Элли не хотела садиться.

— Что происходит? — спросила она, совершенно уверенная, что не хочет этого знать.

Он уставился на нее на мгновение, его губы сжались в линию.

— Обычно в таких случаях мы сначала уведомляем ближайших родственников, но учитывая вашу ситуацию и тот факт, что грузовик мистера Томпсона припаркован прямо на улице...

Элли едва могла дышать.

— Мне жаль, что приходится говорить вам об этом, но мы только что нашли тело мистера Томпсона в лесу.

Руки Элли покрылись мурашками.

— Что? Что, ради всего святого, случилось? — спросила Битти.

Адреналин взорвался в венах Элли, и она вдруг почувствовала себя бодрее, чем когда-либо.

— Тело? Что? Вы хотите сказать, Джонни мертв?

— Мне жаль. Похоже, он получил множественные огнестрельные ранения.

Белый шум ревел в ушах Элли. Теперь ей нужно посидеть. Она почувствовала руки детектива Ламберта на своем плече, когда он помог ей сесть.

Она вспомнила лицо Джонни, когда видела его в последний раз. Его широкую улыбку. Его предложение ей и Сэмми переехать к нему. Пульс стучал в ее ушах. «Боже мой. Как... как я скажу Сэмми?»

— И вы уверены, что это Джонни? — спросила Битти.

— Его бумажник лежал в заднем кармане. В нем его удостоверение личности.

Элли сглотнула желчь, подкатившую к горлу.

— Где? Где вы его нашли? — спросила Битти.

— В лесу. Боюсь, всего в нескольких ярдах от вашего участка.

— Это сделал Гэри? — уточнила Битти.

— Слишком рано об этом говорить.

Мысли наводнили разум Элли. Неужели Джонни появился, ожидая, пока они с Сэмми вернутся домой, и увидел Гэри? Значит, Гэри его застрелил?

А если так, то почему никто не услышал?

Она пыталась осознать тот факт, что Джонни больше нет. Он умер. Она просто не могла с этим смириться.

Слезы катились по ее щекам, когда она вспоминала, как грубо обошлась с ним в последний раз. Забрала его ключ. Что, если бы она не взяла его, и он смог бы войти в дом?

Остался бы он жив?

Словно зная, о чем думает Элли, Битти сжала ее руку.

— Не вини себя... ни в чем. Ты слышишь меня? Это не твоя вина.

***

Битти дала Элли валиум, и почти сразу же Элли почувствовала себя зомби. Она лежала в постели с выключенным светом, то погружаясь в забытье, то выходя из него.

В какой-то момент в спальню зашел Сэмми. Она подумала, знает ли он, что случилось что-то плохое... конечно, знает... но он не задавал никаких вопросов, не просил снова вызвать скорую помощь или полицейских, которые, как она слышала, все еще передвигались по их дому.

Битти и Зои появлялись время от времени, чтобы убедиться, что у нее есть все необходимое. В какой-то момент, когда на улице уже стемнело, Зои прошептала ей на ухо:

— Я больше не сержусь.

Последнее, что запомнила Элли перед тем, как окончательно угаснуть, — это шум, доносившийся с задней стороны дома. Полицейские возбужденно кричали друг другу.

Она попыталась не спать еще немного, чтобы понять, что происходит.

Но ее глаза закрылись.

Глава 31

Сэмми сидел, скрестив ноги в гостиной, играя с Зои в мемори с картинками «Марвел».

Ему с трудом удавалось сосредоточиться. Он не мог перестать думать о своем папе. Он не понимал, почему его грузовик стоял на подъездной дорожке, а папы там нет. Почему приехали полицейские. Скорая помощь. Почему его мама и бабушка плакали. Он знал, что случилось что-то плохое. Что-то очень плохое.

И теперь папиного грузовика там больше нет.

Полицейские его отбуксировали.

Он долго лежал в постели с мамой, хотел спросить у нее, что происходит, но решил не делать этого, потому что боялся. Тогда он встал и пошел поговорить с бабушкой, но она все еще разговаривала с полицейскими, так что теперь Сэмми снова играл с Зои.

У него появилось неприятное ощущение в животе. Как будто его сейчас вырвет.

— Теперь твоя очередь, — сказала Зои.

Он поднял голову.

— О, прости.

