Я была ослаблена, подавлена. Загнана в угол. Не было ни сил продолжить путь, ни стимула это делать — куда я стремлюсь, зачем? Чего я таким образом смогу добиться, если не иллюзий?

— Обещаешь?

Я внезапно ухватилась за соломинку. Да, может это и было жалко со стороны. Но мне хотелось покоя, шаткого перемирия и крохотного оазиса стабильности. Просто отдохнуть и пережить этот сложный момент. Этот кризис в наших отношениях.

— Обещаю, — ответил Джош, целуя меня в макушку. — Ну как? Идет?

— Идет, — кивнула я. Сама того не ощутив, я согласилась и капитулировала. Мое тело само пошло на сделку. Лучше пусть будет так, чем в мучениях. Потому что я уже сама запуталась в себе. Чего я хочу в реальности — изменений или же напротив вернуться в знакомое прошлое? — Поехали домой.

Камилла

Попытка найти этого мальчика и помочь ему была для меня просто терапией. Так я пыталась чем-то занять себя и искупить вину, заглушить душевное страдание. Из-за пресловутой "пустоты". Но Джош был прав. Так я не верну ребенка. Это уже ничего не исправит. Мне будет только больнее. Ведь что может изменить моя встреча с четырехлетним малышом. Что он мне скажет? А что скажу ему я?

Привет. Пока. Меня зовут Камилла, и я ужасный человек. Не бери с меня пример. Никогда не будь таким, как я. Не подражай мне, не пытайся быть похожим на меня.

Впрочем. С чего ему быть похожим на меня? Я ненормальная. А отклонение от нормы встречается не так уж часто. Лучше нам никогда с ним не видеться. А то еще дам неокрепшему уму надежду, что с даром ясновидения можно что-то получить.

Я вот только потеряла. И разучилась верить своим чувствам. Мне теперь везде мерещатся видения. Вся моя жизнь как будто превратилась в сплошной сон. Дурной и гнетущий кошмар, из которого нет другого выхода. Кроме как смириться и ждать конца. Разве это нормально?

Это НЕ нормально. Не дай боже, я своим примером заражу чье-то дитя. Я на это не имею права. Уверена, Дороти лучше знает, как вести себя с детьми. У нее их было много. А у меня — ни одного. Я даже не справилась с элементарной задачей — родить живого ребенка. Разве это так трудно? Просто дать ему выжить. Не убить. Не угробить. Сделать все нормально…

— Давай договоримся, что ты больше никогда так делать не будешь, — говорил мне Джош, управляя машиной. Большим полицейским джипом с мигалками на крыше. Мы на нем не ехали в потоке, а рассекали трафик в час пик подобно ледоколу в океане. Крупнее машины не было поблизости. Здесь я чувствовала себя в безопасности. Могла расслабиться и ни о чем не думать.

— Угу, — кивнула я и достала из сумки наушники.

Воткнула штекер в разъем телефона. Хотела послушать музыку.

— Ты меня вообще слушаешь, бэби?

— Да, конечно.

— Ну смотри мне. А то заберу все обратно. Скажи и так спасибо, что телефон вернули. А то парни никак не хотели отпускать нас без протокола и изъятия вещей.

— Зачем им нужен мой телефон? — удивлялась я, вяло листая список песен на экране.

— В нем могут быть подозрительные номера. Какие-то вызовы от неизвестных контактов.

— У меня все контакты подписаны.

— Точно? Прямо уж все?

— Да, конечно.

Джош поворачивал руль, перестраиваясь в другой ряд. Он почему-то умолк, поглаживая щетину на лице ладонью. Делал так обычно, когда собрался что-то сказать. Нечто неудобное.

— А я вот видел у тебя вызовы от неизвестных номеров в журнале.

Я замерла и вспомнила тот разговор. Когда мне звонил Марсель. Той ночью. Когда я была дома одна. И он обещал, что придет опять.

"Я не закончил, Кэм. И я приду к тебе опять. Сегодня, — дышал он в трубку словно дикий зверь. Он был так далеко, но в то же время очень близко. Я чувствовала его взгляд, его горячие руки на себе. — Я приду к тебе сегодня ночью, Камилла. Еще до рассвета. Джош не успеет ничего предотвратить. Ты будешь моей, как и должно было случиться. Только моей. И точка"

От мыслей про Марса я сглотнула. В горле пересохло, а ладони напротив стали влажными. Я натирала ими стекло экрана, оставляя мокрые разводы.

