Тогда я решил изменить подход. Сел на корточки рядом с перепуганным парнем, аккуратно взял его холодную руку, закрыл глаза и вновь попытался сконцентрироваться.

— Аниран, что ты делаешь? — прошептал удивлённый Каталам.

— Мне нужна тишина! Абсолютная тишина! — попросил я.

«Поверхностные повреждения зарубцовываются»

«Кровопотеря остановлена»

«В инъекции нет необходимости»

«Энергия полна»

В голове вновь промелькнули эти слова. Словно никто ни на что не отреагировал. Словно у меня ничего не получилось.

Я разочарованно сплюнул и решил поменять тактику.

Я открыл глаза и посмотрел на энергетические завихрения над головой. Игла, будто решив сразиться взглядами, ответила тем же — белый огонёк на кончике оказался направлен в мою переносицу. Хоть я не делал этого ранее, сомнений не испытывал никаких. Я протянул руку и сжал тонкую энергетическую нить. Ничего не произошло. Она не разрезала ладонь пополам, как легко мог проделывать щит. Ожога я тоже не получил. Но я был полон решимости заставить эту хреновину делать то, что я прикажу, а не то, что считает нужным делать она. Не тогда, когда считает делать нужным, а когда считаю нужным делать я.

Как заправский ковбой я принялся наматывать нить. Я тянул её на себя и наматывал на локоть. Сопротивления вообще не ощущал. Будто эти действия были абсолютно естественны. Но перед тем, как схватить саму иглу, промелькнуло чувство страха. Уже ни раз я видел, как эта игла живёт собственной жизнью. Как хищно смотрит по сторонам, как хищно смотрит на тех, на кого направлен и мой взгляд. Будто моя ручная змея.

Я резко выставил руку и схватил иглу. Но ничего страшного не произошло. Я просто сжал её будто обычный стальной штырь. Энергия плескалась в зажатом кулаке, но не сопротивлялась и не причиняла мне вреда. Будто так было задумано изначально.

«Поверхностные повреждения зарубцовываются»

«Кровопотеря остановлена»

«В инъекции нет необходимости»

«Энергия полна»

— Заткнись! — сквозь зубы выговорил я после очередного молниеносного приступал боли.

Я подтянул иглу к себе и вновь сконцентрировался.

«Это моё тело! Это мой разум!» — про себя произнёс я. — «Я буду ими распоряжаться по своему усмотрению, а не ты будешь мною управлять! Я! Здесь! Хозяин!»

Хоть я вновь ничего не почувствовал, произнося это заклинание, всё же попытался проделать задуманное. Нагнулся над замершем от ужаса Вилибальдом, закатал штанину на его ноге и поднёс иглу.

«Запрет! Запрет! Запрет!»

«Взаимодействие с чужеродным организмом запрещено!»

«Эмбрион может взаимодействовать только с оригинальным биоматериалом!»

Несмотря на очередной приступ боли, мои губы скривились в злорадной усмешке: наконец-то хоть что-то, наконец-то прорыв.

Я приложил усилия и попытался вонзить иглу в обнажённую ногу. Но ничего не получилось. Я будто натолкнулся на невидимую стену. На каждую попытку в голове раздавались «запреты», а игла уверенно сопротивлялась моим потугам.

— Вот сука! — сквозь зубы процедил я после десятого провала. Игла не желала подчиняться.

— Аниран… — еле слышно прошептал Вилибальд. — Не надо.

— Я спасу тебя чего бы мне это не стоило! — отрезал я.

Я попытался успокоиться и собраться с мыслями. И про «эмбрион» и про «оригинальный биоматериал» всё было кристально ясно. И про «чужеродный организм» тоже. Но это был ещё не конец. Я, кажется, понял, что именно надо делать.

В памяти всплыли далёкие и относительно счастливые деньки. Деньки, когда вместе с маленьким Уилсоном мы бродили в чаще. Когда я бросил его через реку, когда чуть не сгинул в водопаде, когда выловил продрогшего до костей бедолагу и оживил его. Да, именно так. Я оживил его. Не с помощью дыхания рот в рот, не с помощью массажа сердца, не с помощью инъекции адреналина. А с помощью его подсказки. Я как сейчас помню те картинки, которые он посылал в мой мозг. Когда показывал, что именно надо делать. Где именно раздобыть ту самую энергию, которая в тот момент была ему необходима.