Сэмми уставился на карточки, но не мог вспомнить, что там. Он сидел, пристально глядя на них, думая, что, возможно, если будет смотреть достаточно пристально, то сможет увидеть картинки на другой стороне.

— Ты ходишь так медленно, что я чувствую, как растут мои волосы, — пожаловалась Зои.

Он поднял на нее глаза. У нее была такая же белая кожа и темные тени под глазами, как у его мамы и бабушки. Ему не нравилось, что все болеют, устают и не знают, где его папа.

— Давай, — поторопила она. — Серьезно. Кажется, у меня только что появился первый седой волос.

Зои вела себя по-другому с тех пор, как он нашел плюшевого медведя Кэрри. Он не понимал почему она так разозлилась на него, но это произошло. Ее настроение тоже часто менялось. В одну минуту она становилась милой, в другую — злой. Это выглядело очень странно.

— Это не очень вежливо, — сказал он.

— Это не очень вежливо, — передразнила она, скорчив гримасу и используя детский голос. Зои прищурила глаза. — Срочная новость: не все люди милые, Сэмми. Некоторые люди просто отстой.

У него отпала челюсть.

— Это плохое слово, Зои, — опешил он, его глаза расширились. — Очень плохое слово.

Зои засмеялась, но это прозвучало грубо.

— Боже... ты такой дебил, — заявила она.

— Что? — спросил он недоверчиво. Сэмми не знал, что означает это слово, но оно точно звучало нехорошо.

— Эм, я думаю, ты только что доказал мою точку зрения.

Зои заставляла его желудок чувствовать себя еще хуже. Сэмми собрал свои карты, пытаясь убрать их подальше от нее.

Она ему больше не нравилась.

И на этот раз он не собирался менять свое мнение. Он собирался не любить ее вечно. Так он покажет ей.

— Я буду играть один.

— Да пофиг. Развлекайся, чувак.

Зои встала и посмотрела в окно

«Пофиг»? «Что это значит?» — удивился Сэмми. Она говорила всякую ерунду, о которой он никогда раньше не слышал. Это заставляло его чувствовать себя ребенком. И еще расстраивало.

Сэмми скрестил руки и уже собирался сказать Зои, что расскажет маме о том, что она говорит, и о плохом слове тоже, когда заметил, что по твердому деревянному полу что-то ползет. Он наклонился и увидел, что это муравей.

Муравей! Он любил муравьев. Он не думал, что они выходят зимой, но, может, и выходили. Потому что один оказался прямо здесь! Сэмми лег на животик, чтобы лучше видеть муравья.

— О, привет, муравей! Привет, дружок! — сказал он

Муравей нес маленькое пятнышко чего-то белого. Наверное, что-то для его дома. Сэмми стало интересно, что это такое. Крошка хлеба? Нет... оно выглядело слишком круглым. Крошечная бусинка? Наверняка Зоя не знала, что любой муравей может таскать вещи в пятьдесят раз больше своего веса. И уж точно она не знала, что муравьи жили, когда существовали динозавры.

Как видите, он не ребенок. Он знал кое-что.

Сэмми заслонил муравья рукой, чтобы тот не смог подобраться к стене и скрыться. Он хотел понаблюдать за ним подольше. Когда муравей достиг его руки, он остановился, затем изменил направление. Сэмми снова преградил ему путь другой рукой. Муравей снова изменил направление. Сэмми улыбнулся. Муравей очень забавный.

Внезапно босая нога Зои рванулась вперед. Она наступила на муравья и сильно поерзала ногой по полу, из стороны в сторону.

— Нет! — закричал Сэмми. Он в недоумении поднял голову и увидел неприятное выражение на лице Зои.

Слезы застилали ему глаза, он посмотрел вниз на маленькое изломанное туловище муравья. Теперь оно превратилось в кусочки. Около миллиона кусочков.

— Ты убила его!

Зои уставилась на него.

— Ну и что? Муравьи — плохие.

— Нет, не плохие, — воскликнул Сэмми, его щеки намокли от слез.

— Да, плохие. Они жалятся.

Сэмми снова уставился на раздавленного муравья на полу.

— Но он не жалил тебя, Зои.

— Ну, откуда ты знаешь, что он не собирался ужалить меня завтра? Или, может быть, через пять минут?