– Вон! Пошел вон!!! – заорал Величайший, жалея, что не может распылить, прямо сейчас, прямо на этом месте, фриманса, доложившего, как обстоят их дела. Как обстоят дела! Дела обстояли не то, что хуже некуда. Они обстояли ужасно. Катастрофа! Вся их жизнь теперь – одна сплошная катастрофа. Проклятый Астархон! Проклятая планета! Этот негодяй и впрямь выбрал самую поганую планету, наверное, во всей вселенной. О-Чир очень надеялся, что мерзавец сильно, невероятно сильно страдал перед тем, как окончательно рассыпаться на множество атомов…

О-Чир вновь огляделся по сторонам. Будь прокляты эти горы и эта степь. Все, вообще все, что есть на этом мерзком, никчемном куске земли, бесполезно болтающемся в космосе. Глубоко вдохнув и выдохнув несколько раз, он направился к кораблю. Необходимо действовать. Жалея себя, не достигнешь цели и ничего не добьешься.

– Подготовить вездеходы и все необходимое. Через два часа мы выдвигаемся, – скомандовал О-Чир.

– Величайший, но у нас, практически, нет ничего… Кроме «автономного» лазерного оружия, мы не сможем использовать ни распылители, ни устройства наведения, ни навигаторы… И как же мы сможем найти Ключи, без отслеживающих систем? Это же целая планета, а нам ничего неизвестно. Ни приблизительной области, где нужно вести поиск, ни даже направления, в котором нужно двигаться… – почти робко проговорил главнокомандующий. О-Чир одарил его гневным взглядом.

– А ты предлагаешь вернуться на Фриманионис, чтобы нас всех перебили вместе с нашими распылителями, навигаторами и прочим? Мы должны найти Ключи! Если понадобится, мы перероем всю эту поганую планету. Перевернем каждый камень, обследуем каждую яму, каждую нору. Но мы их найдем! Потому что это единственный шанс убраться с этой чертовой планеты и вернуть то, что принадлежит нам по праву. Ясно!!! – заорал О-Чир с такой силой и яростью, что даже почувствовал болезненные ощущения в области горла. О-Тул и все, кто находился в непосредственной близости от Величайшего дернулись от этого страшного вопля.

– Да, Величайший! Ясно! – бодро прокричал в ответ, вытянувшийся по струнке главнокомандующий. И, повернувшись ко всем остальным, проревел, не менее страшно чем О-Чир. – Исполнять приказ!!!

Начали спускаться, быстро превращающиеся в непроглядную темноту сумерки, когда впереди показались, вставшие темной стеной деревья. От долгой езды по унылой, однообразной степи, О-Чира охватил приступ меланхолии. Он уже не испытывал гнева, скорее состояние близкое к безразличию. Он почти равнодушно размышлял о том, что их ждет.

Астархон, мерзавец и негодяй, подлый, мерзкий предатель, ну как, как он откопал эту идиотскую планету?! Как узнал о ней? Специально искал аномального уродца среди космического пространства, или этому мерзавцу случайно так повезло?! Тварь! Мерзкая, ненавистная тварь!.. По какой-то причине, вероятно, связанной с особенностями электромагнитных полей или еще, черт его знает с чем, проверить истинную причину, возможности не было, но здесь, на чертовой планете, не работали никакие, вообще никакие приборы и системы, основанные на электронике. Даже корабли при посадке потеряли управление и пришлось сажать их «вручную», без показаний каких-либо приборов, только за счет силы тяги работы двигателей, с риском разбиться или провалиться в какую-нибудь расщелину или завязнуть в болоте. Непостижимо! Высочайшие технологии оказались бесполезны и никчемны. О-Чир почувствовал, что его начинает душить нервный смех. В этот момент ему вспомнилось насмешливое выражение лица Астархона и его хохот отдающийся от стен, наполнивший собой все пространство… Мерзавец торжествовал! Он, вероятно, до последней секунды наслаждался мыслью о том, как он ловко все устроил. О-Чир вновь ощутил как его накрывает волна всепоглощающей, но абсолютно бессильной ярости.

