Она вспомнила слова Малфоя и поняла, что несмотря ни на что, он осознал, что в каждом есть тёмная и светлая сторона, неважно течёт ли магия в крови этого человека или нет.

Закончив список книг, Гермиона улыбнулась самой себе и своему богатому познанию в литературе. Ей нравилось быть умной, эрудированный и востребованной. Потом немного подумав, она взяла второй пергамент и стала писать список. Она хотела составить список для Теодора Нотта, но он должен был быть другим, не таким, как для Малфоя. Ей казалось, что они очень разные. Несмотря на то, что эти парни учились на слизерине, были чистокровными волшебниками, и их отцы стали Пожиратели смерти — они были абсолютно разные. От волос, до глубины души, разные.

Гермиона отложила перо и потëрла свои виски: ей не нравилось, что она думает о них. Ей просто нужно написать список с магловской литературой, свои рекомендации и краткое описание. Этого достаточно, чтобы они выбрали для себя что-то подходящее сами.

Она отложила пергамент на котором писала список книг для Теодора Нотта, решив, что список будет абсолютно одинаковый и то, что они выберут, и будет говорить о том насколько они разные. Ей даже интересен стал этот эксперимент, и она полностью погрузилась в него.

Гермиона позабыла, что на столе её ждут папки рабочей документации.

Время промчалось очень быстро, и рабочий день подходил к концу. К тому же Гермиона торопилась навстречу к Кингсли. Всё остальное уже не имело значение. У неё было много вопросов и ей казалось, что сегодня она получит ответы на них.

Она настойчиво постучала, и дверь распахнулась. Гермиона вошла в кабинет, а дверь волшебным образом захлопнулась.

Кингсли сидел за своим рабочим столом и что-то писал. Как только дверь закрылась, он перевёл свой взгляд на Гермиону, и улыбнувшись, сказал:

— Добрый вечер, Гермиона Грейнджер! — жестом указал ей на стул, который отодвинулся для неё так же самостоятельно.

Гермиона присела.

— Министр, добрый вечер.

— Я думаю, ты догадываешься для чего я тебя пригласил сегодня.

Гермиона молча кивнула.

— Книжный клуб популярностью не пользуется, впрочем, я так и думал. Каждый раз мне приносили письма, справки, и люди убывали. Изначально в твой клуб должны были ходить двадцать два человека. Но к моменту нашей с тобой договорённости, и моменту когда ты переступила порог класса, то участники клуба уже стремительно уменьшались. На данный момент осталось четверо человек, и сегодня я хочу сообщить, что ещё один человек выбыл.

Гермиона нервно сглотнула, стараясь не показать своего волнения.

— Я думаю, что это Пэнси Паркинсон. Вчера мне рассказали, — Гермиона замялась, но всё-таки продолжила. — что посетители клуба приходят по принуждению. Конечно, я знала, что есть определённые условия для детей пожирателей смерти или тех кто был на стороне Волан-Де-Морта. Но о том, что есть договора, в которых есть определённый пункты я не имела понятия. Вчера от Пэнси Паркинсон я узнала, что через две недели выйдет её договор, и книжный клуб больше посещать она не будет.— Кингсли перебил Гермиону.

— Пэнси Паркинсон несколько недель назад прислала письмо о том, чтобы мы подготовили документы заранее, и в Министерстве она, к сожалению, работать не сможет по каким-то семейным обстоятельствам. Все они так или иначе уходят из него. — он сделал паузу — Понимаешь, Гермиона, для нас очень было важно какое-то время наблюдать за теми, кто был на той стороне или за детьми, их детьми. Воспитание это то, что невозможно изменить. Искоренить эти идеалы, которые выращивали с пелëнок — не каждому под силу. И порой, дети могут быть опаснее, чем их родители. Я ничего не хочу сказать. Но было принято решение наблюдать за ними. Знаешь поговорку «Врага нужно знать в лицо»?

Гермиона снова кивнула.

