Эле стало дурно. В груди словно ворочалась огромная черная змея. Иногда Эле казалось, что она буквально её видит. Анализы показывали, что она здорова, но страх того, что болезнь вернется, оставался до сих пор, и она не могла избавиться от ощущения, что пережитый ужас — это ещё не конец, всё только впереди.

— Надо уйти в папочкин кабинет, — перекрикивая сирену, воскликнула Анжелик. — Здесь тоже может быть очень опасно!

— Может быть, мы всё-таки останемся здесь? — предположила Элеонора.

Интуиция подсказывала, что тут они хоть и не в полной безопасности, но хотя бы сейчас не подвергаются никакому нападению. А вот что будет ждать за дверью, пока неизвестно, и узнавать ответ на этот вопрос Эля, сказать по правде, не спешила.

Но и Анжелик, и Настя — Эля никак не могла привыкнуть называть её Анастейшей, по её мнению, имя сестры на иностранный манер звучало немного неестественно, но это, наверное, был вопрос времени, — чувствовали себя здесь крайне неуютно. Анжелик подошла было к окну, чтобы посмотреть, что происходит снаружи, и со вскриком отскочила назад.

— В кабинет, быстро, — выдохнула Настя.

Эля хотела спросить, что за причины, по которым они внезапно покинули сравнительно безопасное убежище, но сейчас было не до разговоров. Сестра одной рукой сжала ладошку Анжелик, второй крепко стиснула запястье Эли и потащила её прочь из помещения, где они сидели.

Как раз вовремя — потому что в ту же секунду из окон брызнули осколки стекол. Они впивались в какую-то тонкую преграду, вероятно, установленный наспех лордом Теодоро щит, и Эля с ужасом представила себе, что за хаос происходил снаружи. Ведь Тёмный Лорд нынче находился там, сражался, и это явно давалось ему непросто.

Они выскочили в коридор, плотно затворили за собой дверь, и Настя бросилась вперед, утягивая Анжелик. Эля поспешила за ними, стараясь игнорировать нарастающую тяжесть в груди, словно то, что сидело в ней последние полгода, вдруг стало разрастаться, пронзая всё тело насквозь. Казалось, над нею вновь стоял врач и оглашал неутешительные результаты обследований; Эля, услышав знакомый голос, даже на мгновение замерла, но заставила себя двигаться вперед.

Где находился кабинет лорда Теодоро, она понятия не имела, потому просто следовала за сестрой. Они быстро преодолели несколько лестничных пролетов и, кажется, уже успели достигнуть цели, когда Элю накрыло магической волной. Её будто что-то толкнуло в грудь, и она полетела кубарем вниз со ступенек и больно врезалась спиной в стену, затихла, не в силах пошевелиться.

Стало страшно. Эля понятия не имела, не сломала ли она себе позвоночник, а сознание уплывало; мерзкая змея в груди разрасталась и занимала всё больше места. Настя и Анжелик остались где-то там, выше, и Эля с трудом могла различить их силуэты.

Раздался чей-то смех. Наверное, ещё звучали чужие голоса, но Эля не могла разобрать ни слова; восклицание сестры напоминало ей бормотание далеких, невидимых теней, и как бы девушка ни старалась, понять, что именно происходит, она всё никак не могла.

Пространство вокруг разорвалось на части. Эля увидела, как расползается во все стороны чернота, услышала громкий визг, а потом — чьё-то отчаянное мяуканье.

Она силилась подняться, но пока не могла. Змея в груди превратилась в камень; Эле казалось, что её буквально приморозило к полу, и она не могла ни подняться, ни выдохнуть хотя бы слово, ни позвать на помощь.

Жалкая тряпка.

Мелькнул силуэт. Кто-то схватил Настю за платье, и почему-то треск разрывающейся ткани в общем шуме прозвучал так отчетливо, словно он был громче и воющей сирены, и звуков сражения.

Эля зажмурилась. Не смогла заставить себя на это смотреть. А потом чернота будто воспламенилась, и даже сквозь прикрытые веки свет резал глаза. Эля заставила себя вынырнуть из небытия в самую последнюю секунду — когда она увидела, как кто-то втолкнул Анжелик в огромную черную дыру, наверное, портал.