Я нервничала. Потому что знала — в том журнале звонков, что видел Джош, есть его номер. Он мне звонил. Мы говорили. Но признаться в этом я не могу. И не хочу.

— Тот неизвестный номер — он от Дороти.

— Кто такая Дороти?

— Мама того мальчика, — говорила я, не зная — ему известна правда? Он со мной просто играет или в самом деле не в курсе, кто мне звонил? — Она звонила мне недавно. И я…

— Подняла трубку?

— Да. Я приняла звонок. Одина раз, по-моему.

— Камилла-Камилла… — журил меня муж. — Я же говорил тебе не отвечать на неизвестные звонки. Говорил ведь. Пригрозил так не делать. А ты взяла и натуральным образом нарушила данное мне обещание. Практически предала меня.

— Не сгущай краски, Джош. Это просто звонок от измученной женщины. Вот и все.

— А мог быть звонок от кого-то другого. От кого-то опасного.

— Я знала, что это Дороти. Это не в счет.

— Ну и как же ты это знала, Кэм? — посмотрел на меня Джош с укором. — Как ты знала, что на этот звонок можно ответить? Ведь он у тебя не был подписан. А ты взяла и ответила. Хотя я запретил.

— Она…

— Что? Ты видела эти цифры в своих пророческих видениях? — посмеивался Джош, надевая свои зеркальные очки от солнца. В них он превращался в сурового копа. Мне было некомфортно видеть в этих стеклах свое отражение. Я как будто снова на допросе.

— Нет. Это не так.

— Тогда откуда ты знала, кому отвечать можно, а кому нет?

— Дороти позвонила на домашний.

— Ты давала незнакомой женщина наш домашний номер?

Голос мужа звучал все более недовольно. Меня допрашивал шериф. Бросая злые взгляды своими зеркальными очками под шерифской шляпой. Эти зеркальные капли смотрели то на дорогу, то на меня. Я чувствовала себя неуютно от этой атмосферы.

— Да. Я такая. Безотственная и тупая.

Чтобы уйти от реальности, я включила музыку. Сделала ее погромче. Не слушала Джоша, хотя он продолжал меня отчитывать. Как и положено мужу-перфекционисту. Классическому самцу. Который жаждет покорности, порядка в доме, чистоты и логичности в поведении.

Джош был неизменен. Таков, как и всегда. Рядом с ним я была защищена, но был свой минус. Платить за патронат приходилось свободой. И уверенностью в себе. Чувством самодостаточности. Я была просто придатком этого человека. Ему нужна была не женщина — нужна была условная дочь, которую можно постоянно обвинять, поучать, ругать, причесывать по поводу и без него.

Такая психологическая модель поведения. Он старше — я младше. Он серьезный — я несамостоятельная. Он правильный — я ненормальная. Он рассудительный мужчина — я странная дурочка с тараканами в голове.

Чем не идеальная пара.

— Ты меня вообще слушаешь?! — перекрикивал он музыку. — Вытащи эту фигню из ушей! Я кому говорю! Вытащила затычки и слушай, что муж говорит!

Я отвернулась к окну и игнорировала. Делала вид, что все нормально. Что я не жалею, согласившись ехать домой. Что я не считаю эту слабость ошибкой, а все наши отношения — фикцией. Нет. Я просто слушала музыку и смотрела в окно. На людей, идущих вдоль фасадов магазинов и кафе. На машины, проезжающие "где-то внизу" относительно нашей подоконной линии.

Мне казалось, что я несчастна. И это чувство не могла перебить даже приятная музыка. Кого я обманываю, если нет былого вкуса? Жизнь потеряла краски, я страдаю. И скучаю. По нему…

(Входящий звонок)

Мне кто-то звонил. И даже не кто-то — это был он. Тот самый номер, который терзал мою душу ночью. В отсутствие мужа. Номер, которому я не хотела отвечать. От которого не хотела принимать входящий. Но он звонил и звонил. И когда ответила — звучал голос Марселя. Моего бывшего.

— Камилла! — сердился Джош. — Я хочу, чтобы ты меня слушала, черт возьми! Прояви уважение к супругу — вытащи наушники и поговори со мной как взрослый человек!