Катасах приложил пальцы к губам и послал ей воздушный поцелуй. Мев заулыбалась, отвернулась, и они с Нанчином покинули Совет.

Кто-то прошептал:

— Нелюдимая Мев — разве обычная женщина?

— Необычная, — поправил Катасах и тепло кивнул.

Данкас смотрел сквозь ладони на Катасаха, и подбородок его дрожал. Катасах наконец повернул голову в его сторону и улыбнулся. Вожди, живой и мёртвый, обнялись. Данкас вздрогнул, не понимая колючие прикосновения друга.

— Брат мой, в эти невыносимые дни мне уже трудно, да и нечем удивляться, поэтому дай я просто сяду и выслушаю тебя.

Катасах улыбнулся и закивал, и чёрные перья на шлеме закачались в такт.

— Напомню для тех, кто меня не знает или вдруг забыл, — он душевно посмотрел на забинтованного Айдена сидящего почти у самого выхода, — я — Катасах, безвременно почивший вождь Речных целителей. И мы с Мев — minundhanem. Поэтому если у вас возникнут какие-то вопросы или может быть комментарии, — целитель снова посмотрел на Айдена, — смело задавайте лично мне. Отвечу на все. Можете не сомневаться.

— Формально я мёртв, — он продемонстрировал мгновенно ставшую видимой обгоревшую рану в груди и громко постучал ногтем по обгоревшей корке, — но сейчас я здесь, чтобы засвидетельствовать мою деятельную и видимую пользу для моего родного клана, клана Речных целителей, и для кланов острова в целом. Поэтому я пришёл просить Совет утвердить мои прежние полномочия как вождя и жреца, а Айдена сделать моим заместителем и представителем здесь, на Совете. В связи с текущими событиями и появлением Кон… Самозванца у меня возникло много неотложных дел, требующих непосредственного присутствия. И участия.

Совет замер. Вожди переглядывались, кто-то нюхал плошки.

— Подтверждаю, — на выдохе сказал Айден и с мольбой посмотрел на Данкаса.

— Мы привыкли знать, что с приходом regnaise на Тир-Фради дела наши стали плохи. Гибель en on mil frichtimen и появление Самозванца сделало нашу жизнь ещё хуже. И возвело наши жалобы до солнца, — он одарил Айдана очередным содержательным взглядом. — А я вам скажу, как лекарь, — я всю свою жизнь трудился на благо моей земли, и знаю и её, и её людей: дело тут не в чужаках и не в их вмешательстве в жизнь острова! Мы сами виноваты в своих потерях!

Данкас слушал его, подняв брови.

— Катасах, а ты уверен, что твой мозг не пострадал при смерти? — выкрикнул Юу, вождь Красных Облаков.

По Совету посыпались смешки.

— При смерти мой мозг погиб, а после сгорел на Церемонии Ухода, Юу. Но поскольку твой мозг жив, расскажи Совету, будь наш уклад с самого начала крепким, разве повлиял бы на него приход regnaise? Спроси еще свой живой мозг, Юу, почему вы не погибли вместе с en on mil frichtimen?

Наступило гробовое молчание.

— Я не знаю, как это работает, и что именно сделала Хранительница Мудрости, но я здесь, с вами. Я получил второй шанс жить и продолжать исцелять тела и души Тир-Фради. Теперь мне многое открылось, и я пришёл, чтобы помочь вам, своему народу. Вы вправе отвергнуть меня, и тогда я продолжу делать задуманное в одиночку. Разница лишь в том, что это займет чуть больше времени, и многие из вас не увидят плоды моих трудов, — продолжал Катасах. — Но мне спешить некуда — впереди только вечность. Есть ли вечность у вас и ваших детей?

Верховный Король Данкас потёр лоб.

— Жрец, у тебя есть, что предложить Совету?

— Да, Верховный.

— Излагай.

— Думаю, наша первостепенная задача — объединить усилия в исцелении земли. Я видел молодые ростки на погибших стволах. В растениях еще осталась жизненная сила, это значит, в земле нет яда. В топях много семян, из которых можно будет уже через несколько урожаев добыть достаточно растений и нам для прокорм, и для зверей.

— Ещё бы зверей найти… — Данкас вздохнул.

