— Мы почти на месте, — лицо Баала было устремлено вперед на абрис замка, затерявшегося в синеве гор.

Тень бешеным вихрем закружилась вокруг нас, меняя пейзаж вокруг. Теперь мы находились в огромной празднично украшенной зале, по периметру которой были расставлены щедро уставленные яствами столы, вдоль стен ярко горели факелы, но не было слышно ни музыки, ни громких шуток, кои присущи таким мероприятиям.

На возвышенности в дальнем конце зала стоял самый богато уставленный стол, но к блюдам на том столе никто не притронулся. Две одинокие фигуры сидели там, угрюмо отпивая вино из своих кубков.

— День твоего возвращения из плена, — бодро проговорил Демон, тягучая атмосфера вокруг его ни капли не удручала, — и день когда Валашское княжество осталось без своей Княгини и будущего наследника трона. Род Дракулы официально прервался на тебе в тот день, страну охватило отчаянье, хоть многие и радовались возвращению правителя из плена.

— В тот день и без того потерявшая многих воинов армия узнала о гибели Аслана, солдаты были деморализованы. Аслан был лучшим военным командиром, которого видела Валахия.

— Как досадно, — пожал плечами Демон и бодрым шагом двинулся вперёд к центральному столу.

Я сидел за столом рядом с единственным человеком — советником Мирчей, моё лицо уже приобрело нечеловеческие черты, пока незаметные простому взору.

— Ваша Милость, — сухо прокашлявшись, обратился советник, — тела Её Светлости и Господина Аслана будут доставлены к утру. Госпожа будет похоронена на территории замка, в фамильном склепе, но Аслан не член семьи, к тому же, чужеземец, — Мирча осекся, уловив мой тяжёлый взгляд.

— Обоих похоронить в склепе, — рука с глухим стуком опустила кубок на стол.

— Но, Ваша Светлость, — начал снова советник, но тут же замолчал.

Что ни говори, но взгляд был по-настоящему устрашающим, такой заставил бы трястись поджилки у любого труса, хотя Мирча им не был, мужчина лишь хмуро обвел меня глазами

— Влад, — уже другим тоном добавил тот после недолго паузы, — она была нашим Лучиком, а Аслан — настоящим львом, воином, — голос советника дрогнул, в то время как на моем лице не дернулся ни один мускул, — но наше Солнце — это ты, Влад. Ты — наш правитель и весь народ молится на тебя. Прошу, не дай Валахии пасть под руинами твоей души.

— За мою душу можешь больше не беспокоиться, Мирча, — коротко усмехнулся я, отпив казавшееся безвкусным вино, — её у меня больше нет. Я освобожу свою страну и жестоко покараю каждого, кто посягнет на её свободу, — советник угрюмо слушал речь своего правителя, силясь увидеть в словах того Влада, что он знал, но не находил.

— Влад, ты, наверное, не слышал, но Лале, — осторожно начал тот, но заметив, как потемнело лицо Князя от одного отзвука имени, вновь осекся.

— Знаю ли я, что Лале, умирая, отравила Мехмеда? — Мирча удивлённо поднял брови.

— Да, государь, — закивал мужчина, мысленно благодаря, что ему не пришлось говорить это самому, — но Мехмед выжил, — добавил он, боясь поднять глаза на меня, — его спас придворный лекарь.

Пауза затянулась, на моем лице отразилось нехорошая, ядовитая улыбка. Язык прошёлся по верхним зубам, задевая слегка выдающиеся клыки, улыбка превратилась в хищный оскал, но всего на одно мгновение.

— Я убью Мехмеда, — ровно проворил я, — убью и посажу на кол его тело, чтобы воронье склевало глаза и щеки, а потом заберу его голову и отправлю османам в качестве прощального подарка от Влада III Дракулы, — Мирча хотел что-то возразить, но я резко поднялся и вышел из-за стола, удаляясь в свои покои.

Демон до этого момента, стоящий спиной к стене и восхищенно наблюдающий за развернувшийся сценой, оторвался от прохладного камня и шагнул вперёд.

— И вот она — завязка нашей истории, — хлопнул в ладоши Баал, — молодой, уже не человек, Валашский князь, узнает, что убивший его лучшего друга, жену и нерожденного наследника, Султан остался каким-то чудом жив. Князь полон праведной злобы и тёмной силы, решает отомстить заклятому врагу и убить его, — пока Демон говорит, мы идём вслед за мной из прошлого по коридорам замка.

