Но моя грусть быстро прошла, когда доехала до своего временного места жительства, быстро порывшись в сумке выудила купальник, переоделась в него, сменила джинсы и футболку на легкие коротенькие бежевые шортики и белую маечку, схватила пляжное полотенце, запихнула его в большую холщовую сумку с рисунком пальм и солнца, и почти вприпрыжку побежала на пляж.

Быстро расстелив полотенце и скинув вещи, ринулась в ласковое тёплое море. Сегодня не стала заморачиваться с пляжем, выбрав ближайший к дому, на котором было кучу народа. Солнце потихоньку клонилось к закату, но ещё достаточно сильно припекало, поэтому никто из отдыхающих не торопился уходить.

Вдоволь наплескавшись, вылезла на берег и подошла к своему месту. Рядом расположилось достаточно шумное семейство с двумя детьми примерно пяти и семи лет. Дети галдели без умолку, дразнили друг друга, родители о чем-то шумно беседовали. Интересно, как соседям с ними живётся?

– Почему такая девочка и одна? – пьяный наглый голос вывел меня из неги.

– Я не одна, – спокойно ответила я, стараясь не особо смотреть на полноватого мужчину, загораживающего мне солнце.

– Что-то кавалера рядом не вижу, – хмыкнул он.

– Дома, – старалась говорить, как можно более спокойно, чтобы не спровоцировать случайного поклонника, с трудом стоящего на ногах.

– Тогда составлю тебе компанию, – он присел рядом прям на песок и попытался схватить меня за руку.

Я дернулась, вскочила и стала собираться домой. Вот ведь козёл, пьянь гидролизная, все настроение испортил! Терпеть не могу таких! Аж противно!

– Куда спешишь? – попытался встать мужик, но получилось не сразу. – Ты сегодня со мной.

Я не ответила, развернулась и быстро засеменила к выходу. Нахал орал мне что-то в спину, почти догнал и попытался схватить за руку, но я успела её отдернуть и ускорить шаг. Этот гад не отставал, матерился в след. Внезапно он замолчал, и я поняла, что меня больше не преследуют. Остановилась и повернулась: мужчина, отдыхающий вместе со своим шумным семейством около меня, утихомирил моего преследователя одним ударом.

Тут же налетели друзья хама, но, слава Богу, кто-то успел вызвать полицию. Потасовка не задалась, но прибывшие полицейские разбираться на месте не стали и препроводили всех участников несостоявшейся потасовки в отделение. Я не могла бросить своего спасителя одного и пошла в отдел в качестве главного свидетеля.

Нормально у меня отдых начался!

В отделении я провела часов пять: сначала пришлось ехать в сопровождении сотрудника на служебной машине на квартиру за паспортом, потом опрос, затем зачем-то захотели поговорить с Давыдовым или его супругой, которые не брали трубки, пришлось ждать их звонка.

Игорь Дмитриевич перезвонил только спустя час, полицейские проговорили с ним минут тридцать, попросили скинуть документы на квартиру и заявление о том, что я с его разрешения живу у него дома.

К тому моменту, когда нас с моим защитником отпустили, была выжата, как лимон. Мужчина вызвался проводить меня до дома, но отказавшись, вызвала такси и уехала одна, не забыв поблагодарить его за вмешательство, оставив на всякий пожарный свой номер телефона.

Оказавшись в квартире, быстро сняв с себя одежду, встала под душ, пытаясь смыть не только морскую соль, но и хоть капельку неприятной усталости. Соль смылась, усталость только усилилась. А ещё ужасно хотелось есть.

Взяв свой телефон в руки обнаружила три пропущенных от босса. «Беспокоится», – улыбнувшись подумала я. Но прежде, чем перезвонить, решила сначала заказать хотя бы пиццу.

Заказ был сделан, должен прибыть через тридцать – сорок минут. Надеюсь дождусь и не умру с голоду.

Набрала Игорю Дмитриевичу.

– Милана, – воскликнул босс, отвечая на мой звонок, – что ты там натворить успела?

– Я? – удивилась в ответ.

– Ну а кто ещё? – рассмеялся он. – Не успела прилететь, а из-за тебя уже мужики дерутся.

– Они не дрались, – насупилась я, – один приставал, а второй встал на защиту. – Я вкратце рассказала о случившемся.