– Проклятый ублюдок! – прошипел Величайший, захлебываясь от лютой ненависти к тому, кто теперь был уже мертв, а его смех все продолжал и продолжал звучать в ушах…

Балансируя на верхней ступеньке шаткой, видавшей виды лесенки, Клей, встав на цыпочки, подцепил кончиками пальцев толстый кожаный переплет и попытался вытянуть его из плотно прилегающих к нему прочих книг. Лесенка, издав предательский треск, начала заваливаться, и Клей полетел вслед за ней вместе с крепко зажатой в руке книгой. Сверху, друг за другом, посыпались толстые старинные тома, стоявшие по соседству с добытым Клеем сокровищем. Не обращая внимания на боль, Клей с ужасом оглядел масштабы произошедшего бедствия. Каждая из книг, хранившихся в библиотеке Имиритинского монастыря, была бесценна. Если, в результате падения, какие-то из них будут повреждены, это, поистине ужасная потеря… На первый взгляд ничего страшного и непоправимого, вроде бы, не произошло. Увесистые фолианты, рассыпавшиеся по каменному полу, выглядели вполне целыми. Клей ожидал увидеть вырванные из переплетов страницы, в беспорядке устилавшие пол. Юный монах с облегчением вздохнул и, ощутив, наконец, боль, потер разбитую коленку и ушибленный локоть. Бережно собрав книги и придвинув массивный стол, вместо ненадежной лесенки, а сверху еще установив на него крепкую и и широкую скамью, Клей начал осторожно ставить упавшие книги на место. Белые, ослепительные лучи Алмааза в этот час обильно проникали в расположенные высоко над полом окна библиотеки, достаточно хорошо освещая все помещение. И, возвращая книги на их прежнее место, Клей заметил, что одна из каменных плит, как раз за там, где находились до их падения книги, слегка выступает из стены. И, используемый при строительстве, скрепляющий между собой камни материал, как будто полностью осыпался от времени. И выступающая плита просто удерживается в стене другими плитами. Клей попытался пошевелить тяжелый плоский камень. Он явно не был ничем закреплен, но был слишком тяжелым и сидел плотно. Повинуясь какому-то, чисто мальчишескому любопытству, Клей решил непременно достать его. Спустившись с сооруженной им конструкции, монах взял нож для разрезания бумаг и, заодно, прихватил тяжелый металлический скребок, предназначенный для выгребания пыли и чистки плит пола. С помощью своих «инструментов» Клею удалось, в конце концов, вытащить тяжелую плиту. За ней в стене располагалась небольшая ниша. Клей едва удержался, чтобы не начать прыгать от восторга на своей импровизированной высотной конструкции. Пошарив рукой в углублении, Клей нащупал мягкую шероховатую поверхность. Чувствуя, как колотится в груди сердце, с замиранием дыхания, от охватившего его трепета, юный монах извлек из тайника толстую книгу, на вид не менее старую, чем все прочие, хранившиеся в библиотеке. Темно серый переплет, потрескавшийся от времени, не имел никаких обозначений или украшений. Прижимая к сердцу найденное сокровище, Клей осторожно спустился вниз. Руки у него слегка дрожали от переполнявшего его волнения. Юношеский пыл и врожденная любознательность делали находку особенно ценной. Только подумать! Он нашел тайник и спрятанную в нем книгу! Клей немного поразмышлял, стоит ли сразу сообщить о книге Наставнику, или, все же сначала, хотя бы посмотреть о чем она. Решив, что ни какой беды не будет, если он чуть-чуть ознакомится с содержанием, по какой-то причине, так тщательно спрятанной книги, он бережно положил ее на столе, произнес слова молитвы, стараясь справиться с волнением.

Книга оказалась «Уставом Имиритинской веры». И Клей, как и любой другой монах, знавший «Устав», практически, наизусть, даже испытал легкое разочарование. Не из-за содержимого, почитаемого им и вызывающего глубочайшее уважение и преклонение писания. Просто было не совсем понятно, зачем кому-то понадобилось прятать не какую-то уникальную, единственную в своем роде книгу, а, как раз, одну из наиболее часто встречающихся. На всякий случай Клей полистал страницы, так как ему пришла в голову мысль, что, возможно, это не подлинный «Устав», а видоизмененная версия, которые, порой, попадались, и которые, само собой, были ложными и неправильными.