– О-Чир, мы не первый день знаем друг друга, и ты прекрасно понимаешь, что это и впрямь пустая трата времени…

Величайший слегка склонил голову и вновь бросил пристальный взгляд на собеседника. Ярость, клокотавшая внутри, была уже почти непереносимой и настоятельно требовала выхода. Но О-Чир понимал, что вспышка гнева, вырвавшегося наружу, ничего не даст, а только окончательно лишит его возможности узнать то, что он хотел.

– Астархон, – Величайший прошелся по залу, стараясь взять себя в руки и выбрать наиболее правильную тактику для разговора. Хотя, правильной тактики, в данном случае, вероятно, не было… В темных глазах фриманисийца, помимо злости, промелькнуло нечто даже похожее на любопытство. – Ты совершил преступление, и ты отлично знаешь, что тебя ждет. Ты можешь сказать то что мне нужно, и все закончится быстро и… – Величайший сделал движение плечами, – достаточно легко. В противном случае, тебе известно, что будет.

Светловолосая голова еще сильнее поднялась вверх. Синие глаза весело смотрели на О-Чира сверху вниз. И хотя разница в росте была не так уж велика, казалось, что допрашиваемый взирает на О-Чира с невероятной высоты. О-Чиру даже пришлось сделать над собой усилие, чтобы не отвести взгляда от этих обжигающих презрительной синевой глаз. «Может он сошел с ума?!.» – промелькнуло в голове у О-Чира, казавшееся единственным логичным объяснение.

Пленник продолжал стоять молча, почти со скучающим видом. Чем бы не закончилась беседа, негодяй совершивший предательство не получит легкой и быстрой смерти, решил для себя О-Чир. Похоже, что тот, кто стоял напротив него и сам это знал. И это его не беспокоило. О-Чир неспешно вернулся к столу и сел.

– Ты был одним из самых Приближенных, Астархон. Не каждый фримансс удостаивается таких милостей и таких привилегий, которые имел ты. Ты был богат, очень богат. У тебя были положение и власть. У тебя было все… Что толкнуло тебя на предательство? Ты же… представитель почитаемого и самого близкого к расе Великих народа. Представители твоей расы всегда пользовались доверием Великих. Всегда действовали сообща с фриманисийцами…

О-Чир слегка вздрогнул от неожиданности, услышав звук и не сразу сообразив, что это смех. Самый настоящий, радостный, очень веселый и задорный смех. О-Чир даже вновь успел подумать, что собеседник и впрямь лишился рассудка.

– Какой же ты жалкий и ничтожный, и все вы, называющие себя Великими, жалкие и ничтожные создания. Раса убийц и негодяев, возомнивших себя выше всех остальных. Вы все пустое место. Ничто…

О-Чир гневно сверкнул глазами.

– Как смеешь ты!.. – прошипел он захлебываясь от охвативших его ненависти и злобы.

Пленник вновь высоко вскинул голову и горделиво расправил плечи. Он больше не улыбался. Синие глаза стали холодными, как застывший лед. В них тоже была ненависть.

– Моя мать была валиолийкой, – его губы тронула насмешливая улыбка. – Ты, разумеется, этого не знал. Этого никто не знал. Она очень радовалась, что мне достались глаза, как у отца, синие, а не зеленые, как у нее, и как у всех прочих валиолийцев. – Он вновь усмехнулся, на этот раз с горечью. – Подумать только. Один цвет глаз дает тебе принадлежность к избранной расе, а другой превращает тебя в отпрыска приговоренного к истреблению народа.

О-Чир неподвижно смотрел на того, в ком он так сильно ошибся. Теперь стало окончательно ясно, что он ничего не добьется. Хотя, он ведь знал это с самого начала…

– Зачем ты лжешь, Астархон? – справившись с нахлынувшими эмоциями, ровным голосом произнес Величайший. – Валиола, вместе со всеми ее обитателями, была уничтожена столкнувшимся с ней метеоритом. Это всем известно…

