– Получается, ты защищаешь людей от них? – спросил Паша, который уже почти успокоился.

– Они одни из самых безобидных, – Максим издал нервный смешок. – Тут такие есть… даже говорить страшно.

– Они тут не одни? – удивлённо спросил Паша. Завывания за окном напоминали чьи-то стоны или, скорее вой. – Ветер всегда тут так воет?

– Это не ветер, – дед мрачно улыбнулся. – Пока тебе лучше не знать, что это. Но мы и до этого доберёмся со временем.

– Дед… – начал Паша, но замолчал. По его лицу было видно, что он не хочет находиться там. – Знаешь… Ты не обижайся, но…

– Домой собрался? – печально спросил дед. – Пока там такой туман, я бы тебе не советовал.

Паша посмотрел в окно на непроглядную белую пелену. Где-то вдалеке снова раздались завывания, в которых на этот раз послышались нотки ужаса и отчаяния. По телу парня пробежали мурашки.

– Придётся на ночь остаться, как ты и планировал сначала, – дед тоже задумчиво посмотрел в окно. – А там видно будет… Сможешь ты стать моей заменой или нет.

Паша пытался мысленно переварить всё происходящее, но его разум отказывался это принимать. Ему казалось, что ему просто снится страшный сон, и скоро он должен закончиться.

– А… – вспомнил Паша. – Вы говорили, что какой-то человек пошёл в лес… Его нашли?

– Петрович-то? – дед снова мрачно улыбнулся. – Ещё как нашли. Но, думаю, что колокольчик мы ему вешать не станем… А то мало ли…

Близился поздний вечер, уже начинало темнеть. Паша сидел за столом вместе с дедом и Максимом, которые уплетали недавно приготовленный грибной суп. У Паши совсем не было аппетита, и он пил чай кружку за кружкой, съев только немного супа.

– На чай сильно не налягай, – сказал дед, видя всё это. – Туалета в доме нет, а выходить лишний раз на улицу ты, наверное, не сильно хочешь?

– Да, знаю, – вздохнул Паша и съел пару ложек супа, чтобы не обижать деда, который его приготовил.

Туман за окном почти развеялся, но уже наступала ночь, так что ни о какой поездке речи быть не могло.

"Придётся остаться на ночь," – печально подумал парень и съел ещё несколько ложек.

– Похоже, мне пора, – сказал Максим, посмотрев в окно, где уже почти стемнело. – Было приятно посидеть, но невредимым остаться я, конечно, тоже был бы не прочь.

– Надо найти вторую лампу, – сказал дед, и они с Максимом встали из-за стола. – Или сделать… С одной тяжко приходится.

– Завтра я сам сделаю, – Максим накинул на себя куртку и протянул руку Паше. – Ну что? До завтра, приятель.

– Ага, – печально ответил тот и пожал руку.

– Удачи, – сказал дед, и Максим поспешно удалился. Они остались в доме вдвоём.

– Дед, – Паша со страхом смотрел на качающиеся тонкие ветви деревьев за окном, в темноте они выглядели особенно жутко. – Расскажи, какие ещё существа тут есть.

– Много ещё есть, – дед Валентин подошёл к окну и задёрнул шторы. – Но тебе ещё рановато знать обо всех.

– Почему? – с обидой спросил внук. – Я бы тогда знал, что мне делать, если вдруг встречу кого-нибудь из них. Хотя бы скажи, на кого можно ночью наткнуться по пути в туалет.

– Когда в туалет идёшь, бери с собой лампу, – дед кивнул в сторону стоявшей на столе старой лампы. – Зажигаешь и можешь спокойно идти делать свои неотложные дела, хотя лучше вообще по ночам нигде не шастать. Синее пламя отпугивает бо́льшую часть нечисти, которую тут можно встретить.

– Бо́льшую часть? – испуганно спросил Паша, покосившись на закрытое шторами окно. – Значит, есть те, которые смогут напасть на меня, несмотря на лампу?

– Да, – спокойно ответил дед, словно они обсуждали обычные бытовые проблемы. – Например, Сборщик и Охотник плевать хотели на эту лампу.

– Так и… – парень с непониманием смотрел на своего деда. – Как быть с ними?

– А вот никак, – Валентин допил свой чай и с шутливым размахом поставил кружку на стол. – Ты думал, что всё так просто? Думал, что берёшь этот светильник и становишься непобедимым? Если б так было, тогда можно было вообще ни о чём не беспокоиться.

