– Так ты предлагаешь нам глубокой ночью проникнуть в погреб тайком, спуститься на секретном лифте вниз и прямо на месте узнать, куда ведет эта дверь, да? – Я иронично вскинула брови. – Ну прямо как в романе про благородных разбойников, рыцарей плаща и шпаги! А нельзя ли все же попроще? Спросить у Марины, и все дела.

– Престань вредничать, Электра! Нельзя же быть такой колючкой… Говорю же тебе, в нашем доме есть и потайной лифт, и погреб, и папа соорудил их с какой-то определенной целью. Как бы ты к нему ни относилась, но одного ты отрицать не станешь: отец был очень практичным человеком. В любом случае, я все равно не сплю по ночам из-за Бэра, а потому собираюсь наведаться туда. Просто думала, ты составишь мне компанию. Тем более Тигги сказала, что там нужно как минимум два человека, чтобы отодвинуть в сторону стеллаж, за которым и находится эта самая дверь. Она также рассказала мне, где лежит ключ. Послушай, ты не подержишь Бэра пару минут, пока я сбегаю и приму на скорую руку душ? – Алли поднялась с места и положила Бэра мне на колени. Чтобы младенец не сполз вниз, мне пришлось ухватиться за него обеими руками. В отместку он громко срыгнул.

– Отлично! – обрадовалась Алли, уже стоя в дверях. – А я весь последний час пыталась заставить его отрыгнуть лишнее!

Дверь захлопнулась, и мы с Бэром остались одни.

Я глянула на него, а он уставился на меня.

– Привет, – поздоровалась я тихонько. Главное, чтобы младенец не обмочил меня или что еще похуже, прикинула я мысленно. Как-никак, а я впервые держу такого маленького ребенка на руках.

– Ну и о чем задумался, малыш? Наверное, размышляешь над тем, почему я так разительно отличаюсь от твоей мамы, хотя и прихожусь тебе тетушкой? Дело в том, что у тебя был очень таинственный дедушка, хоть ты его и не успел увидеть, – продолжила я свой монолог, видя, что мальчик с интересом вслушивается в мою болтовню. – То есть я хочу сказать, что твой дедушка был замечательным человеком, очень-очень умным, сильным и смелым, но, как мне кажется, у него от нас было много секретов. А ты как думаешь?

Внезапно я почувствовала, как тело малыша расслабилось в моих руках, и к тому времени, как вернулась Алли, Бэр уже крепко спал, плотно смежив свои веки.

– Вот так чудеса! А у тебя есть подход к детям, – улыбнулась мне Алли. – Я его часами укачиваю, пока он соизволит закрыть глазки.

– Наверное, он просто устал, – предположила я, когда Алли осторожно взяла сынишку из моих рук.

– Пойду уложу его в колыбельку и сама немного вздремну, если получится, – прошептала она. – Пока, Электра.

Незадолго до ужина я приняла изрядную порцию успокоительного в виде водки, а спустившись вниз, добавила еще, позаимствовав спиртное из кладовки. К счастью, разговор за ужином крутился главным образом вокруг выдающихся кулинарных способностей Клавдии (на сей раз она подала нам свои знаменитые шницели, и я съела все до последнего кусочка). Потом мы стали обсуждать наше предстоящее путешествие в Грецию, вояж, который мы собираемся осуществить на папиной яхте и возложить венок в годовщину его ухода из жизни на месте предполагаемого захоронения.

– Я думала, что отправимся в круиз только мы, девчонки, но Майя прилетает в Атлантис неделей раньше вместе с Флориано, не могу дождаться, когда познакомлюсь с ним, и его дочуркой Валентиной, – проинформировала меня Алли. – Стар тоже приедет не одна, а вместе с Мышью и его сыном Рори, а Тигги прилетит со своим бойфрендом Чарли и его дочерью Зарой…

– Вау! – воскликнула я с некоторым сарказмом в голосе. – Получается, что все мои сестрички, и Майя, и Стар, и Тигги, обзавелись статусом приемных матерей.

– Получается, что так, – согласилась со мной Алли.

– А я, будучи для всех вас тоже чем-то вроде приемной матери, ни минуты не сомневаюсь, что все мои девочки будут любить своих приемных детей и заботиться о них с не меньшей любовью, чем родные матери, – безапелляционно заявила Ма.

– А Сиси тоже приедет?

– Пообещала, что приедет. И надеется, что не одна, а вместе с дедушкой и своей подругой Крисси.

