Время неумолимо катилось вперед, почти перестав давать моменты на передышку. Рокербой нещадно подгонял Ви. Соло неосознанно пытался оттормаживаться, потому что по ночам ему теперь снилась не Арасака-Таэур, а какая-то тошнотворная муть. Он раз за разом оказывался на побережье Пасифики, на пляже, засранном мусором. Стоял босыми ногами на песке на самой границе прибоя, рискуя получить осколок стекла в ступню. Смотрел на занимающийся рассвет, разрастающийся над водой неестественным желтым божественным сиянием. Ему хотелось бы любоваться этим зрелищем, но он был мертв внутри, душа – или что там вместо нее – молчала. Ему было страшно так, как бывает страшно только в детстве, он чувствовал себя неполным, ущербным, незащищенным. Окликал Джонни, оглядывался назад, безуспешно пытаясь вычленить среди шума накатывающих волн искусственный трескучий звук проявляющейся энграммы, до боли вглядываясь в еще нерассеявшийся утренний полумрак в поисках знакомой изящной фигуры. Окликал Ви, искал наемника, взглядом обшаривая пляж, чувствуя кошмарную пустоту, неподъемную вину и бесконечное одиночество. Но все, что было здесь – это он, полумрак, мусор и волны. И само окружение было мертвым: сам пейзаж, сами звуки. Мир был мертв. Сильверхенд был мертв. Ви был мертв. Но он почему-то все еще существовал, словно в насмешку над самим собой.

Наемник просыпался, обливаясь потом, вскакивал с влажной постели и, иногда под каким-то внимательным напряженным взглядом рокера, курившего в молчании у окна, а иногда и в одиночестве, шел в душ, дезориентировано спотыкаясь в темноте о журналы или неубранные вещи.

- Тебе снятся кошмары? – голос Ви звучал глуховато, так как он как раз натягивал майку. – Ты вообще спишь в общем понимании?

- Я сплю тогда, когда спишь ты. Было бы неплохо смотреть сны о борделях, но мне не снится ничего, кроме кошмаров, – было слышно, как Сильверхенд глубоко затягивается своей пиксельной сигаретой и выдыхает электронный дым. Ви слышал по интонации, что рокербой сейчас что-то выдаст. Что-то, что соло не понравится. – Знаешь, что мне снится в последнее время? Смэшер, Ви.

Ви немного замедлился, но в итоге ему все-таки пришлось вынырнуть головой из горловины майки, оправляя ее на торсе.

- Грейсон, – Джонни не щадил, упрямо сверля затылок наемника прямым взглядом своих прищуренных карих глаз. Ви не оборачивался, и так прекрасно ощущая этот взгляд, продолжал цеплять кобуру к бедру, затянутому в кожу штанов Джонни.

- Бестия, – переместившись в сиянии своих обычных помех, рокер достаточно болезненно уткнул металлические пальцы с зажатой между ними сигаретой наемнику прямо в грудь, задев солдатские жетоны. – Ты ебланишь, Ви. Ты обещал мне.

- Ты, блять, тоже много чего мне обещал… – пробормотал еле слышно Ви, засовывая пистолет в кобуру. На затылке словно сомкнулась ледяная ладонь, волосы на загривке вздыбились. Последнее, блять, желание. А что потом? А потом встреча с Ханако, которая давно уже ждет от него звонка с назначением свидания. Получить нужную инфу, ебануть по Микоши, сольное оглушительное выступление Альт и… и прощай, Сильверхенд. – Сегодня. Дельтуем к Бестии, Джонни.

Всю дорогу рокер был нетипично серьезен и сосредоточен. Не шутил, не язвил, вообще был малословен. Ви тоже молчал. Его переполняло какое-то темное желание убивать. Убивать жестоко, со вкусом, что обычно было ему несвойственно. Он не находил удовольствия в процессе, только удовлетворение от результата хорошо сделанной работы. Но сейчас сердце грела мысль о том, что ему светил шанс разделать Смэшера, разобрать его на импланты, казнить, обязательно напомнив напоследок о Сильверхенде. Передать, так сказать, привет. Ярость была так велика, что других вариантов – например, что это Смэшер разделает его самого, – Ви не рассматривал.

