Вот только теперь Богдан сидит прямо напротив меня. Мы лицом к лицу – а это напоминает, что передо мной почти незнакомец. Неловкость возвращается. Да ещё он смотрит на меня.

Опускаю взгляд, изучая меню. Есть хочется настолько, что процесс выбора блюд отвлекает даже от ощущения присутствия Богдана настолько рядом.

Хотя спасает ненадолго – вот уже подходит официант. Заказ сделан, меню забирают.

Я выбирала немного, но всё равно неловко, что платит Богдан. Это всё-таки не свидание, а своего рода деловая встреча. Пусть и по правилам этикета в любом случае счёт тому, кто приглашает.

Что ж, ладно, мне ведь надо только утолить голод.

– Скоро начнёт быстро темнеть, – заговаривает Богдан. – Мне будет удобно забирать тебя с занятий: работаю почти рядом. Да и заканчиваю, когда сам решу. За исключением форс-мажоров, как вчера.

Колеблюсь от этого с одной стороны внезапного, а с другой – логичного предложения. Нет, соглашаться – чувствовать себя обязанной ему. Мне это совсем не надо: ведь неловко даже от того, что он платит в ресторане. И это при том, что для Богдана это явно пустяк. Как и, наверное, подвозить меня.

Да и вообще… Лучше я буду идти одна, чем обеспечу себя постоянной компанией в его лице. Он, конечно, неплохой человек. Уже хотя бы потому, что друг отца. Но я вообще тяжело привыкаю к людям. Тем более, он взрослый. А значит, я всегда буду чувствовать дистанцию с ним. О чём нам вообще общаться?

Да, пока не было с этим проблем – но ведь это лишь одна встреча. Дальше наверняка почувствуется разница и в возрасте, и в интересах.

Но как отказать? Объективных причин для этого нет.

– Я не настаиваю, – словно прочитав мои мысли, нарушает молчание Богдан. – Если не хочешь, не надо.

С трудом подавляю вздох облегчения: похоже, искать объяснений не придётся. И тут замечаю мимолётную ухмылку Богдану, адресованную, видимо, каким-то своим мыслям.

Официант приносит напитки – как вовремя. Я тут же принимаюсь за свой грейпфрутовый сок. Странно, но когда мы оба заняты питьём, всё остальное воспринимается проще. Почти даже как в машине.

– Как прошёл первый день в универе? – чуть помедлив, спрашивает Богдан.

Что ж, этот вопрос – своего рода репетиция перед вечерним разговором с родителями. Они наверняка об этом спросят. А я ведь даже сейчас теряюсь. Машинально вспоминаю ситуацию с Олегом. И к горлу снова подступает комок.

Как же проще было говорить на отвлечённые темы!

Пауза затягивается, и пора с этим что-то делать.

– Нормально, – решаю ответить односложно.

Возможно, Богдан снова облегчит мою участь и не станет спрашивать подробнее.

– А если честно? – мягко уточняет он. Видимо, всё читается на моём лице. Ну или пауза так сработала.

И, раз уж мои родители просили его следить за мной, неудивительно, что Богдан развивает тему.

Как теперь соскочить?

– Правда, всё нормально, – мой голос чуть дрожит. – Просто…

Сказать правду вдруг становится стыдно. Взрослый мужчина наверняка решит, что я распереживалась из-за пустяка. Что я – тот ещё ребёнок, с которым нужно и по мелочи возиться.

Богдан явно ждёт ответа. Вон как участливо смотрит.

– Просто возник небольшой конфликт с одним из однокурсников, – тихо признаюсь. Пусть недосказано и не совсем точно, но ведь и не ложь. Но тут же спохватываюсь, что Богдан мог решить: мне нужна помощь. Быстро добавляю: – Ничего из того, что я не могла бы уладить. Это лишь неприятно, но решаемо.

Он смотрит внимательно, но не пристально. Я стараюсь не отводить взгляд.

– Уверен, ты справишься, – после небольшой паузы подбадривает Богдан.

На этом тема исчерпана. Он не спрашивает подробностей, и я искренне благодарна за это.

За едой мы ещё немного переговариваемся. В основном, о прошлом, моём детстве, об отце. А потом – и вовсе на отвлечённые темы.