– А что делать, если я их встречу?

– Да ладно тебе, не волнуйся ты так, – дед улыбнулся. – Охотника я уже тыщу лет не видел, а Сборщик в деревню обычно не заходит.

– Обычно… – глубоко вздохнув, произнёс Паша. – А если всё-таки зайдёт? Кто вообще такой этот Сборщик?

– Как тебе сказать… – дед задумчиво поглядел в потолок и мрачно улыбнулся. – В общем, он – ценитель искусства. Там, в лесу, у него своя коллекция есть. А состоит она из частей человеческих тел. Этот художник, или лучше сказать скульптор, всяческие разные композиции из них клепает. Да и примерить на себе чью-нибудь голову или руку он, в принципе, не против.

По спине у Паши пробежали мурашки, а пальцы лихорадочно застучали по столу.

– Теперь понимаешь, почему я говорю, что лучше не знать обо всех этих тварях сразу? – дед собрал всю грязную посуду в одну кучу. – Спать надо идти, а не языком чесать.

Дед показал Паше, где находится туалет, и приготовил ему постель на диване во второй комнате, где ещё находился столик и два старых сундука.

– Вот, смотри, – Валентин поставил лампу на столик рядом с постелью внука. – Она будет стоять тут, недалеко от тебя. Захочешь сходить в туалет или в штаны от страха – зажги лапму, спички тоже тут. Если её свет тебя не успокоит, и ты продолжишь дрожать, как осиновый лист, то зови меня. И тогда я приду и скажу тебе пару мотивирующих слов, примерно таких же, как сейчас, и всё будет в порядке. Добро?

– Спасибо за поддержку, – недовольно пробурчал Паша и лёг в постель.

– Всегда пожалуйста, – усмехнулся дед и ушёл в свою комнату.

Паша никак не мог уснуть и постоянно ворочался, переворачиваясь то на один бок, то на другой. Изредка в ночной тишине раздавались завывания, услышав которые, хотелось посильнее вжаться в диван и получше укутаться одеялом. В голове парня метались разные мысли и не давали ему покоя. Он не переставал корить себя за то, что приехал в это странное место, и сильно надеялся убраться оттуда уже утром.

Через какое-то время Паша сильно захотел по нужде и медленно поднялся с кровати. Если бы не посапывания деда из соседней комнаты, то вокруг царила бы гробовая тишина.

Паша зажёг лампу и, надев тапочки, направился ко входной двери. В синеватом свете всё вокруг казалось жутким и неестественным. Парень постоял минуту, думая о том, сто́ит ли будить деда, и решил не тревожить его, вспомнив недавние насмешки.

"Дрожать, как осиновый лист, – с недовольством сказал про себя Паша. – Надоело мне всё это. Можно подумать, что он, когда столкнулся с таким в первый раз, был абсолютно бесстрашен."

Паша накинул на себя куртку и в тапочках вышел на улицу. Вокруг стояла полная тишина, не было даже малейшего ветра. Паша постоял полминуты, глядя на ночные виды леса и других домов деревни, и медленно отправился в уличный туалет, обогнув дом.

Пока он шёл, то постоянно оглядывался и смотрел по сторонам, опасаясь, что на него что-то выпрыгнет из темноты. Но всё обошлось, и парень без происшествий добрался до туалета и сделал все свои дела.

В тот момент, когда он отправился назад в дом, он вдруг стал слышать неясный гул. Откуда он исходит, определить было невозможно.

"Не к добру это," – пронеслось в голове у Паши, и он торопливо пошёл в дом.

Подойдя ко входной двери, парень увидел на ней какие-то пятна, цвет которых в этом синеватом свечении сначала было сложно разобрать. Однако, присмотревшись, Паша понял, что это, и его сердце застучало, как сумасшедшее.

Дверь украшало несколько кровавых следов и разводов от чьих-то рук. Паша прислушался, но ничего кроме давящего гула слышно не было. Тогда парень осторожно открыл дверь и зашёл в дом. На полу виднелась кровавая дорожка, которая тянулась в комнату, где спал дед.

"Что это? Откуда это взялось? Пару минут назад этого не было!" – панически думал Паша, руки которого уже тряслись от страха. В этот момент он услышал очень тихий смех, доносящийся из комнаты. В его голове появилась безумная мысль, что дед его разыгрывает. Паша бесшумно подошёл к дверному проёму и заглянул в комнату.