Место следующего акта – дом. Я постараюсь быть краткой, чтобы двум подругам не пришлось ждать меня слишком долго. Черная борода вместе с нами. Он держался так, будто меня вообще не существовало, однако пару раз я почувствовала короткий вороватый взгляд его темных глаз, и мне он был определенно неприятен.

Потом мы оказались в старой большой квартире. Если честно, она совсем не подходила моему незнакомцу. В ней ощущалась какая-то сиротская затхлость. А он – шикарный красавчик с мерседесом. Квартира была темная, мрачная и странно пустая.

Он провел меня через длинный коридор в спальню. Мы снова занялись… Да, да, снова билось сердце, очень и очень сильно. Ночь греховной страсти, так бы я ее назвала. И все было блестяще. И действительно идеально, как в незатейливом любовном романе, где движения и взгляды безупречны, как давно разученный танец.

Когда все закончилось, он вышел, и я услышала, как где-то зажурчала вода. А я не знала, что мне делать теперь, одеться или ждать его такой, как он меня оставил. Я присела на кровати, чувствуя, что меня начинает мутить от похмелья. Очевидно было, что приключение подошло к своей финальной части. Мне оставалось только собраться с духом, снова вытащить из памяти те вежливые слова, которые я приготовила, чтоб отблагодарить своего попутчика Шпильмахера за помощь с местом на лекции, послать ему воздушный поцелуй и проститься. Однако именно тут в развитии сюжета произошел необычный поворот… Что ж, я поставлю здесь многоточие. Удалось мне тебя заинтриговать, Лиза? А Вера, наверное, уже нацепила осуждающее выражение лица. Не так ли? Скоро увидимся, мои дорогие!»

Дочитав Зоино послание, Лиза и Вера повернулись друг у другу. Лиза со вздохом покачала головой, а Вера возвела глаза к небу и небрежно пожала плечами.

– Что тут сказать, – начала Вера, – это ее жизнь. Но как же она неосторожна! И потом всегда может себя оправдать тем, что собирает сюжеты для своих будущих книг. Ты хоть один ее рассказ читала? Ничего не доводит до конца! Как же она могла с первым встречным?! И пишет об этом так бесстыдно!

Лицо Веры сделалось строгим, глаза сияли словно у вдохновленной длительным постом и голодом проповедницы.

– Остынь, Вера, – вздохнула Лиза и ласково коснулась плеча подруги, – мы же с детства все мечтали стать писательницами. Помнишь нашу книгу сказок?

– Можно ли это забыть?! – смягчилась и погрустнела Вера, – Только я никогда не умела находить правильные слова. Признайся же, что тебе скучно читать мои письма! Всегда одно и то же. Да и о чем мне писать?! Бесконечное солнце, встречи с коллегами мужа, поездки, покупки, женские клубы, пляжи, яхты. Никаких неожиданностей.

– Они похожи на яркие картины, Вера! Я их обожаю. Пиши мне чаще! Пиши просто обо всем!

Автобус в этот момент, не сбавляя скорость, сделал резкий поворот. Водитель будто впал в исступленную ярость и гнал по темной дороге, позабыв о пассажирах, о безопасности и любых правилах. Вера и Лиза, раскачивались и сталкивались плечами. По счастью следующей остановкой уже была «Черная Варака». Лизе пришлось прокричать водителю, чтоб тот не забыл притормозить. Подруги сошли на темной, но хорошо знакомой им с детства станции и зашагали по обочине запорошенной снегом дороги в сторону дома Лизиной тетки, Катерины.

Однажды зимним вечером в бане.

Сообщение: Опаздываю. Такси сломалось. Ждала другое. Доплачиваю за скорость.

Вера и Лиза переглянулись. Усмехнувшись, Лиза поднялась из-за стола со словами:

– Это наша Зоя! У нее всегда что-то случается.

От самовара на широком столе шел легкий дымок. Парадные, синего кобальта с золотом чашки тетки Катерины отражались в его круглом сверкающем брюшке.

– Лиза! – раздался голос тетки из глубины дома. – Баня же стынет! Бегом в баню!

Облачившись в безразмерные длинные куртки, натянув на голову капюшоны, Вера и Лиза вышли в нетопленые сени, и старые половицы заскулили под их ногами.

– Бери те валенки!– скомандовала Лиза и запрыгнула в меховые унты. – Как же холодно сегодня!

