Элла, подумав, поводив глазами по стенам: Да, так бывает. А откуда это у меня?

Валентина: Большинство основных стереотипов поведения закладываются, когда нам было до 5 лет. Позже, конечно, тоже добавляются паттерны (устойчивые модели поведения), но чем старше, тем больше шансов их фильтровать, противостоять им. А до 5 лет программа пишется без фильтров.

Если ты обесцениваешь терапию, не замечая этого, если рядом с тобой я испытываю от этого обесценивания СТЫД, то, скорее всего, в твоем раннем детстве ты жила в постоянном стыде, с ощущением, что с тобой что-то не так, что ты то ли лишняя, то ли ненужная, то ли недостаточно любимая или недостаточно хорошая.

Если стыда внутри много, то он словно жидкость, переполняющая сосуд, автоматически выливается на тех, кто рядом: на мужа, на детей, на психолога.

И теперь уже им стыдно рядом за то, что они не так убрали игрушки, за то, что муж не такой подарок подарил, не так удовлетворил в сексе, за то, что психолог недостаточно помог.

Причем этот стыд изнутри часто не виден. Вроде бы его и не ощущаешь. Привыкаешь к нему настолько, словно это естественное, единственно возможное состояние. Замечаешь лишь то, что рядом все недотепы. И с годами этого стыда не становится меньше, а наоборот. Травма стыда растет как снежный ком.

Как тебе все это слышать? Понятно ли что-нибудь? Насколько это про тебя или, может быть, я тебе что-то свое «навешиваю»? Как было в твоем детстве?

Элла: Чувствовала ли я себя лишней? Моя мать родила меня и бросила у бабушки. Она наркоманила. Впервые свою маму я увидела в 5 лет. И в эту встречу, которую я помню так ярко, она меня даже не обняла. Она сидела и смотрела на меня как на чужую. Я сама побежала к ней, чтобы обнять ее, но с размаху лбом разбила ее губу. Пошла кровь. Я увидела в ее глазах столько упрека. И я отошла в сторону, виноватая и напуганная до ужаса. Бабушка начала меня ругать. Мне было очень стыдно.

Потом она снова уезжала и приезжала. Она родила еще мою сестру, периодически пропадая месяцами, иногда годами. Мы с сестрой видели, как она со своими друзьями варит наркоту у нас на кухне. Я с тех пор ненавижу этот запах. И с доли секунды в совершенно посторонних лицах я сейчас узнаю человека, который употреблял. Я их внутреннюю сущность чувствую всем своим телом. Определяю наркоманов безошибочно, даже бывших.

Да, стыда в моем детстве хватало.

Дальше мы продолжили длительную терапию, по 1 часу в неделю, отрабатывая ее воспоминания методом «Пустого стула» и ДПДГ.

Метод «Пустого стула» – это когда клиент представляет напротив себя, например, свою маму, окунается в свои 5 лет и договаривает маме все, что тогда было не высказано, не выплакано. Затем пересаживается на стул своей мамы, которая впервые видит свою пятилетнюю дочь и сканирует все ее мысли и чувства, что же с ней-то в этот момент происходило.

После этого психотравма ликвидируется, она перестает извергать, как вулкан, новые дозы токсичного стыда.

Об этом методе ранее я написала книгу «Матрица Души. Психотерапия эмоциональных травм методом пустого стула».

Однако данная книга совсем о другом методе – «Дойти до дна». Поэтому давайте вернемся к нему.

Валентина: Хочешь ли ты сегодня снова поработать методом «Дойти до дна», чтобы убрать страх гибели ребенка?

Элла: О нет. Ни за что. У меня на эту тему нет такой паники и ужаса, как в те 8 дней. Просто такая мысль пришла мне в голову, не более того.

Валентина: Хорошо, поддерживаю тебя в том, чтобы пока больше вообще не работать этой техникой. Душе нужно время, чтобы восстановиться. Тогда можем вернуться к твоей маме. Или, может быть, ты сегодня хотела бы обсудить совсем другую тему?