– И ты еще называешь лжецом меня? – в синих глазах вновь появилась насмешка. – Мы оба знаем, что не было никакого метеорита… У моей матери было редкое заболевание крови, и когда болезнь внезапно обострилась, родителям пришлось срочно отправить ее на Саарокс, потому что только там была клиника, в которой лечили подобные заболевания. Она находилась в больничной палате и общалась со своим отцом по видеосвязи, когда появились фримансы. Ее отца, моего деда, распылили у нее на глазах. Потом ей сообщили, что произошла ужасная катастрофа, и ее планета прекратила свое существование в результате столкновения с метеоритом. Но она знала правду. Она видела эту правду собственными глазами. Вы погубили Валиолу потому, что ее обитатели не желали признавать ваше превосходство и покориться. А так как планета была хорошо развита технологически, вы решили, что она может представлять опасность. Вы ведь всегда уничтожаете тех, кто вам мешает или тех, кто не желает подчиниться вам и кто может, по вашему мнению, угрожать вашей безопасности. Хотя, на самом деле никакой опасности для вас нет, вы просто не выносите тех, кто может защитить себя. Поэтому вы нападаете неожиданно и подло. Истребляя всех. Империя гнусных убийц. И вы всегда извлекаете пользу для себя.

Астархон обвел взглядом переливающиеся радужно-серебристым светом стены.

– Ради бесполезных железяк, уничтожили Мениор. Ради запасов твердого топлива, которым, как вы решили, должна владеть исключительно ваша раса, чтобы, как и всегда, иметь превосходство над всеми остальными, вы уничтожили Нетериус. Да сколько их, больших и маленьких планет, на которых вы, истребив жизнь, забрали то что вам требовалось, при этом, каждый раз, придумывая «благовидные» поводы, и изображая себя чуть ли не спасителями вселенной. Вы – раса подлых, лживых негодяев…

– Ты совершил преступление. И ты будешь распылен. – Прервав обвинительную речь, холодно сказал О-Чир. – У тебя не будет легкой смерти, как у твоего деда. – На губах Величайшего появилось подобие улыбки. – Для тебя процесс будет максимально возможно долгим. Ты прекрасно знаешь насколько это мучительно.

Лицо приговоренного к жестокой казни оставалось все таким же насмешливым и спокойным. О-Чир плотно прижал руки к металлической столешнице. Он был зол и он ничего не мог сделать. Применять пытки бесполезно. Негодяй ничего не скажет, это ясно. Только не он.

– Ты все еще можешь избежать мучений…

– О не трудись на свои лживые уговоры. – презрительно улыбнулся Астархон. – Ты же знаешь, что я ничего не скажу.

Он усмехнулся.

– Не скажу про Ключи. Но скажу кое-что другое. Весьма занимательное, что точно не оставит тебя равнодушным.

О-Чир почувствовал холодок пробежавшийся где-то глубоко внутри. В голосе пленника звучало торжество и, одновременно, как будто даже угроза. И уверенность…

– Ты лишился своего мощнейшего оружия, на которое ты так рассчитывал. Которое должно было сделать тебя властелином вселенной. Теперь ты, увы, как все. – Астархон засмеялся. – Поэтому тебе небезынтересно будет узнать, что сюда движутся корабли армии аситоонийцев, а также воинственных и беспощадных к противникам нуарейцев. Чтобы избавить вселенную от вашей мерзкой расы, они даже, в кои то веки, пришли к соглашению и объединились. Чего не сделаешь, ради благой цели? Правда ведь?! – светловолосая голова откинулась назад и по залу разнесся громогласный хохот.

О-Чир едва удержался, чтобы не вскочить и не броситься на подлого негодяя. Это не правда! Этого не может быть!..

Астархон все еще сотрясаясь от смеха смотрел на Величайшего затуманившимся от выступивших слез взглядом.

– Ты ведь не ожидал такого, правда, О-Чир?! Я, вместе со всеми загубленными тобой и твоими предками душами, с радостью понаблюдаю с небесных высот, как ваш гнилой народ раздавят и превратят в космическую пыль, раз и навсегда избавив от вашего мерзкого присутствия вселенную. Этот день станет настоящим праздником для всех. Его будут помнить и спустя тысячелетия.

О-Чир нажал на небольшую панель вмонтированную в металлическую столешницу. В зал вошли охранники.