На самом деле я раньше не испытывал к кому-то особого влечения. Этого “волшебного” чувства, которое Мэри звала бабочками в животе, у меня не было до тринадцати лет. Как я тогда внезапно осознал, что влюблен в человека, да еще и своего пола, для меня до сих пор оставалось загадкой. Может, Вильгельм был прав, и я себя лишь убедил? Тогда почему этот человек не выходил из моих мыслей. Возвращался, даже после того, как сделал большой перерыв. Какое-то время я вообще о нем не вспоминал. А уж это желание, которое у людей может возникать даже при виде не достаточно хорошо знакомого человека… Бывает же, просто приспичит вспомнить старое. Я вдруг понял, что мне его хочется… просто хочется. Не в том плане, как обычно — увидеться и поговорить. А вот именно так, как бывает у «нормальных» людей. Так я понял, что брат Мэри из моей головы никуда исчезать не собирался. Он там удобно обустроился и решил играть с моим сознанием в самые неприятные для меня игры. Принять этот факт было не очень легко. Не потому, что он был парнем, нет. Такими предрассудками я не страдал. Но то, что я его… хотел… и делал все это с мыслью о человеке, которого знал лично, с которым говорил… Складывалось ощущение, будто я как-то нечестно поступаю с ним, оскорбляю его честь. Сначала накатывало неконтролируемое желание, мысли были связаны лишь с одним. А потом, когда отпускало, я чувствовал нарастающее к себе отвращение. К Джо я не чувствовал ничего, никакого желания не было. А ведь она была во всем идеальная. Почти. Она была не тем человеком.

Джо пригласила меня после бара к себе, что было необычно для нее. Она по-прежнему жила с родителями, но на этот раз они, видимо, где-то задерживались. И, по ее же словам, она воспользовалась этим моментом, чтобы побыть со мной наедине. У нее на этот вечер были «особенные» планы. Я пришел где-то ближе к двенадцати часам, и около часа с половиной провел, смотря с ней какую-то романтическую комедию. Чтобы хоть как-то развеять атмосферу, Джо достала легкий алкогольный напиток — сидр. Мы поделили только одну бутылку, вторую она не осилила, и я решил сыграть сам с собой в игру: каждый раз, когда мне хотелось пускать в ход едкие комментарии в сторону героев фильма, я делал один глоток. Это помогало не портить просмотр Джо, и при этом угомониться. Ближе к концу меня стало клонить ко сну, и я практически уснул, пока не заметил, что девушка меня практически засосала. Джо, походу, не заметила, что я постепенно начинаю засыпать, и решила приступать к действиям. А я ведь и не сопротивлялся, зачем? Хоть мне и было неприятно, желания особого не было, но жалость к попыткам Джо достучаться до меня отмела от меня мысли оттолкнуть ее. Почему-то в ней мне мерещился я сам. Примерно так же, скорее всего, я вел себя с Гордоном. С разницей лишь в том, что никогда не лез целоваться с языком. Джо пересела с дивана ко мне на колени. Точнее она каким-то странным образом уселась ближе прежнего, уместившись так, что одна моя нога была между ее двух. Сонливость не давала мне в полную силу осознавать все эти ее намеки, а Джо и не понимала, что отсутствие сопротивления у меня еще не значит ничего. Потому что я был сонный, твою же мать. Она плавно перешла от моего рта к шее, тяжело и томно дыша мне прямо на ухо, и стала покрывать шею поцелуями. Только когда она слабо задела своим коленом мой пах, я опомнился и дернулся.

— А, что?! — меня все это время будто утягивало в болото, и я был в тумане. Он резко исчез, и я стал понимать, что нужно прекратить это действие.

— Рикки, — у меня от этого мерзкого и неправильного сокращения имени все внутри сжалось неприятно и больно. Я слегка оттолкнул от себя Джо, оправдался кое-как, мол, мне нужно в уборную и, оставив ее в недоумении, понесся прочь. Пока она не поняла, что бегу я от нее.

Включив воду, я уставился на свое отражение. Черт, засосы. Зачем люди вообще их оставляют? Красные полукруги кровоподтеков на коже шеи прямо как доказательство того, чем мы чуть не занялись. Если бы я не очнулся, Джо бы даже не догадалась, что пятьдесят процентов моего сознания не здесь. Я помнил то, что она со мной делала, но словно был не рядом. Точнее, тело было будто не мое. Такое случалось иногда на уроках или дома, а порой даже в дороге. Я просто двигался по инерции, но сознанием был в другом месте. Только резкое движение постороннего лица по отношению ко мне могло вернуть меня с небес на землю. С треском свалившись обратно, в свое материальное тело, я словно просыпался и уже полностью мог управлять им. Как и в ту ночь с Джо.

