Анжелик вздохнула. Усталость в ней боролась с врожденным любопытством и всё-таки смогла получить верх.

Никогда ещё мне не удавалось так легко подготовить Анжелик ко сну. Она позволила уложить себя в кроватку и, кажется, уснула практически сразу. Я ещё с полчаса просидела около неё, а потом, получив от Дамьяно согласное «мяу» в ответ на просьбу сторожить сон девочки, отправилась к Эле.

Мы с ней обе очень устали, но уснуть так и не смогли. Просидели в комнате, обсуждая всё произошедшее. Мне едва удалось уговорить сестру прилечь, и она, закрыв глаза, провалилась всё-таки в сон.

Я осторожно укрыла Элю одеялом, а сама выскользнула из комнаты в коридор. Стоило мне только закрыть глаза, как в голову лезли всякие дурные мысли, и я не представляла, как от них избавиться. Страх за сестру, за Анжелик настолько укоренился в моем сознании, что я призраком блуждала по коридорам — и едва не закричала, когда кто-то внезапно обнял меня, притягивая к себе.

А потом, обернувшись, увидела Теодоро. Он был бледен, явно устал, но смотрел на меня вполне осознанно, улыбался. Глаза мужчины немного покраснели, тоже выдавая его усталость, и сам он выглядел не лучшим образом, но, кажется, оставался целым и невредимым.

— Ох, — прошептала я. — Ты всё-таки вернулся.

— Завтра мне придется вновь отправиться по делам, — тихо ответил Теодоро. — Но сейчас да, оставил их там и отправился домой. Удостовериться, что всё в порядке…

Он протянул руку и погладил меня по щеке. От внезапной ласки я содрогнулась, но не отпрянула, наоборот, подалась вперед. Теодоро крепко обнял меня, прижимая к своей груди, и, казалось, вот-вот должен был поцеловать… Но так и не решился этого сделать, вместо того мазнул губами по виску.

— Не спится?

— Нет. Уложила Анжелик, Элю… А сама глаз сомкнуть не могу. Тяжело. Только стоит глаза закрыть, так сразу Береника перед глазами.

— Всё уже позади.

— Мне, если честно, не верится, — покачала головой я. — Расскажешь?

В какую-то секунду я подумала, что он откажет, заявит решительно, что нечего мне лезть не в своё дело, но Теодоро только кивнул. Потом взял меня за руку и потянул за собой. Я покорно зашагала следом за мужчиной.

Мы дошли до его кабинета. Я отметила, что леди Марии больше не было в кресле, а внутри больше не оказалось портрета. Вместо него висели настенные часы — откуда только успели взяться?..

— Ведь Анжелик будет спрашивать, — промолвила я, позволяя усадить себя в кресло. — Почему ты убрал портрет её матери… Ты готов сказать правду?

— Да, — кивнул Теодоро. — Мы слишком долго лгали… И, думаю, мне придется рассказать Анжелик некоторые подробности о Беренике, чтобы потом вместо меня это не сделал кто-то другой, пытаясь разделить нас с дочерью. Ей явно будет проще узнать эту правду от близкого человека, чем потом, даже уже взрослой, понять, что я лгал ей всё это время.

Я задумалась на несколько секунд, прокручивая в голове его слова, а потом серьезно кивнула.

— Ты прав. Ребенку важно знать всю правду. Я… Мы когда Эльке с врачом говорили про её диагноз, я тоже поначалу думала всё скрыть. Но потом поняла, что она даже бороться не сможет, если не будет до конца понимать, что с ней происходит. И тогда решились… Хотя мы ошибались, как оказалось.

— Главное, что сейчас твоя сестра полностью здорова, — промолвил Теодоро. — Леди Марии не повезло, конечно, теперь ей придется ходить с этой тварью, пока мы не найдем безопасный способ выудить её и изничтожить…

— А вы будете всё-таки это делать?

— Да, — подтвердил он. — Во-первых, нельзя позволять, чтобы тварь из Бездны безнаказанно жила в чужом теле, даже если это тело отвратительного человека, а во-вторых, леди Мария понесет соответствующее наказание и отбудет тюремный срок, магии она уже лишилась — не считая некоторых крох. Симбионт выжрал всё, что мог.

— Где она, кстати?

