— Тоже вариант, — ответила я. — Но они, несмотря на то, что воду не любят, неплохо плавают, и могут снова напасть. Куда проще их угостить — например, орехами. Тогда и нападения никакого не будет.

Бэддик отозвался сварливым покашливанием, и мы продолжили путь — ночь была светла, и заблудиться нам не грозило. Ребята обсуждали теперь не только белок, но и всех окрестных зверей, а я смотрела на Вэйла. Сейчас он был больше, чем когда-либо, похож на волка — такой сдержанный и опасный, бдящий даже в таком красивом месте, как этот дышащий магией лес. Теперь я чувствовала между нами не просто интерес, но и ту нить, что протянулась благодаря клятве. Мама говорила, что, чем ближе в столице, тем больше правил. Лесные жители по-другому одевались, разговаривали и колдовали. Там, на берегу розового залива, всё делалось иначе, и подобные кровные клятвы были запрещены.

Однако, что-то подсказывало мне, что Вэйлану разрешено почти всё. Остальные как будто побаивались его, исключая разве что неугомонного Лэгги и Бэддика. Но Бэддик был ему другом, а Лэгги просто многого, как и я, не знал. И уж наверняка человек, который был приближен к королю, хранил множество тайн, способных шокировать.

Я не задавала вопросов о его семье и службе, хотя жаждала узнать о Вэйле всё. Возможно, проводи мы наедине больше времени — он бы захотел рассказать сам?

— А вон и Энга, — сказала Амарэс. — Красивая, как и прежде.

В своей задумчивости я упустила тот момент, когда мы выехали на открытое место, где в сплетении ручьёв, средь густой травы и цветов стоял прежде величественный дворец. Белокаменный, с острыми башнями и резьбой на камнях, он был и теперь, после своей гибели, полон магии.

— Здесь жили феи? — спросила я Вэйла.

— Так говорят, но это неправда. Здесь обитали люди, которым не повезло столкнуться с чистой магией леса. Это было больше двухсот лет назад.

— В тот год, когда лес болел волшебством, — сказала я, и волк кивнул.

— Ты знаешь историю.

— У мамы были некоторые книги.

Мы подъехали к галерее с по-прежнему крепко стоящими колоннами, где и оставили лошадей. Вэйл сам снял меня с Луши, и задержал в своих руках дольше, чем позволяли приличия, но мне уже было плевать на этикет.

Здание в восточной его части сохранилось отлично, и мы поднялись на самую верхотуру.

— Прошу сюда, — Вэйл сделал широкий жест рукой. — Ваши покои, принцесса.

— Благодарю, — с улыбкой ответила я.

Было приятно до мурашек слышать все прозвища, что он мне давал. В просторной комнате оказалась настоящая оранжерея, но благодаря цветам буговника мошкара и комары нам не грозили.

Вэйл расстелил свой плащ на мраморной лавке, поросшей мхом толщиной в ладонь, и бросил сумку неподалёку.

— Это будет ваше ложе, госпожа.

Я вновь я не сдержала улыбки.

— Ты хотел сказать наше?

— Если пожелаешь, чтобы я лёг рядом.

— Да, мне бы этого хотелось.

— Хорошо, — отозвался он, вглядываясь в моё лицо. — Но пока что — поздний ужин.

Я села на удобную постель, и Вэйл устроился поблизости. Мы перекусили, ни о чём не болтая вслух, но разговаривая глазами, что смущало меня куда больше, чем близкое мужское тепло. Потом мы сходили умыться к текущему во внутреннем саду родничку, и некоторое время стояли на балконе, наблюдая мерцающую ночь.

— И розовое, и сиреневое, и синее… А там ещё и бирюзовое! Всё мерцает, и звёзды падают. Здесь чудесно, и не удивительно, что замок «отдали» феям.

— Может, когда-то они и жили неподалёку, — отозвался Вэйл. — Но я видел только голубых единорогов.

— А горных грифонов?

Он кивнул.

— И радужных орлов, и пламенных пегасов?

— Нет, — отозвался он хмуро, хотя глаза улыбались. — Пойдём спать? Завтра, если повезёт, уже будем в столице.

— Да, идём. — Я почувствовала его руку на своей талии, и задержала дыхание. — М… Мне ещё нужно сбегать вниз…

— Конечно, — отозвался Вэйл. — Я буду ждать.

Когда я вернулась после всех дел, мужчина уже сидел на «постели» в одной рубашке.

— К стенке или с краю? — спросил он.

— Как тебе будет удобно, — отозвалась я, отчаянно пытаясь не покраснеть.

