- Хватай пушку, – материализовавшись в бело-голубых помехах, Джонни опустился на корточки рядом с Грейсоном. Ви, сжав челюсти так, что заиграли желваки, наклонился за стволом.

- Это, кажется, не твое, – рукоять Малориана поразительно правильно и удобно легла в ладонь, согрела пальцы. Неосознанным движением соло крутанул ствол, легко и безошибочно повторяя финт рокербоя. И это ощущалось круто, невыразимо знакомо и комфортно. У Малориана были идеально подходящие Ви вес, центр тяжести и линии. Пушка словно была продолжением руки. Сравнить это ощущение можно было только с идиотской ситуацией, когда тебе наконец-то удалось почесать то, что чесалось уже очень давно и безуспешно. Как будто тонко уловив мысли, владевшие сейчас Ви, Джонни обернулся, смерив наемника смурным, долгим, словно бы оценивающим взглядом, но промолчал.

- Грейсон… – Бестия, опустив свой ствол, приблизилась к истекающему кровью наемнику Арасаки.

- Привет, Бестия, – тот сплюнул кровь и улыбнулся. – Мы получается, играем теперь за разные команды? Ну, не то чтобы я удивлялся… Ты у нас любишь загонять нож… в спину своим вчерашним союзникам…

- Где Смэшер? – женщина не обращала внимания на болтовню Грейсона, а вот соло обращал.

- Ты знаешь Бестию? – Ви припомнил историю «Атлантиды» – группы киберпанков, в которую в 20-е годы входили и Джонни, и Бестия. После взрыва Арасака-Тауэр практически всех переловили и обнулили. Кроме Бестии, которая внезапно нехуево набрала обороты. Как бы соло ни гнал от себя плохие мысли, но логика подсказывала ему, что все это вряд ли было совпадением. Вопрос был только в одном – Бестия продала всех своих чумб до взрыва Арасака-тауэр или же уже после, чтобы прикрыть свою задницу? Зададим правильный вопрос – а не она ли опосредованно приложила руку к смерти Джонни? То, что окончание эпохи киберпанков стоило возложить на ее совесть, уже почти не вызывало сомнений. Но не удобнее ли было разделаться с движением, изначально заткнув так сказать, голос революции? Нет, тогда бы башню не подорвали вовсе. Если только Бестия не продалась Милитеху, которым уничтожение Арасаки было бы выгодно. – Ты никогда не думал, как Бестия пережила это нападение на башни и почему никого не отправили ее выслеживать? Только ее из всей вонючей «Атлантиды»? Настоящая загадка. Чем же она поступилась, чтобы потом так удобно устроиться?.. Кого она предала, чью жопу ей пришлось вылизать ради…

Интересно, понимал ли уже Джонни? Он ведь был умным мужиком, сметливым. Знал ли заранее или задумывался только теперь? И как он к этому относился?

- Где сейчас Смэшер? – Ви мельком бросил взгляд на рокера, тот сидел на корточках недвижимо, выражение его лица было нечитаемым. Что же, эта древняя заварушка могла бы и не касаться наемника вовсе, в конце концов, Бестия была другом Сильверхенда, не его. Все, что Ви необходимо было вынести из этой ситуации, – это подтверждение старого утверждения любого наемника – никогда не верь, блять, фиксеру. При необходимости он положит тебя сразу после дела. Как Декс уложил его, Ви.

- С семьей Арасака. Я думал, ты уже знаешь, – тон у Грейсона был противный, язвительный, победный. Он прямо буквально умолял, чтобы Ви пустил ему пулю между глаз.

- Когда он сюда вернется? – соло специально понизил голос, стараясь убедить себя дышать ровно, сдерживать накрывающую его ярость.

– Никогда. Адама только что назначили аж начальником службы безопасности, – если бы сейчас Грейсону в руки дать лопату, Ви был уверен, тот продолжал бы уже физически копать себе могилу прямо на палубе. Не понимал, что ли, что все вываливающееся из его рта делало его ненужным? Расходным материалом. Ви-то знал, что собирается его убить в любом случае. Но парняга-то должен был еще хоть на что-то надеяться? – Ему эта дыра в хер не всралась. Я остался тут, только чтобы закончить его дела. Представляю, как это обидно. Смэшера вам теперь не достать, как высоко ни прыгайте. Но вы не расстраивайтесь: он сам вас найдет. Он любит отдавать такие долги лично.

- Бесполезный ты кусок говна, – голос Ви был насмешливым и, видимо, только сейчас запоздало донес до Грейсона, что, возможно, ему не стоило так заливаться соловьем, так как Смэшер был снова под крылышком у Арасаки, а вот сам он – тут, один на один с осунувшимся злобным наемником и лучшим фиксером города, которая явно тоже пришла сюда не в бирюльки играть.