— Так вот, Паркинсон, зная, что в Министерстве очень долго подготавливают документы, решила напомнить об этом заранее. Она очень грамотно всё составила, наверняка действовала с представителем своей семьи и всё было правомерно. Но сегодня утром мне пришло письмо, — Кингсли грустно улыбнулся, — жалоба, Гермиона. В письме было сказано, о твоей некомпетентности и пропаганде безнравственный и извращенной литературы. А также, что она, как человек порядочный, не может находиться в подобном борделе.

Гермиона покраснела, потом побледнела, и сжала свои кулаки так сильно, что почувствовала боль. Она не знала, что на это ответить. Она не хотела оправдываться.

— Гермиона, я не буду с тебя спрашивать о всём этом, совершенно не хочу влазить во взаимоотношения тебя и участников клуба. Вы взрослые люди. И я очень хорошо знаю людей такого рода и понимаю, что это провокация. Но Гермиона, я бы хотел, чтобы ты была осторожна и настороженно относилась к подобным людям. Что касается литературы, первая книга которую ты порекомендовала прочитать нашем чистокровных друзьям мне очень нравится. Я в тебе не ошибся, как говорится, в самое яблочко. Я думаю, всё что ты выбираешь несёт определенной смысл и скрытый контекст.

Гермиона снова покраснела, вспоминая о том какое произведение недавно она порекомендовала.

— Так вот, на данный момент в клубе остаются трое человек: Теодор Нотт, Драко Малфой и Джеймс Бетелл.

Гермиона вспомнила, что это тот самый пожилой мужчина из отдела магических игр и спорта.

— Я считаю, что это маленькая победа, и неважно, что они уходят. Остались три человека! И эти люди очень важны. У двоих из них закончился срок и по договорённости они могут не посещать дополнительные мероприятия предусмотренные Министерством. А также могут оставить службу в Министерстве, но они решили продолжить и то, и другое. Джеймс проработал долгое время в Министерстве, и всю свою жизнь посвятил отделу магических игр и спорта. Он хороший человек, но у всех у нас есть верёвочки за которые можно дёргать. И у Джеймса была такая верёвочка. А именно его дочь, которая вольна была делать то, что хотела, и её выбор пал на тёмную сторону и почитание Волан-де-Морта. Когда Пожиратели узнали, где её отец работает, то им понадобилась его помощь собрать данные, определённые данные. Они воспользовались шантажом и угрозами. Но в итоге, его дочь все равно была убита. Пожиратели не держат своего слова. Он никого не убивал и не пытал, но помогал, и поэтому был под присмотром. Джеймс остаётся здесь работать и он полукровка, но его включили в список на добровольном начале. Это был его собственный выбор. Что касается Теодора Нотта, то он перспективный и весьма эрудированный молодой человек. Думаю, его карьера в Министерстве пойдет в гору. Из того отдела в который мы его назначили он переводится по своей инициативе в отдел магического правопорядка. Скоро он отправился в школу высшей магии на учёбу, а после прибудет на службу в Министерство, всё также собственная инициатива. Гермиона, в этом и есть наша победа. Теодор — сын опасного пожирателя, но он сделал сам свой выбор и это бесценно.

Кингсли замолчал. Он перечитал то что писал, и отложив пергамент посмотрел на Гермиону.

— А Малфой? — от сказанного у Гермионы в животе что-то сжалось.

— Год — такой его условный срок. — Кингсли улыбнулся. — Гермиона, ты не знаешь одной детали, то, что Министерство предоставляло им выбор. Небольшой, но выбор. Каждый из них мог выбрать направление — это кулинария, без всякой магии, готовить так, как это делают маглы; спорт, обычный, магловский, но спорт; и книжный клуб. Если Паркинсон выбрала книжный клуб от безысходности, потому что готовить она просто не может таким способом, и в спорте она полный профан, собственно всё точно так же как и у Теодора Нотта, то Драко Малфой сделал свой выбор сам. Изначально, как только он услышал предложение, то выбрал спорт. Для него, как человека который успешно играл в квиддич, спорт близок и неважно, что без волшебства. Но после того как он услышал что книжный клуб будет возглавлять Гермиона Грейнджер, изменил своё решение.

У Гермионы потемнело в глазах, а внутри что-то сжалось и разжалось. Она подёргала плечами и ещё больше вытаращилась на Кингсли, как будто у него что-то не так с лицом.