Потом был крик Насти. Её тоже толкнули в грудь, она взмахнула руками, пытаясь удержаться, и, наверное, упала бы следом за Элей и повалилась бы на неё тоже, если б не быстрый, больше напоминающий вспышку Дамьяно. Драконий кот появился будто из неоткуда, на полной скорости врезался в спину её сестры.

Назад она так и не упала. Вместо этого бросилась вперед, влетела в сужающийся стремительно портал. Следом за нею метнулась и черная тень — Дамьяно. Он взмахнул своими крыльями, показавшимися вдруг Эле огромными, и портал схлопнулся прямо за ним.

Эля осталась одна.

Почти одна. К ней приближался некий силуэт, и хотя черная змея в груди становилась всё тяжелее и тяжелее, девушка заставила себя хотя бы привстать.

— Ну что, моя дорогая, — прошелестел кто-то, застыв прямо над нею. — Твоя сестренка, кажется, тебя бросила. Но это не имеет значения. Вы все одно умрете сегодня, обе.

Эля пыталась дышать. Перед глазами уже всё не настолько плыло, и она смогла рассмотреть нападавшего — точнее, нападавшую.

Это была женщина, и её лицо поначалу рассмотреть не представлялось возможным, его заволокли тени. Но портал уже закрылся, и Тьма тоже расползалась. Теперь Эля смогла различить черты, а спустя несколько секунд даже узнала нависавшую над нею даму.

Леди Мария не понравилась ей с первого взгляда, какая-то уж больно скользкая, неприятная она была, вела себя вызывающе, словно чувствовала себя в доме Тёмного Лорда настоящей хозяйкой. Но тогда Эля не придала этому значения, её куда больше волновало то, что она наконец-то оказалась рядом с Настей, могла вдоволь наобщаться с нею. Какая уж там леди Мария, разве было время о ней размышлять?

— А как это — быть брошенной? — спросила Мария. — Лежать тут не в силах даже пошевелиться и понимать, что сестра предпочла чужого ребенка?

У Эли перед глазами вспыхнули сцены произошедшего, и первой реакцией в самом деле была боль в груди, ощущение, как будто её предали. Но Эля отбросила эти мысли прочь, как нечто лишнее; она очень четко понимала, что у Насти по сути не было выбора.

Драконий кот спас её от падения и практически втолкнул в портал.

Да и между сестрой, оставшейся на территории Тёмного Лорда, и ребенком, которого выбросило неведомо куда, наверняка надо было выбирать ребёнка. Эля знала, что Настя поступила правильно, и почти не испытывала обиды или боли.

Самое главное, чтобы с сестрой всё было в порядке. А она… Да, упала со ступенек, но это далеко не всегда смертельно. Настя видела ситуацию со стороны и наверняка понимала, что Эля справится со всем сама. Может быть, всё не так плохо, и она вовсе не сломала спину, не лежит под неестественным углом. Ведь боль начала стихать, а противный узел в груди немного ослабел.

— Она поступила правильно, — прошептала Эля.

Слова сорвались с губ достаточно легко, и она с радостью осознала, что всё действительно не так катастрофично. Эта боль не сравнится с тем, что она испытывала, болея. Да, потом будут синяки по всему телу, но какая же это ерунда!

— Правильно! Как мило, так оправдывать свою прекрасную сестренку, — рассмеялась леди Мария. — Что может быть лучше, чем искренняя сестринская любовь? Смотрю на вас и поражаюсь… Две дуры, которых так легко уничтожить… И почему Его Темнейшество вообще посмотрел на твою сестренку? Я поначалу думала, уж не приворожила она его чем? Но она же бездарная. Как и ты. Нет? А я говорю, что да. И я согласилась впустить в себя Тень, чтобы вас всех пожрать. Мне так хотелось отомстить! И сегодня всё получилось, наконец-то!..

Черты леди Марии исказились. Сквозь обыкновенное человеческое лицо постепенно прорывалось что-то тёмное, огромное, зубастое.

Эле хотелось зажмуриться, но она сдержалась. Нет, она лучше будет смотреть в покрасневшие глаза той, что, кажется, желает принести ей смерть, но не отступит.

Вместо того, чтобы плакать, Эля попыталась сесть. Леди Мария, коварно улыбаясь, наклонилась к ней; на ее лице, точнее, на том, что ещё от этого лица осталось, не искаженное всполохами Тьмы, отображалось искреннее презрение и ненависть. А ещё — довольство оттого, что сейчас она наконец-то своё заполучит, отомстит за неведомые грехи.