– Ты чего на городской пляж поперлась? – недоумевал Давыдова.

– До частного идти надо, а мне лень было. Хотелось быстрее к морю.

– Сходила быстрее? – веселился босс. – Ты сама как? Как самочувствие? – уже серьёзно поинтересовался он.

– На удивление отлично, – рассказала про поход к доктору.

– Чудо говоришь, – как-то задумчиво протянул Давыдова. – Дай Бог, Мил, дай Бог.

– Что-то не так? – насторожилась я.

– Нет, что ты! – уже более весело ответил босс. – Хочется надеяться на лучшее.

– Как мне хочется! – невесело хмыкнула в ответ.

– Самохина, у тебя же сестра-близнец? – ввёл меня в замешательство неожиданным вопросом Игорь Дмитриевич.

– Мы двойняшки, – осторожно ответила я.

– Ну да, – как-то отстраненно согласился он.

– А вы это к чему? – поинтересовалась у босса.

– Чтобы тему сменить, – хохотнул Давыдов, но мне показалось, что он уклонился от ответа.

Давыдов сменил тему окончательно, переключился на рабочие вопросы, затем немного поведал о жизни офиса, моих подчинённых, о свадьбе своего внука, не забыв посетовать, что восемнадцать слишком рано для серьёзного шага, затем переключился на своего младшего "непутевого" сына, вся непутевость которого в том, что никак не женится в свои тридцать пять лет. За разговорами не заметила, что мой ужин так и не прибыл, а прошел уже почти час. И, словно читая мои мысли, поступил второй вызов. Быстро распрощавшись с директором, ответила на звонок. Это была моя пицца, вернее курьер, ее доставивший.

Уже расположившись на кухне за столом, открыла коробку и, пытаясь не захлебнуться слюной от вкуснейшего вида и запаха, вдруг вспомнила испанскую кальцоне.

– Шурик мне задолжал, кстати, пиццу с брынзой. Как объявится, надо напомнить ему об этом, – откусывая вкуснющий кусочек, напомнила сама себе.

О своём "глюке" периодически вспоминала, стараясь особо не заостряться на проведённой ночи в Барселоне. После того, как Александр волшебным методом напомнил о ней, память о наших встречах вернулась вся. На самом ли деле он этого хотел или просто так получилось, мне было все равно. Больше беспокоило, что с того раза в моем мозгу не вспыхивало голубое пламя. Сестра уверяла, что и её незнакомец так же пока не появлялся, и ей от этого было немного грустно.

Зато у меня было время подумать над предложением Шурика о ребенке. Я чётко понимала, что, если откажусь болезнь накроет опять. Он её как-то купировал на время. Но также понимала, что, родив ему малыша, не смогу отказаться от него совсем или лишь изредка участвовать в его жизни. Мне хотелось быть ему настоящей, полноценной мамой, быть рядом и смотреть как растёт мой ребёнок. Только так готова дать согласие!

А еще хотелось, чтобы мой «глюк» был ко мне неравнодушен, причем достаточно сильно. Но это уже просто розовые сопли…

Мои две недели блаженства и неги на море в Крыму были разбавлены еще и чудесным знакомством с семьей моего спасителя. Несмотря на свою шумность, они были крепкой, дружной и любящей семьей. Иван, так звали моего защитника, и его жена Алла так любили другу друга, что я начинала им завидовать и искренне верить в это сильное чувство. Они не были идеальны ни внешне, ни внутренне, но это и была их изюминка. Ни муж, ни жена не замечали недостатков друг друга, принимали и любили своего партнера таким, как он есть.

Их два сына: старший Давид и младший Илья – были хорошо воспитанными и очень вежливы. В них не было этакой детской навязчивости и беспечности. Мне иногда казалось, что они говорили только то, что изначально очень долго обдумывали.

Правда общалось семейство достаточно шумно, но это почему-то не раздражало, скорее забавляло. И со временем я поняла, что также стала чуть громче обычного разговаривать.

Но сегодня был их последний день на отдыхе, и завтра их ждал самолет в далекую Пермь. Мне грустно было с ними расставаться. Привыкла к ним, к нашим поездкам по экскурсиям, походам на пляж, и вечерние посиделки – буду скучать.