Вэйл поймал меня за руку и увлёк за собой на ложе.

— Ничего стыдного, моя госпожа. Я только согрею.

Он обнял меня мягко, но так, чтобы не могла отстраниться. Впервые я лежала на груди у мужчины, и чувствовала близкий запах его кожи. Теперь это была уже не полынь, а густая сладость ягодного напитка, сдобренная нежной кислинкой.

— Вряд ли я смогу так заснуть, Вэйл.

— Постарайся, — сказал он, невинно, но возбуждающе поглаживая меня по плечу.

Его пальцы как будто магию по коже пускали, и хотелось прижаться к мужчине плотнее, почувствовать такую близкую, но недосягаемую силу. Вместо этого я сдерживала взволнованное дыхание, изображала спокойствие, хотя сама изнывала от стыдного желания, средоточие которого было внизу живота.

Вот рука Вэйла скользнула к моей спине, мягко прошла по гладкой ткани, и он спросил:

— Без корсета?

— Лесные его не носят, хотя я знаю, что в больших городах это — часть модной культуры.

— Без брони и в плену, — сказал он, продолжая гладить мою спину. — Юная колдунья, приручившая зверя, но ему же попавшаяся.

— Разве я тебя приручила? — Голос слегка дрожал. — Ты для меня всё ещё опасен — в любой момент укусить можешь…

— Хотел бы я быть с тобой диким, девочка, — хрипло отозвался он, и у меня дыхание онемело. — Но нельзя. — Он обнял меня крепче, укрывая сверху своим сюртуком. — Сейчас мы можем позволить себе только нежность.

— А потом?

— Для нас обоих всё изменится. — Вэйл вздохнул и поцеловал меня в лоб. — Доброй ночи.

Он не хотел вопросов, не был готов на них отвечать.

— Доброй, — отозвалась я, но до последнего мига старалась запомнить его таким: ласковым и настойчивым.

Рыжая копна досталась мне от мамы, также как нос и губы. А вот глаза, брови и лоб точно были папины, пусть я его никогда и не видела. Так вот, столь яркие волосы даже у лесных жителей встречались не так уж часто. Гораздо больше было тех, кого природа наделила каштановыми и тёмно-золотистыми кудрями. А вот светлое золото считалось королевским оттенком, как, впрочем, и иссиня-чёрные кудри.

Скрывать под капюшоном косу было глупо, ведь стоял жаркий день, но на меня если и поглядывали, то лишь украдкой. Просто Вэйл ехал рядом, и люди явно узнавали его, даже кланялись порой. Внимания перепадало и остальным, что меня только радовало. Правда, когда увидела вдалеке дворец, ладони сразу вспотели. Было что-то такое в этом величественном светло-голубом здании, что мне захотелось сбежать, поджав хвост.

Мы вскоре спешились, и Вэйл тотчас подошёл ко мне. Здесь женщины держали мужчин под руку, и волк предложил мне взяться так же.

— Растерялась? — негромко сказал он. — Не робей, девочка, я ведь с тобой.

— Я уже вижу, что здесь всё иначе.

— Да. Чтобы позвать даму куда-то, нужно высылать приглашение, — отозвался он.

Я крепче сжала его руку.

— Неужели нельзя просто подойти и предложить пройтись?

— Мне можно, но жди писем от других настойчивых кавалеров.

— Вэйл, вы во дворец? — обернулся Бэддик.

— Немного позже.

Бэддик кивнул, а Нуна помахала мне. Когда они исчезли за поворотом, я спросила:

— Куда мы сейчас?

— Я покажу тебе своё любимое место на окраине. Называют его «синей тропой». Обычно там немного народу, потому что дамы боятся испортить туфли.

Он весело сощурился, и мне стало щекотно. Я вспомнила, как Вэйлан смотрел на мои ноги тогда при купании. То есть нет, не смотрел, но видел их совершенно точно. А если и ту белую ветвь разглядел?..

Город был построен из искристого серого камня и светлой древесины. Широкие улицы сужались вдалеке, и почти у каждого дома был свой небольшой сад, где росло полным-полно всякой полезной всячины. Здесь было много клумб и цветущих кустов, даже на крышах виднелись посадки, и ни один балкон не был обделён горшками с карликовыми деревцами. Всё это объяснялось не только любовью к растительности, но и тем, что творения природы накапливали магию гораздо быстрее, нежели созданные человеком предметы. И дома, и вещи тоже были пропитаны волшебством, и в каждом из них со временем появлялась тихая жизнь, но деревья и растения превосходили их по энергиям во много раз.