- Эй, слушай, а чем тебе так интересен Смэшер? – засуетился гандон запоздало. И вопрос-то такой удивленный, как будто мало было поводов выбить Смэшеру мозги.

- Ничем, – Ви стиснул зубы, глядя в темноволосую макушку Джонни, который все так же непривычно молчаливо сидел над арасачьим выродком на корточках. Судя по всему, был нехуево расстроен тем, что Смэшер не попался им в лапы. – Мне интересен Сильверхенд. И то, что с ним случилось.

- Джонни Сильверхенд? – от того, как Грейсон произнес имя рокербоя, Ви как-то нехорошо передернуло. Арасакский наемник говорил о Джонни так, словно тот был всего лишь незначительной строкой в какой-то древней афише. Пренебрежительно, презрительно. И руки у Ви прям-таки чесались нажать на спусковой крючок. Что-то нервишки стали совсем ни к черту. – А что ты хочешь знать?

- У тебя была пушка Сильверхенда. Откуда? – главное – держать себя, не давать мудаку понять, что готов пристрелить его как пса в любой момент. Натянуть покрепче выражение безразличия на свое подергивающееся лицо. И Ви держал ебало из последних сил.

- А ты… тоже фанат? – Грейсон ухмыльнулся, соло пришлось на миг прикрыть глаза и выдохнуть через нос. Да, пожалуй, пусть будет «фанат». Что уж там. Нам, фанатам, не до гордости, все равно, как ни назови. Интересно только почему «тоже». Этот козлоеб имел в виду себя что ли? – Смэшер отдал. Как награду за выполнение особого поручения.

- Смэшер тебе не говорил, где тело Сильверхенда? – мысль пришла внезапно, словно из ниоткуда. Казалось бы – ну какая разница уже теперь, через половину века? Но, оказалось, Ви было это важно. И он надеялся, что не обидит и не разозлит рокера, выуживая эту информацию. Но почему-то соло казалось, что для Джонни это тоже могло оказаться важным – тем более, что тот поднялся на ноги, скрестил руки, как обычно, когда беседа его задевала, и привалился к контейнеру плечом. Задавать этот вопрос было болезненно, озвучить вслух, как оказалось, было сложно. Впилось снова смертельно в самое сердце. Сколько бы раз наемник ни срезал себя, напоминая о том, что Джонни мертв, для него рокер все равно оставался живым. Парадокс энграммы – что первично, материя или дух, блять? Если ты пиздишь с другом в голове – он жив или у тебя шизофрения? Кто из них будет считаться живее, если Ви двинет кони и Сильверхенд обоснуется в его теле, – Ви или Джонни? Нахуй философию, вернемся к нашим насущным вопросам.

- Фанат значит… – стереть самодовольство с этого восточного лица Ви мог за одну долю секунды, но он продолжал себя сдерживать, наполняясь какой-то запредельной глухой темнотой. – Эксгумировать будешь эту падаль? Или тебе просто рассказать, как он подыхал в луже мочи, когда его выжигали Душегубом?

- Что. Они. С ним. Сделали? – внутри головы и где-то в области груди лопались со звоном тонкие струны, одна за одной – и это было непередаваемо мучительно и освобождающе одновременно. Воспоминания о первых секундах воздействия Душегуба навсегда остались в памяти Ви с самого момента знакомства с Джонни, он прочувствовал это вместе с рокером, на двоих: невыносимая боль, неестественный ужас, полностью осознаваемое медленное уничтожение – мысль за мыслью, нейрон за нейроном, медленно, размеренно, неостановимо. Но Сильверхенд смеялся до самого конца, даже при испытываемом им ужасе, даже почти потеряв себя, в паре секунд от смерти он криво улыбался, уже не в силах смеяться, уже не помня о том, что такое вообще «смеяться». Тьма наступала и принимала его в свои объятия. Ви должен был убить их всех.

- Закопали рядом с месторождениями в Пустошах. По трассе… 101 на север, потом на свалку, – Грейсон ронял последние слова в своей жалкой глупой блядской жизни, а Ви поверх его головы смотрел на Джонни. Тот держал лицо, лишь хмурился и машинально утирал рот тыльной стороной ладони, словно хлебнул чего-то отвратного. Изредка качал головой. И это вызывало у наемника еще большее уважение и гордость… кем? Другом? Братом? Близнецом? Любимым? Своим вторым «Я»? Ведь гордиться можно лишь тем, кто для тебя «свой». – Если хорошо пороешься, может, выкопаешь из говна серебряную руку.