— Нет, — парень сделал шаг в сторону Нейтана и чуть ли не закричал на него: — он узнает! Ему известны все мои шаги. Он обязательно узнает, и черт знает, что сотворит.

— Он убедил тебя в этом, ничего ему не известно. По крайней мере, не все. Ему просто нравится играться с тобой, с твоими эмоциями.

— Да что ты вообще можешь знать?!

В этих словах было столько отчаяния и негодования, слишком много даже для Дрейка. Нейтан застыл на месте, глядя прямо в глаза своему собеседнику.

— Не смей подходить ко мне! — но парень не стал даже слушать этих слов. Обвил руками и зажал крепко. Дрейк не стал сопротивляться, только пробормотал что-то матерное. Нейтан слегка ослабил хватку и уткнулся ему в плечо носом.

— Я рядом. Он тебя не тронет, обещаю. Только через мой труп.

— Вот только трупов не надо, придурок. Я по тебе плакать не буду, понял. Нахрен ты мне не сдался.

Конечно, конечно. Нейтан улыбнулся и поцеловал парня в шею. Конечно, ведь он и не собирается умирать. По крайней мере, пока.

Комментарий к 25.09

Энчилада - мексиканское блюдо

========== 16.11 ==========

Комментарий к 16.11

Заметили, как зачастились мысли Гордона? Скоро они выйдут из кавычек ахаах

Гордон

Бутылка с пивом была полностью пустая. Пачка сигарет тоже. Гордон лениво потянулся на полу. Он проспал всего несколько часов после работы. Было уже одиннадцать вечера. То работа, то неприятные сны мешали ему нормально отдохнуть последние пару дней. Помогал только черный кофе. Но и он не действовал вечно. В итоге Гордон уже который день возвращался и падал на кровать без сил. Глаза ужасно болели, было неприятно даже моргать. Тело ломило. Но это все пустяки. От того, что творилось внутри, в душе, все равно уже никакая физическая боль не отвлекала. Перестарался. Теперь он был абсолютно безразличен к ней. Зато душа все такая же слабая и ранимая. Какого черта его так трясет от одного только воспоминания об этой девушке.

«Бедный, тебя никто не любит», — в голове зазвучал знакомый до скрипа в мозгу женский голос. Рене.

«Никто не любит нытиков и слабаков, — продолжала говорить она из глубин его памяти, — прекрати быть таким жалким. Твои страдания ничего по сравнению с тем, что творится в мире. Задумайся, где-то есть люди, которым тяжелее. И прекращай уже себя жалеть. Такого тебя никто не полюбит».

Такого тебя никто не полюбит. Словно меня стоит вообще любить. Гордон потянулся на месте, посмотрел на бутылку еще раз. Появилось навязчивое желание спустя долгое время снова начать резать себя. Не от жалости, а наоборот, от сильной ненависти. Его раздражала бледная кожа, на которой можно было заметить сине-фиолетовые выступающие вены. Худые, жилистые, как у обычного взрослого человека руки. Но с кучей шрамов. Один, самый длинный и заметный, начинался чуть выше локтя и заканчивался посередине предплечья, с внутренней стороны руки, как напоминание об инциденте одиннадцатилетней давности. Если бы не Мэри, он мог умереть. Зачем она его спасла? Нужен ли ей такой старший брат? Нужен ли он вообще этому миру? В чем смысл жизни? «Смысла нет», — подумал Гордон.

«Я никогда не хотела детей, — сказала Рене в тот злосчастный июльский вечер, — и уж точно не мечтала о вас с Мэри».

Безобидные слова, а так больно бьют каждый раз. Всегда хотелось верить, что хотя бы родители дорожили им, что хотя бы они были искренне ему рады. У Мэри был отец. А кто у Гордона? Но ведь Эрик говорил… а черт с ним! Где он сейчас? С Джо. Вроде бы и не должен быть всегда рядом, ведь он сам когда-то его оттолкнул. Никто не виноват, что ты один.

И все-таки…

Гордон ударил бутылкой по стене, и остатки пива оставили на ней еле заметный след. Он провел острой частью разбитой бутылки по руке, слегка нажал, но не сильно, на коже осталась лишь белая полоска, как от легкой царапины. Он не был уверен, стоит ли начинать снова. Ему совсем не хотелось. Просто иначе ненависть к себе не выразить. Но ведь обещал ему так не поступать.

«Это же больно». Да к черту вашу боль, больно — значит живой.

«Ты сдашься, я же знаю. Не строй из себя мужчину, если не можешь, — в голове раздался смех чуть подвыпившей Рене, — ты слабый. У тебя слабая воля, прямо как у твоего отца. Слишком сильно зависишь от людей».