На резном крыльце Катиного дома подруги невольно остановились, очарованные красотой заметенной снегом деревни. Уютно пахло дымом из труб. Колючий мороз тут же принялся щипать их за носы и щеки. Сквозь небрежно накиданные вчерашним ветром сугробы спускалась вниз аккуратно расчищенная дорожка. Она вела к маленькой ламбушке и стоящей на ее берегу ладно скроенной баньке. Звездное небо, словно рваная ведьмина шапка, накрывало деревню со всех сторон.

По хрустящему снегу Вера и Лиза дошли до бани. На мостках перед ней они снова задержались, глядя на заледеневшую воду. Черная квадратная прорубь вырисовывалась в нескольких метрах от них. Прямо над ней расположилась латунно-желтая луна.

– Будем нырять? – поежившись, спросила подругу Лиза.

– Не уверена,– ответила Вера, подходя к краю проруби, – кажется бездонной. Но до чего же здесь красиво! Я так люблю зиму! Раньше терпеть ее не могла, а переехала в Африку и теперь ненавижу жару.

– Как здесь сейчас спокойно, – тихо произнесла Лиза. – Кажется, весь мир черно-бело-тихий, и больше ничего нет. Все замерло, не движется, не шевелится. Ничто не приходит в этот мир, и ничто не умирает. И надо говорить негромко и лучше мало, чтобы ничего не нарушить.

– А если больше ничего нет, то нет и моей Африки? Нет мистера Шварца, нет дома с бассейном, шофера, домработниц, драгоценных приисков, бриллиантов в шкатулке, – протянула Вера, – Нет меня… Все-таки я не согласна! Теперь моя жизнь там.

– Потому что ты – эгоистка! – засмеялась Лиза, – Ведь тогда не было бы и разных ужасов, жестокости, кровавых войн, голода, злодейских убийств. Только эта деревня и всегда морозная ночь.

– И мы ждали бы Зою вечно! Пойдем в баню! Я замерзла.

Тяжелая дверь проскрежетала по полу предбанника. Холод смешался с банным жаром, запахом березовых веников и крапивного настоя. Оказавшись внутри, девушки поспешно захлопнули дверь. Нельзя было упустить ни капли готового улизнуть прочь легкокрылого тепла.

Здесь, на старой треснувшей бочке, Катерина заботливо оставила темную бутыль с домашним квасом. Вера приоткрыла крышку и причмокнула:

– Лиза! Как пахнет!

– Моя тетя знает толк во вкусных маленьких радостях, – отвечала Лиза, расстегиваясь и вытаскивая из глубоких карманов куртки три стаканчика. Обе они начали раздеваться, стараясь поскорее избавиться от шарфов, сапог, свитеров, футболок, шерстяных носков и нижнего белья.

Оказавшись голышом одновременно, они рассмеялись и вместе схватились за ручку двери, ведущей в баню.

Жар от печи встретил их мощным ударом. Лиза издала судорожный всхлип.

– Ох, знает тетка Катерина толк и в крупных радостях, – довольно простонала Вера, взбираясь на широкий полог.

Лиза легла рядом с ней и закинула ноги повыше на стенку.

– А ты, похоже, совсем не выходишь на улицу, – заметила Вера, – такая вся белая.

Смуглое Верино тело в свете неяркой лампочки казалось нереально совершенным. Она поставила длинные стройные ноги с узкими ступнями рядом с ногами подруги. Лизины широкие белые бедра быстро начали покрываться мелкими капельками пота.

– Я сижу в офисе за экраном. Потом иду в библиотеку или домой и снова что-то пишу, продолжаю работать. У меня есть предложение по новому проекту для "Неккар", но, похоже, не по Сеньке шапка. Идеи с нижнего этажа не принимаются.

– И откладываешь жизнь на потом? И почему же нельзя молодым брать пенсию в кредит? Жить свободно и радостно, а работать начинать лет в сорок, если дожил, а жизнь уже не приносит прежнего удовольствия! – Вера рассмеялась. – Нет, мне не стоит так говорить. Мне ни разу не пришлось работать, ни одного дня.

– Знаешь, – протянула Лиза, – Возможно, сегодняшние дети будут страшно завидовать собственным потомкам. Их безусловному доходу, роботам-домохозяйкам и когда-нибудь бессмертию. Представь себе, Вера, свободу от всего, даже от смерти!