— Каталам! — строго приказал я, изначально не собираясь слушать никаких возражений. — Возьми кинжал и сделай надрез на моём предплечье. Пусти мне кровь.

— Но, аниран!

— Делай, что говорю!… Затем сделай надрез на ноге Вилибальда. Пусть кровь пойдёт и у него.

— Аниран, этого нельзя делать! — зачем-то решил влезть сотник гессеров Бертрам. — По нашим обычаям, только…

— Всем молчать! — зло выкрикнул я. — Выполнять! Делать, что говорит посланник небес!

Перепуганный Каталам не осмелился возражать. Он закатал рукав на моей левой руке и кончиком кинжала провёл осторожную черту там, где метки не делали руку неуязвимой. Потекла тоненькая красно-бурая струйка. Затем — ещё более осторожно — он сделал надрез на ноге сына, который уже впадал в беспамятство и мало на что реагировал.

Каталам обеспокоенно на меня посмотрел. Я кивнул ему и произнёс куда более спокойным голосом:

— Это единственный шанс, Каталам. Доверься мне.

Сотник кивнул и отошёл в сторону. А я, сжав пальцы несколько раз, чтобы увеличить подачу крови, потянулся предплечьем к ноге Вилибальда. К месту, где текла его кровь. Потянулся, чтобы случилось таинство кровосмешения. Я хотел проделать с ним ту же штуку, что заставил проделать с собой котёнок-телепат — поделиться своей кровью. А затем я хотел…

«Запрет! Запрет! Запрет!»

«Взаимодействие с чужеродным организмом запрещено!»

В голове раздался взрыв. Энергетическая игла в моей руке завибрировала, будто собиралась вырваться и в панике убежать. Но я не дал. Я сжал её крепче и отчаянно сражался с непонятной вибрацией.

«Запрет! Запрет! Запрет!»

«Запрет! Запрет! Запрет!»

«Запрет! Запрет! Запрет!»

Чёртовы «запреты» звучали тем чаще, чем ближе я наклонялся. В голове клокотал Везувий. Боль была такая, что весь организм буквально требовал прекратить издевательства над самим собой. Он заставлял меня убрать руку и отпустить иглу. Но желание помочь обречённому Вилибальду в тот момент было сильнее страха. Сильнее боли. Я был полон решимости довести дело до конца.

— Аниран, остановись! — услышал я далёкий голос Каталама. Он кричал будто из другого измерения.

Но я не собирался его слушать. Я преодолел сопротивление и, наконец, прислонил свою ранку к ранке на ноге потерявшего сознание Вилибальда. Кровь смешалась. Порез начал щипать и чесаться, как детское манту, когда попадает вода. Я сцепил зубы и с невероятным усилием начал наклонять энергетическую иглу к ноге.

«Запрет! Запрет! Запрет!»

«Взаимодействие с чужеродным организмом запрещено!»

«Эмбрион может взаимодействовать только с оригинальным биоматериалом!»

Я опять упёрся в стену. Но именно тогда я понял, что немного ошибся в своих предположениях. Игла действительно не способна излечить другого. Она способна лечить только своего хозяина — меня.

Резко изменив угол наклона, я вонзил иглу в собственную руку.

Раздался громкий хлопок. Будто реактивный истребитель преодолел звуковой барьер. Вокруг нас с Вилибальдом закружился яркий оранжевый вихрь и разорвался тысячами огоньков. Ударная волна разошлась во все стороны. Она сдвинула лежавшую на дороге карету, разметала иголки с ближайших к опушке деревьев и навзничь опрокинула перепуганных зрителей. Никто даже пискнуть не успел. А затем от окружающего мира нас закрыл тонкий оранжевый кокон из чистой энергии. Я почувствовал, как из ушей идёт кровь. Как надувается голова, будто собирается лопнуть, как перезревшая тыква.