Скоро я даже и не верю, что вообще упоминала Олега, пусть и не по имени. Эмоции от пережитого унижения теряются настолько, что я теперь даже не знаю, почему так заостряла внимание на случившемся.

Рита быстро расслабляется и уже даже забывает про того однокурссника, которого, смущаясь, упоминала. Но я не забываю.

Конечно, я видел её на фото, которые присылал Саша, её отец и мой друг. Ещё тогда я отметил, как она выросла. Но в реальности Рита оказывается ещё более привлекательной. Юная, естественная, нежная. И какая живая мимика. Особенно очаровательны ямочки на щеках, показывающиеся во время даже мимолётной улыбки.

Да, девочка определённо выросла. И, хоть она очень в моём вкусе, не стоит даже думать в этом направлении. Она – дочь моего друга. К тому же, намного младше. Почти в два раза.

Да и к тому же… Когда Рита сказала о конфликте с однокурсником, характерно залилась краской. С её мимикой всё читается на лице. Да и без этого я хорошо определяю почти любые, пусть и подавляемые, эмоции. И у неё было характерное смущение. То самое, которое возникает только при упоминании предмета симпатии.

Похоже, у неё что-то развивается с этим однокурсником…

Не стоит лезть.

Но тогда почему я продолжаю думать об этом, даже общаясь с ней на другие темы?

Наверняка её отец не хочет, чтобы Рита связалась не с тем… Вдруг это испортит ей учёбу, разрушит амбиции, отнимет возможности. Да мало ли что может произойти. Особенно, если девушка наивна.

А это очень даже возможно. Насколько я знаю, она всегда была домоседкой и тихоней.

Скорее всего, Саша проверил бы, что за парень.

Усмехаюсь собственным мыслям, скорее машинально поддержав диалог с Ритой незначительной репликой. Всё меньше улавливаю нить разговора и всё больше гружусь в себя.

А не ищу ли я поводы? Всё это – ненужные оправдания мимолётному и абсурдному желанию, которое даже и ревностью не объяснишь.

В этом универе просто не может учиться всякий сброд. Так что, кем бы ни был этот её однокурсник, вряд ли представляет опасность. В худшем случае, этот парень может оказаться избалованным и беспринципным. Но Рита вроде бы не дура. Так или иначе, сама поймёт, если он испорченный. И наверняка сделает соответствующие выводы.

Правильнее будет не вмешаться. Позволить ей делать, что хочет. А если что – я всегда подстрахую. Периодически буду спрашивать, как дела. Вряд ли Рита сможет убедительно солгать, даже если захочет.

Никаких больше сложностей быть не должно. К счастью, я уже выучил урок – не терять голову от внешности. Неудачный брак в двадцать два года был очень ярким опытом. Больше я не повторю этой ошибки. Если женюсь во второй раз – только по любви, а не из-за разрушительной страсти. И неважно, в тридцать или пятьдесят.

************

Только мы выходим, как начинается дождь. Прямо как по закону подлости. Хорошо хоть до машины тут недалеко.

А плохо, что зонтика нет ни у меня, ни у Риты. Никто не предвидел, что сегодня будет моросить. Ранняя осень в Москве больше похожа на лето, это не Питер, чтобы непредсказуемые дожди могли пойти в любой день.

– До парковки тут недалеко, – говорю, решив, что не стоит возвращаться в кафе. Дождик не настолько опасный, а сидеть там, возможно, придётся ещё долго, если решим переждать.

Да и Рита явно не горит желанием продлить время в моём обществе. И вроде понятны причины, но слегка даже задевает. И вот как раз это мне не особо понятно.

Она не отвечает, хотя на этот раз, после моей реплики, смотрела на меня дольше, обычного. И пошла вслед почти даже уверенно.

Какая же она скромняжка… Когда только забрал её возле универа, держалась гораздо уверенне. А теперь постоянно ощущаю робость с её стороны. Видимо, тогда было нервное.

Молоденькая красивая девочка, совсем одна в большом городе. Пора бы и окрепнуть, но с этим, наверное, не стоит спешить.

Подойдя к машине, Рита слегка срезает мне путь, не сориентировавшись. Чуть не врезаемся друг в друга возле двери в водительское сидение.