— Забрали. Нечего ей делать в моём доме, мало ли, ещё придет в себя и наговорит Анжелик чего-то, — он поёжился. — Мария работала на меня очень долго, я, если честно, знал, что характер у неё паршивый, но был уверен, что она всё-таки верна мне — по-своему, конечно, но верна. Неожиданно и в какой-то мере больно слышать обратное, но плевать, переживу, — он не стал занимать кресло за столом, напротив меня, а вместо этого придвинул стул поближе и осторожно взял меня за руку.

Мы на несколько секунд замерли, а тогда Теодоро заговорил вновь:

— Береника будет жить. Но магии у неё не осталось. Мне пришлось рассказать про страшную тварь из Бездны — только, разумеется, я эту тварь сразил, а не притащил к себе домой в качестве питомца. И Дамьяно лучше пока что никому не показывать.

— А Береника… Её будут судить?

— Статус Светлой Леди она, разумеется, потеряет, — вздохнул Теодоро, — и судебному разбирательству быть. Вести его скорее всего придется мне, даже если Светлые успеют выбрать своего главу, этот человек ещё явно будет не в курсе, что да как. В общем… Через несколько недель эта история совсем забудется. И обе стороны сделают всё возможно, чтобы Береника Раньери была всеми забытой. Отправится на исправительные работы… И, вероятнее всего, на неё установят магический запрет, чтобы она не могла никоим образом приблизиться к Анжелик.

— Значит, она больше не опасна.

— Да. Но сейчас я ещё кое о чем хотел бы поговорить, — Теодоро сглотнул и крепче сжал мои пальцы. Я вздрогнула; вид у него был такой, словно мужчина грустил, собирался со мной прощаться.

Стало как-то не по себе. Я всмотрелась в его лицо и попросила:

— Не молчи.

— Анастейша… Настя, — он наконец-то обратился ко мне по моему нормальному имени, а не адаптированному к этому миру. — Твоя сестра теперь здорова, проклятья на ней нет. И вам больше никто не угрожает, источника опасности нет. Сейчас, конечно, я не в ресурсе, но через несколько недель смогу открыть портал и… Вы сможете вернуться в свой мир.

Я застыла. Вернуться? Я как-то забыла о том, что вообще живу не в своем мире, что я здесь чужая, что, возможно, Теодоро не видит для меня места в собственной жизни и считает, что мне пора бы возвращаться и не мешать ему. Стало вдруг как-то очень обидно и горько, да так резко, что я даже не сразу смогла заговорить, так и сидела, смотрела на него и просто моргала.

Мужчина тем временем наклонился ко мне ближе и прижался губами к моей ладони, а потом, отшатнувшись, прошептал:

— И я пойму, если ты скажешь, что хочешь как можно скорее оказаться подальше отсюда, — прошептал Теодоро, пока я всё ещё сидела в ступоре и молчала. — Потому что быть няней моей дочери — не самое простое на свете занятие и не предел мечтаний для девушки. Но… Если у меня есть хотя бы один шанс убедить тебя остаться здесь, я им воспользуюсь.

— Здесь? — переспросила я. — В этом мире?

— В этом мире. Со мной, — подтвердил Теодоро.

Я молчала. Просто подняла на него ошеломленный взгляд и ждала, пока мужчина вновь что-то скажет, боялась позволять себе даже думать о том, что он в самом деле заинтересовался мною, как девушкой, и сейчас обращается так, потому что хочет, чтобы я осталась.

— Знаю, ты считаешь, что моя симпатия… Все мои знаки внимания — это было последствие твоего сходства с Береникой. И сейчас, когда ты имела несчастье познакомиться с нею лично, тебе наверняка противен этот факт. Но правда в том, Настя, что поначалу, узрев ваше сходство, все, что я мог чувствовать — это недоверие. Потому что Береника не заслуживала, чтобы ей доверяли, а значит, и похожая на неё девушка тоже. А потом мы познакомились поближе, и я понял, что ты — целая вселенная, человек с огромным сердцем. То, как ты защищала Анжелик, как относишься к собственной сестре… Ни одна из женщин, что встречались мне прежде, так не могла. Понимаю, что это может быть невзаимно, в конце концов, я — мужчина с ребенком и бывшей женой-преступницей, но я не мальчик, чтобы молчать и бояться сознаться в своих чувствах. Я люблю тебя. И если у меня есть шанс завоевать твою любовь тоже, я хочу им воспользоваться. Настя?..