— Нужно ли говорить, что я казнил наглеца, как только с его дерзких губ слетели последние слова? Именно его голову получил Мехмед в качестве красноречивого ответа на «перемирие». Мы выступили незамедлительно, я хотел покарать Мехмеда, убив всех его наемников и каждого воина, что осмелится ступить на мою землю и угрожать моим близким. Мною двигала чистая злоба и уверенность в глупости и дерзости Мехмеда, куда мне было слушать друга, который твердил о предчувствии беды? Слишком поздно я понял, что чутье не подвело Аслана… Когда мы въехали на место, где по данным расположился отряд наемников, то встретили лишь пустоту да водную гладь. Воздух тогда, казалось, звенел вокруг нас, и я затылком ощутил надвигающуюся опасность. Рассчитывая, что застанем небольшой конный отряд врасплох, мы взяли с собой лишь сотню всадников, отправив остальных обратно в Бухарест и, оставив только пару разведывательных отрядов в окрестных лесах — это была самая большая ошибка. Нас было слишком мало, и мы сами пошли в западню. Из темноты прилегающего леса на нас посыпался град стрел, следом вышла кавалерия, мощным ударом оттеснившая нас к воде. Мы оказались в плену, оставалось только прорываться вперед и надеяться выбраться живыми. По началу нам это удавалось, мы пробили брешь в рядах противников и направились туда, на несколько мгновений я даже поверил, что мы сможем выбраться от туда, но в какой-то момент меня оттеснили от Аслана. Трое конников пытались выбить меня из седла, и пока я отбивал их атаки, увидел, как пала лошадь под Асланом, видел, что его окружают. Видел, что мой друг в беде и ничего не мог сделать, чтобы ему помочь. Как только Аслана схватили, атака сразу закончилась, к тому моменту в живых остался лишь я и еще пятеро всадников, двое из которых скончались по пути домой.

— Что было дальше? — сталь в голосе Лео резанула по ушам, Влад почему-то вопросительно взглянул на меня.

— Меня не было с тобой, поэтому могу рассказать только свою часть истории, — сухо произнес он после недолго молчания и продолжил.

Я направился в Тырговиште, где меня ждал Венгерский посол, мы должны были обсудить условия взаимопомощи. От разведчиков я узнал, что Мехмед готовит масштабный поход на Валахию, намереваясь полностью подчинить себе мои земли, а Аслана забрали в стан врага, куда так просто не попадешь. Я рассчитывал на союз с Венграми, которые бы помогли зайти в тыл Османов, нанести им неожиданный удар, так как только лишь сил местной армии не хватило бы на полномасштабный поход против турков. Медлить было нельзя, поэтому я направился в путь сразу же, надеясь вызволить друга, но в Тырговиште меня ждали лишь предатели-бояре. Как только я прибыл в город, то меня взяли под стражу и заключили в темницу. Об остальном я узнал уже позже.

Взгляд Влада тут же потух и опустился вниз, плечи разом осунулись, статный мужчина за одно мгновение будто съежился, постарел.

— Аслана казнили? — на лице Лео на мгновение отразилось беспокойство. — Что случилось с Лале?

Влад поднял на меня полные отчаянья глаза, без слов отвечая на вопрос. В омутах цвета летней бури я увидела узника, мечущегося во мраке темницы, на его губах застыл отчаянный, немой крик, белесые кулаки с яростью вбивались в холодный камень, оставляя на нем крошево и кровавые следы. Я ощутила, как чьи-то ледяные пальцы сдавили виски, вытесняя сознание, насильно погружая в события прошлой жизни.

— Я видела, что случилось, — прошептала я, чувствуя, как взгляд Влада уносит меня туда, где когда-то оборвались наши судьбы.

Pov：от лица Лале:

Рука бежала по листу, оставляя размашистые буквы позади, косые строчки шеренгами выстраивались на плотной бумаге. Я знала, что нужно спешить, времени почти не было, но я должна была дописать, потому что не могла оставить любимого одного, желая хотя бы на бумаге оставить крупицы себя. Надеялась ли я, что смогу когда-нибудь вновь встретиться с моим Господином, что Мехмед сжалиться и отпустит меня? Нет. Я знала, что меня ждет там, видела это в своих снах, находила подтверждение в глазах Сандры. Век нашей с Владом любви был скоротечен, но я ни секунды не жалела о своем выборе и знала, что буду любить всем сердцем и до последнего вздоха. Надеялась я лишь на одно: что несмотря на всю боль, что доведется пережить, Влад сохранит в сердце Свет и, возможно, наши души еще встретятся на Небесах.