— История все ещё неинтересна, — напомнил я излишне приободрившемуся Демону, — если ты решил устроить мне экскурсию по воспоминаниям, то увольте, лучше вернёмся, я отправлю тебя в Небытие, и покончим с этим.

— Нет-нет, Влад, — вновь рассмеялся Баал, — ты все ещё не понимаешь, а я не могу лишить себя такого удовольствия, как лицезреть твое лицо, в момент, когда ты прозреешь.

Мы дошли до массивной двери, ведущей в мой старый кабинет, я прекрасно помнил что произошло дальше, но все же подчинился воле Демона. Чем Черт не шутит перед смертью? Убить Баала я ещё успею.

Практически сразу за нами вошёл Стефано, мой преданный вот уже на протяжении многих веков слуга, и доложил о прибытии иностранных послов, которых я ожидал только утром. Отдав распоряжение привести их сюда, я расположился за столом, приметив на нем небольшой аккуратный конверт, подписанный слишком знакомым почерком.

Я видел, как мои пальцы держащие бумагу затряслись, признаться, даже сейчас меня била мелкая дрожь при виде этих воспоминаний. Собравшись с духом, я сорвал печать и жадно забегал глазами по ровным аккуратным строчкам.

Лале. Это было её прощальное письмо, которое я так и не смог прочесть в тот вечер. Боль от вида слов, смысла которых я даже не мог тогда осознать, раскаленными каплями заструилась по горлу, не давая дышать, грудь сдавило спазмом, который не облегчала даже вампирская регенерация. Рука дернулась, малодушно отбрасывая конверт в сторону, но тут же перед взором оказалось другое письмо.

Слова были явно написаны впопыхах, наскакивали друг на друга, то и дело перемежаясь с чернильными кляксами и разводами. Я не сразу приметил подпись, но увидев «Александра», замер, внимательно вчитываясь в каждую расплывчатую букву.

Мой Государь,

нет слов, чтобы описать, как сильно я раскаиваюсь перед вами, за то, что не смогла спасти Нашу Госпожу и вашего малыша. Я не сдержала своего обещания и потеряла почти всех, кого любила. Пусть Всевышний будет мне судьёй за мои проступки.

Я бы осталась подле Вас, Господин, чтобы вечно служить Вашей Милости в попытке искупить свою вину, но я приняла решение уйти. Уйти, чтобы попытаться исправить все то, что случилось и дать нам четверым ещё один шанс в следующей жизни. Я взяла на себя смелость провести отчаянный ритуал, связывающий наши души воедино и позволяющий переродиться вновь, когда-нибудь, когда мир станет другим, и мы сможем снова встретиться.

Госпожа показывала мне свои картины, поверьте, её рукой рисовал сам Бог, кистью и красками она смогла отразить душу каждого, кого изображала на своих портретах. Я не вправе просить Вас о чем-либо, но все же прошу — сохраните их, сделайте так, чтобы Лале нашла картины, даже много лет спустя. Это единственный способ, чтобы вернуть нам воспоминания.

Я не знаю, когда мы возродимся и не знаю, получится ли у меня вообще то, что я задумала, но молю Вас, Ваша Милость, не теряйте надежды и не живите местью. Вы знаете, как она любила Вас, до последнего вздоха и даже после, она хотела бы, чтобы вы жили, отвергая Тьму, жили ради неё.

Аслан и Лале отдали свои жизни, чтобы спасти всех нас, спасти нашу страну, так не множьте их жертву на ноль, Князь.

Я верю, что мы всё ещё встретимся и мне вновь выпадет честь служить своим светлым Госпоже и Господину. Пусть боль за Вас, за Аслана, Лале и ваше дитя и разрывает меня изнутри, я ухожу с надеждой и любовью в сердце.

Нежно обнимаю Вас, мой дорогой Друг,

Всегда Ваша Александра.

Рука, сжимавшая письмо, сжалась в кулак до побеления костяшек, но тут же поспешно разжалась, бережно расправляя листы, намереваясь уложить их в ящик стола.

Демон заглянул мне через плечо, наблюдая, как дрожат руки, прикасаясь к письму Лале, запечатывая его обратно, будто в тщетной попытке законсервировать содержимое.

— Так и не решился его прочесть? — в глазах Баала плескалось любопытство.