— Слушай, тебе как каждому лекарю известно, как изменчива и сильна жизнь. Звери придут, как только мы исцелим землю и дадим пищу и себе, и им, — Катасах скрестил руки на груди. — Жизнь победит, я твёрдо в этом уверен.

— Резонно, — жёлтые глаза Данкаса жадно скользили по лицу целителя. — С тобой мы точно победим.

— Меня больше беспокоят земляки, — Катасах с ухмылкой обвёл взглядом хижину. — Что с вами стало? Когда вы успели сдаться?! — он почти кричал. — Да если бы каждый из наших кланов, наших предков, каждый из вас лично приложил руку к заботе друг о друге, разве могли бы regnaise нарушить наше единство?! Разве пришлось бы тогда Ткачам Ветра отбивать наших же сестер, которых мы же продавали в рабство regnaise??? Винбарр много сделал, объединив наши племена, и все наши самые крепкие и самые плодородные годы были при нём! Но пастух ушёл, и стадо разбежалось! Мы, и только мы виноваты в наших бедах, я сказал! Я вас предупреждаю, если вы не включитесь в общее дело, — ничего не будет. Ни чистой воды, ни земли, ни птичьих песен, — Катасаха трясло.

— Всё так, всё так, когда Винбарр ушёл, наш мир начал рушиться, — Данкас ссутулился.

— Винбарр тоже здесь. Но у него своя война сейчас, — тихо проговорил Катасах. — Винбарру тоже известно положение дел, — соврал он.

— А что, Мев стала и его minundhanem? — спросил жрец Танцующих Дерев, Тунсаг, — у нас не осталось ни одного клана воинов, давай сделаем её и их minundhanem? Нам нужны люди, неважно живые или мёртвые…

Вместо ответа Катасах выволок его на середину хижины, сорвал с себя шлем, и с силой опустил на его голову. Шлем взлетал и падал, раз за разом, неутомимо, бодро, без устали, вверх-вниз, вверх-вниз… Клыки и костяные наросты на шлеме дёргали волосы Тунсага, раздирали до жил руки, которыми он безуспешно пытался прикрыться, рвали щеки, раскрашивали сочными алыми брызгами пол и лица тех вождей, что оказались слишком близко…

Вожди переглядывались и что-то тихо говорили друг другу. Кто-то закрыл лицо руками.

Дыхание восстановилось. Катасах снова оглядел Совет.

— Думаю, Совет услышал тебя, жрец, — проговорил Верховный Король Данкас. — Разве ты не бесплотный дух? Как ты можешь делать…такие вещи, — понизив голос, спросил он.

— Сам не знаю, брат мой. Видать, сильные чувства дают ненадолго плоть, — он отвернулся от скорчившегося на полу Тунсага, — Айден, займись, дорогой. Да вернется жизнь на нашу землю. Вы знаете, где меня искать.

И он вышел из хижины Совета.

========== 14. Моя Мев ==========

Комментарий к 14. Моя Мев

Трек: Scooter - Summer Wine

¹ Minundhanem — наречённая/-ый возлюбленная/-ый, священный союз

Глухая зелень Фрасонегада больше всего напоминала проигрывающие времени руины у Ведрада. Катасах шагал и с тихой радостью отмечал всё больше подтверждений своей правоты: то тут, то там на рыхлых стволах встречались припорошённые прахом молодые почки.

Конечно на Совете неудобно получилось, но что он мог поделать, какие ещё аргументы, кроме грубой силы, он бы мог предъявить в защиту своей правды? Целитель жалел только о том, что мало надавал Тунсагу. Будет очень хорошо, если Данкас, — Верховный Король Данкас, — найдёт слова для вождей, и они поддержат идею о спасении почвы и обновлении её плодородного слоя. По его расчётам, на первые урожаи можно будет рассчитывать уже в течение ближайших пяти циклов. И это отличный срок, учитывая, какое несчастье постигло всю природу.

Когда он взошёл на Тропу Великой Охоты, ему в нос ударил восхитительный запах. Запах счастья, каким Катасах запомнил его с самого детства. Он побежал, перескакивая через кочки и перемахивая через поваленные стволы. Этот запах он помнил с самого детства, и вот он уже видел уютную хижину, морщинки в углах глаз матушки, подоткнутую за пояс шитую часть туники, и красивые ласковые руки в муке по локоть. Катасах инстинктивно облизнулся, и рысцой забежал в деревню.