– Ты хочешь сказать, со своей «подружкой» Крисси, так?

Ма и Алли уставились на меня ошарашенными взглядами, а я не без раздражения подумала: ну почему так получается, что я единственный человек в семье, кто не боится озвучить правду?

– Иными словами, у них связь, да?

– Не знаю, – ответила мне Алли. – Но голосок у нее счастливый, когда она разговаривала со мной, а это – самое главное.

– Да ведь ясно же, как божий день, безо всяких там подсказок, что наша Сиси – лесби. Отсюда и эта ее ненормальная любовь к Стар.

– Электра, мы не имеем права вмешиваться в чужую личную жизнь, – перебила меня Марина.

– Во-первых, Сиси нам не чужая, разве не так? А во-вторых, в чем, собственно, проблема? Я только рада, что она наконец сумела отыскать человека, который ей не безразличен.

– Да, в доме соберется куча народа, придется воевать за места для ночлега, – заметила Марина.

– Что ж, коль скоро все сестры уже успели обзавестись своими семьями и только я одна осталась не при делах, то в таком случае я могу и отказаться от этого круиза. Уступлю свое место другим.

– Что ты такое говоришь, Электра! Ты обязательно должна поехать вместе с нами! Ведь ты же обещала. – Было видно, что Алли расстроилась не на шутку.

– Уж не придется ли мне в итоге ночевать в том секретном бункере, который Тигги обнаружила у нас в доме в свой последний приезд в Атлантис? – повернулась я лицом к Ма.

Глаза Алли, сидящей за столом напротив меня, стали метать громы и молнии, но я уже приняла достаточно спиртного, чтобы, обращать внимание на подобные пустяки.

– Ах, ты имеешь в виду погреб, – мгновенно отреагировала Ма, обозрев нас с сестрой внимательным взглядом. – Так я же все рассказала Тигги. Там нет никаких секретов. Более того, вот разделаемся со вкуснейшим яблочным штруделем, который Клавдия приготовила нам на десерт, и я прямо сейчас устрою вам экскурсию в наш погреб.

Я метнула ответный взгляд на Алли. Дескать, «ну что я говорила!», но она лишь раздосадованно вскинула брови. Действительно, как только мы покончили с десертом, Ма поднялась из-за стола и достала ключ из шкафчика, висевшего на стене.

– Ну что, готовы?

Обошлось без наших ответов, потому как она поспешила вон из кухни, а нам с Алли уже пришлось догонять ее. В коридоре Ма взялась за какое-то латунное кольцо и оттянула в сторону панель из красного дерева, явив нашему взору миниатюрный по своим размерам лифт.

– А зачем нам в доме лифт? – спросила я.

– Как я уже объясняла Тигги, ваш отец с каждым годом не делался моложе, но хотел по-прежнему иметь доступ во все уголки дома.

Ма открыла дверцу, и мы втроем с трудом втиснулись в небольшую кабину. Я сразу же почувствовала приступ клаустрофобии и поспешила сделать несколько глубоких вдохов.

– Ну, с этим все понятно, – пробормотала я, когда кабинка двинулась вниз. – Но зачем нужно было все это прятать?

– Электра, помолчи, ладно? – прикрикнула на меня Алли. Кажется, я окончательно вывела ее из себя. – Уверена, Ма все объяснит сама, без наших расспросов.

Собственно, наш спуск длился не более четырех секунд: я почувствовала легкий толчок и поняла, что мы уже на месте. Дверь в кабинке отворилась, и мы вошли в помещение, похожее на самый обычный погреб, заставленный, как и говорила Алли, со всех четырех сторон стеллажами, на которых хранились бутылки с вином.

– Вот мы и на месте! – Ма переступила порог первой и широким взмахом руки обвела подвал. – Как видите, ваш отец устроил здесь свой винный погреб. – Ма повернулась ко мне и улыбнулась едва заметной улыбкой. – Мне жаль разочаровывать тебя, Электра, но, как видишь сама, никаких тайн и никакой мистики.

– Но…

За спиной у Ма Алли метнула в меня такой свирепый взгляд, который даже я не рискнула проигнорировать.

– Я… То есть да, все очень мило. – Я медленно двинулась вдоль стеллажей, разглядывая папину винную коллекцию. Вытащила одну из бутылок и невольно воскликнула. – Ого! Ничего себе! «Шато Марго», урожай 1957 года. В лучших ресторанах Нью-Йорка такое вино подают по несколько тысяч долларов за бутылку. Слава Богу, что мне больше по душе водка.