Она попросилась прогуляться по улицам, но Адалия сообщила, что господин не оставил распоряжений на этот счёт, однако к услугам госпожи сад.

В саду оказалось так же тоскливо, как в доме. Кусты, которые никто не стриг, низко нависали над поросшими травой дорожками, преграждая путь. Ветви деревьев переплетались над головой плотным шатром, сквозь который едва проглядывало небо. Сумрак, тишина. Будто на кладбище.

Тут Лисандра наконец поняла, на что похож особняк Тиэльрана Вейга: на пыльный заброшенный склеп, в котором живым не место.

После обеда, проведённого в одиночестве, не считая строгой и молчаливой Адалии, она отыскала библиотеку в надежде развлечься чтением. Но старые книги с потёртыми корешками и пожелтевшими страницами, пахнущие тленом и плесенью, оказались невыносимо скучными и написаны были тяжеловесным старинным слогом. Ни одной современной, в яркой красивой обложке, про приключения и подвиги.

Она начала думать, что, если в замке Вейг будет хоть немного веселее, лучше ехать туда немедленно.

Адалия, видя страдания госпожи, наконец смилостивилась и нашла в закромах особняка пяльцы и несколько мотков шёлковых ниток. Боги знают, как они вообще здесь оказались. Может, принадлежали ещё прабабушке Тиэльрана Вейга. Но Лисандра им искренне обрадовалась и провела вечер за вышиванием. На тонкой ткани под её пальцами распускались невиданные яркие цветы и разлетались пёстрые птицы с пышными хвостами.

Цвета! Звуки! Вот чего ей не хватало в этом доме. Она привыкла, чтобы жизнь вокруг неё била ключом, а её замуровали в… склепе. Трудно было представить себе более неподходящее для неё жилище и более неподходящего мужа, чем некромант.

Адалия большей частью молчала, занимаясь делами по дому и отвечая только на прямые вопросы или просьбы. Зато к вечеру комнатка Лисандры сверкала чистотой, даже старые шторы были заменены. К тому же служанка весь день держала окно открытым, и тяжёлый нежилой запах наконец выветрился. На прикроватной тумбочке появились цветы, а на кровати – нормальное одеяло, не в пример вчерашнему. Хоть хмурая и неразговорчивая, но своё дело она знала хорошо. Даже приготовила для Лисандры ванну в помещении для омовения – на первом этаже, рядом с выходящей в сад верандой.