Единственная соленая капля растеклась по бумаге, последние слова были дописаны, и я резко встала из-за стола как раз в тот миг, когда двери кабинета с шумом распахнулись.

— Лале! — в комнату влетела насмерть перепуганная Сандра, и тут же кинулась ко мне, хватая за плечи. — Умоляю, голубка, не иди туда, там Смерть, — в нежно-голубых глазах стояли слезы, тогда как мои были сухи.

Я знала, что Александра придёт, знала заранее каждое слово, что она скажет мне, как и она знала мои ответы. Возможно, поэтому в её голосе было столько отчаянья. Неотвратимость — вот, что висело в воздухе между нами, словно Дамоклов меч.

— Сандра, ты же знала, что так будет, — я говорила без укора, будто смирившись со своей участью, — Мехмед разорит и подчинит всю страну, если я не явлюсь. И у него Аслан, — имя друга обожгло язык, но я продолжила, — к тому же, мы ничего не знаем о Владе. Если есть шанс, что заполучив меня, Мехмед смилостивится, я этот шанс не упущу. Это моя судьба, Сандра.

— Твоя, но не его! — в отчаянии закричала девушка, указывая на мой живот, слова резанули по больному.

— Я буду молить Мехмеда, чтобы тот позволил ему родиться, — голос предательски задрожал.

Сандра внимательно вглядывалась в мои глаза, силясь отыскать в них хоть малейший намек на сомнения, но ничего не нашла. Сердце юной ворожеи было готово разорваться от боли и отчаяния за меня, за Аслана, за Влада и нашего неродившегося ребенка, обессиленная голова девушки упала вниз.

— Я же поклялась защищать вас, я обещала Господину, — плечи Сандры едва заметно дрожали, и я мягко сжала их, наклоняясь к ее лицу.

— О, моя милая подруга, прошу, не кори себя ни секунды, — нежными движениями я пыталась стереть влажные потоки с лица Сандры, — только об одном прошу тебя.

Девушка подняла глаза и вопросительно взглянула на меня.

— Прошу, отдай Владу картины и мое письмо, не дай его душе погрузиться во Мрак!

Сандра коротко кивнула.

— Если Мехмед исполнит обещание и освободит Аслана, — начала я, но Сандра лихорадочно замотала головой, не желая слышать имя того, о ком так болело в груди, но я сильнее сжала крепкие плечи, пытаясь вернуть подруге крупицы былой стойкости. — Если Аслан вернется, умоляю, не живите местью за нас, найдите силы на прощение, — я порывисто притянула девушку к себе и прижалась к ней всего на пару мгновений, будто секунда нежности могла поколебать мою решимость.

Несколько долгих секунд, мы — две сильные в своём отчаяние женщины — стояли, смотря друг другу в глаза, будто прощаясь, стараясь впитать и одновременно наполнить друг друга силой, решимостью. Две пары глаз — лазурные и шоколадные, две пары рук — по-восточному тёмные и по-европейски светлые, такие разные во всем, но такие нужные друг другу, не было момента прекрасней, чем этот — последний миг тёплой девичьей дружбы.

— Позволь сопроводить тебя хотя бы до границы города, — Сандра вновь твердо смотрела на меня, а в глазах ее загорался неясный огонь.

— Я должна проделать весь путь одна.

Александра, дочь Семиона, снова лишь коротко кивнула, поджав губы. Давным-давно ей пришло видение о Ласточке, что полетела за своим Солнцем, и любовь их была сильна и жарка, как июльский день, но столь же неправильна, как две Луны на небосклоне. Сандра прекрасно знала, что у каждого в этой истории своя роль, а колесо Судьбы неотвратимо. Она поклялась защитить свою Госпожу, и она сделает всё, что в её силах.

— Да согреет Солнце тебя в пути, светлая Госпожа, да осветит Луна твою дорогу в ночи, — тонкие пальцы знахарки сжались вокруг моего запястья и тут же отпустили.

Как только Сандра покинула мою комнату, я выдвинулась в путь.