— Эрик, все в порядке?

— Да, — я понял, что врать уже надоело.

Тошнит от всего уже.

— То есть, нет. Совсем нет. Джо, мне нужно тебе сказать правду, — тут же исправил свой ответ.

— Правду? — она сама была словно в полусне, а теперь очнулась. Встала с места и напряглась. Мне было предельно ясно, что ей совсем не понравится то, что я скажу дальше. Но чем дольше это тянулось, тем больше меня пугала ее возможная реакция. Пора взглянуть страху в глаза. И я посмотрел на Джо. Не отводя взгляда, заявил, что нам стоит расстаться.

— Почему?

— Хороший вопрос, хороший, — затараторил я, замечая, как у меня начинают трястись руки, — я объясню, обязательно. Только присядь. Пожалуйста, обещай, что не обидишься на меня.

Повисла пауза. Я стукнул себя по лбу. Вот же придурок!

— Нет, вообще нет, забудь. Обижайся, злись, можешь даже врезать мне. Но для начала дослушай.

Джо похлопала ресницами, ни черта не поняв, кивнула и села рядом, взяв меня за руки. Я хотел было уже отдернуть их, но решил оставить так. Может, ей будет легче вылить гнев на мои ладони. Сожмет их крепко, как бывало, обнимала меня раньше. Я не против, пускай хоть пальцы ломает или кожу исцарапает. Вина-то моя.

— Мне нравится другой человек. Парень.

Джо еле слышно вдохнула воздух и задержала дыхание. Она что-то хотела сказать, но заметила, что я еще не завершил свою речь, и прикусила нижнюю губу.

— Я врал тебе. Все это время. Джо, мы могли бы остаться хорошими друзьями, если бы я поступил не как полный придурок, болван и мудила! Я должен был сказать тебе это еще летом, — я стал сокрушаться, мой голос сорвался и начал набирать громкость. Джо вообще не сжимала руки. Отпустила мои ладони и посмотрела на меня таким взглядом, словно еще чуть-чуть и начнет плакать. — Я мудила, ты права, а что, мог же раньше сказать, да? Но спешу тебя обрадовать, потому что…

— Эрик!

— Человек, который мне нравится, полностью ко мне безразличен в этом плане, — раздался нервный смешок.

— Эрик! — Джо встала и крикнула на меня.

— А?

— Хватит нести всякую чушь. Я не тупая, поняла тебя.

— Правда? Теперь ты злишься на меня?

— Нет.

— Что, совсем?

— Нет.

— Вообще, вот ни капельки?

— Я зла, я зла на тебя. Теперь ты доволен?!

— Вот, другое дело.

— Хватит вести себя как ребенок, Эрик!

Кто бы говорил.

— Я думала, что ошибалась, у меня были сомнения.

Что, правда?

— Я помню, ты рассказывал про него. Но ты говорил о нем в прошлом времени. Я думала, что никогда с ним не встречусь, и ты тоже. Что это дело минувших лет.

А вот это неожиданно. Не помню такого. Это правда было?

— Это брат Мэри?

Я слабо кивнул. Откуда вы все, черт возьми, знаете. Я не помню, чтобы рассказывал ей про Гордона!

— Пожалуйста, можешь уйти?

— А? В смысле да, конечно. Ты уверена? — не мог же я ее оставить одну просто так, взять и бросить, когда… бросал. Иронично. Почему я начал жалеть о своем поступке только тогда?

— Более чем, я хочу побыть одна.

Мне даже не было грустно и обидно от ее слов. Никаких эмоций, кроме легкого угрызения совести и одновременно легкости на душе я не почувствовал. И не стал с ней спорить. Ничего, что на улице уже глубокая ночь, плевать, что родители уверены, что я дома у Джо, и со мной все в порядке. Все это моя вина, если со мной что-то случится, а со мной вообще ничего не должно было случиться. Я просто немного не любил гулять по темным улицам. А учитывая, что транспорт в это время не шел, мне придется доходить до дома пешком. Благо, до него полтора часа пешим ходом.