От людей? Вряд ли. Разве что от парочки. Ну может совсем чуть-чуть. Гордон поднялся. Собрал осколки стекла с пола, подмел его, оставив маленькое пятно засыхать на стене. Ему все равно, абсолютно на все. Надо просто прогуляться и станет проще. Прогулка должна помочь.

«Подними уже свою задницу с кровати и двигайся, достал тут строить из себя жертву. Вперед и с песней!», — произнесла женщина напоследок, будто бы на прощание, и, махнув рукой, исчезла из сознания, снова залегла на дно воспоминаний.

На улице легче не стало. Он обогнул здание легким бегом, прошел вокруг еще пары домов и вернулся обратно, очертил свою машину взглядом и сел в нее. Нелепо как-то. Чем больше движений, тем больше желания навредить себе. Гордон решил для себя, что поездка на машине будет более расслабляющей. Сел за руль, завел мотор и поехал. Бесцельное шатание по городу на колесах заняло у него полчаса. Гордон остановился у знакомого бара, куда его впервые привела Вивьен, когда он только вернулся в Эдмонтон. Заведение находилось этажом ниже, в подвале. Огромные светящиеся буквы и стрелка указывали на лестницу, ведущую вниз. Парень направился по указателям и оказался внутри. В здании было на удивление светло, людей было не так уж и много. Около барной стойки Гордон наткнулся на знакомое лицо.

«Только тебя здесь не хватало».

Молодой парень не сразу заметил его. Сегодня была смена Леона Кваттроки, ненавистного знакомого Гордона, но не смотреть в глаза бармену было невозможно при заказе.

— О, какие люди. Давно ты сюда не заходил, что случилось?

— Я был слишком занят, чтобы придумывать тебе ответ.

— Да ладно тебе, ты до сих пор что ли злишься на меня за тот случай?

— Мне плевать на тебя, просто держись подальше от моих друзей.

— Хорошо, хорошо, фюрер, как прикажете! Что будешь?

— Безалкогольную пину коладу.

— Ох-хо, коктейль с ананасом. Ты что там запланировал, Дон Жуан?

Гордон не понял прикола, посмотрел на него, как на придурка. Точнее совсем не «как», а именно с расчетом на то, чтобы одним только взглядом показать, что перед ним придурок. Леон бы начал объяснять ему, что означают его слова, и несут ли они хоть малейшую смысловую нагрузку, но заметил, как собеседник приподнял вверх правую бровь и протянул руку, ожидая своего напитка, и понял, что старому знакомому, честно сказать, начихать и на его скрытый смысл, и на него самого.

— А чего безалкогольную? С каких пор ты у нас в зожники обратился?

— За рулем.

— А, твоя старая тачка. Мама не может купить тебе новую?

Гордон снова посмотрел так, словно услышал что-то максимально тупое и бессмысленное. Презрением в его взгляде пахло буквально за мили. Но Леон и это проглотил, сделал вид, что не заметил ничего особенного в его голосе, который и без того был низкий, но в такие моменты становился ниже некуда.

— Шучу. Ты лучше давай, поведай мне свое горе, странник. Чего такой кислый, ну?

Гордон показательно отвернулся от барной стойки, оказавшись к нему лишь одной половиной тела.

«Вот черт», — он не заметил, как произнес это вслух, заметив вдалеке не тех, кого хотел в этот день увидеть. За отдельным столиком сидела небольшая компания молодых людей. Среди них Гордон узнал Джо, которую встретил на Хэллоуинской вечеринке. Он плавно перевел взгляд на человека, сидящего рядом с ней.

— Кого ты там высматриваешь? — слова Леона прозвучали, как гром среди ясного неба. Гордон дернулся, растерянно посмотрел на него, затем его лицо приняло прежнее выражение. Бармен заметил это и ухмыльнулся.

Эрик

Ему плевать? Ему плевать. А что ты ожидал? Ничего и не должен был. Почему я вообще злюсь, что у Гордона не было никакой реакции на Джо? Мы случайно встретились взглядами в этом злосчастном баре, куда меня потащила Джо, потому что там были ее друзья. Но я опять сидел в стороне от всех и смотрел на экран телефона, пока они о чем-то говорили. А потом решил подойти, поздороваться. Кажется, зря. Зачем я пришел вообще туда? Джо ненавязчиво предложила. И пришлось соглашаться. Иначе было бы странно отказывать своей девушке. Она же не знает, в чем проблема. Да даже я не знаю, в чем проблема. Мне не понятно, как вообще все это действует. Если даже такие вещи, как влюбленность и привязанность вызваны биологическими процессами в организме, почему я не мог заставить себя влюбиться в нее. Настроиться, как андроид, на определенный режим при определенном человеке.