1. Метод «Дойти до дна» очень тяжел, быстр и эффективен.

2. За один раз он убирает только 1 страх.

3. После этого, не обязательно, но может случиться эффект домино: только один страх убрали, второй страх начинает активизироваться.

Но дальше сразу продолжать нельзя. Важно в этом месте ставить паузу. Сделать за один раз операцию на сердце, а заодно еще и аппендицит удалить, и щитовидку – не стоит.

4. Важно, чтобы страх был успешно переработан, чтобы клиент изначально на «первом стуле» говорил в первом лице. То есть Я звоню мужу, а не ОНА звонит мужу. МЫ с детьми пересекаем границу Абхазии, а не ОНИ пересекают границу. Иначе клиент может «соскользнуть» и не войти во всю глубину чувств.

5. А вот затем, наоборот, когда психолог зачитывает историю «выдуманной» трагичной судьбы, очень важно говорить ОНА, а не ТЫ: ОНА пересекала границу с детьми, а не ТЫ пересекала границу.

Метафорично это правило можно представить так: сначала надеваем страшные ботинки и ощущаем их ИЗНУТРИ, а затем снимаем эту обувь и разглядываем ее СО СТОРОНЫ. Чтобы хорошо отделиться и выкинуть эти ботинки, важен такой порядок.

6. Аналогично изначально клиент проговаривает все в НАСТОЯЩЕМ ВРЕМЕНИ: мы СИДИМ дома и не ВЫХОДИМ из-за мародерства.

7. А вот потом, наоборот, психолог все то же самое проговаривает в ПРОШЕДШЕМ времени: они СИДЕЛИ дома и не ВЫХОДИЛИ из-за мародерства.

8. Когда кнопка «включить страх» обнаружена, то не стоит нажимать на нее снова. То есть важно не смотреть больше новости про войну. Если не акцентировать в терапии на этом особое внимание, то этот момент ускользает и клиент наступает на те же грабли снова и снова.

9. Важно, чтобы человек обнаружил обе свои кнопки «включить страх» и «выключить страх». Вторая кнопка не менее важна, чем первая. Если внимание на второй кнопке не акцентировать, то в следующий раз, если снова человек провалится в какой-нибудь другой свой ужас, он не сможет понять, как из него выйти. А если хорошо уяснит «я сделал метод “Дойти до дна”, и мне полегчало, страх исчез», то человек может дальше уже самостоятельно это проделать. Либо, если пока не готов, может обратиться за единичной консультацией с конкретно сформулированным запросом к любому психологу.

Мария: Валя, ты видела, что по телевизору показывают? Война началась!

Валентина: Нет, я не смотрю ни новости, ни телевизор, ни Интернет. Хотя, конечно, я слышу от других людей, что происходит.

Мария: Как не смотришь? Совсем? Давно? Ну, в соцсетях же ты бываешь? Там ведь все то же самое…

Валентина: Совсем не смотрю новости, нигде. Уже около 12 лет. Да, моя работа сейчас так устроена, что мне нужно вести аккаунты в соцсетях, и я туда захожу. Стараюсь за секунды перелистывать любую информацию, не относящуюся к моему конкретному интересу. Бывает, что не удается, и взгляд на какой-то картинке зависает на полминуты и затягивает мое непроизвольное внимание.

После этого мне приходится «чиститься» от этой информации, делать практику «Дойти до дна», или ДПДГ, или какую-то другую. Потому что я этот негатив, который оттуда получила, ощущаю буквально осязаемо и могу взвесить в килограммах.

Мария: Но как не смотреть новости, вдруг я пропущу что-то важное? Вдруг нужно принимать какие-то меры, может, уже надо чемоданы собирать и бежать, а я не в курсе?

Валентина: Если будет что-то очень важное, поверь, ты это не сможешь пропустить. Твой муж придет и расскажет тебе об этом. Мама и папа сразу же позвонят. Соседка прибежит. Даже если ты отключишь телефон, чтобы отгородиться от всей информации, то какая-нибудь твоя подруга придет к дому и будет кричать тебе об этой новости в окно.