А еще наемник не мог понять – на хрена в этом замуте им Бестия?

Ну если исключить момент с подаренной ею Ви репликой куртки Сильверхенда. Куртка была что надо – стильная, как и все, что относилось к рокербою; кожа, укрепленная броней; с высоким воротом, защищающим шею. И наемник был уверен, что куртку сейчас презентовали вовсе не ему, а Джонни. И устремления Бестии на этом пути были настолько похожи на старания самого Ви, что он даже фыркнул – оба они стремились сделать посмертное существование рокера в теле Ви более комфортным, знакомым. Два безнадежных больных.

- А ну-ка, примерь. – Сильверхенд смерил взглядом Ви, накинувшего самурайку, и взгляд его был неожиданно теплым и приятным, словно бы ему нравилось не то, что шмотка, скорее всего, была подарена ему, Джонни, а то, как наемник выглядел в его, рокербоя, куртке. Ви, конечно же, предпочел бы настоящую самурайку Джонни, не реплику. Что за идиотская обнаружилась в нем манера влюбленного тащиться по шмоткам предмета своей любви? Глупое невнятное животное желание – ощутить запах, стать ближе. Но настоящая куртка рокера давным-давно где-то истлела без следа. – Ну хоть выглядишь теперь прилично.

И все-таки, зачем им Бестия? С момента смерти Джеки соло работал один. Так было удобнее – никого не нужно прикрывать, ни о ком не нужно нервничать. Только он и его верные стволы. Рокербой просил заботиться о Бестии. Сказал ее прикрывать. Заметил, что она нервничает. А она и правда нервничала. Боялась Смэшера? Ви исполнял, осознавая, что в таком состоянии Бестия является больше помехой, нежели помощницей. На черта вся эта заваруха была нужна лучшему фиксеру города? Просто потому, что пятьдесят с лишним лет назад она не смогла удержать окровавленную руку Джонни в своей руке, и до сих пор не могла себе этого простить? Потому что до сих пор любила рокера? Потому что заработала смэшерофобию – Джонни ставил именно на этот вариант? Ви сомневался. Соло не понимал до конца, но явственно чувствовал, что Сильверхенд пытается что-то исправить, чем-то помочь Бестии. Это было для него пиздецки важно. Значит, становилось автоматом важным и для Ви.

На «Эбунике», грузовом судне, которое служило базой Смэшеру, рокербой торопил их на каждом шагу, не давая наемнику ни спокойно изучить информацию на серваках, ни отвлечься на что-то, по его мнению, постороннее. Гнал вперед, требовал прикончить гандона. Гандон же засел на высоте и огрызался из укрытия громовыми выстрелами из ствола какой-то запредельной мощности.

- Бля, ты это слышишь? – полностью по виду и по голосу охуевший от возмущения Сильверхенд появился прямо на линии огня. Очередная пуля прошила его насквозь, но рокербой лишь в яростном негодовании воздел руки, зло и красиво развернувшись на каблуках от Грейсона к Ви, засевшему за контейнером.

- Грейсон. Да, – да кто бы его не слышал, когда Грейсон херачил из какого-то слонобоя? Впрочем, звук казался наемнику подозрительно знакомым, странно сказать – уютным и надежным. Ствол был, судя по всему, хорош, но на слух Ви не назвал бы тип и производителя.

- Какой Грейсон! Этот говноед палит в меня из моего пистолета! – казалось, Джонни прямо-таки задыхался от злобы и удивления. Он словно не верил в происходящее, полагая каким-то святотатством. – «Малориан-3516». Да я бы этот звук за километр узнал.

Трагично уронив распростертые до этого руки, рокер ссутулил плечи, длинные черные волосы упали на лицо. Вся его фигура говорила о том, насколько тяжелое оскорбление было ему нанесено. Сильверхенд, уставившись взглядом в палубу, уцепился большим пальцем кибернетической руки за ремень и даже не повернул головы на звук очередного выстрела, не обратив внимания на новую прошившую его насквозь пулю.

- Вы не выйдете отсюда живыми! – Грейсон не видел опасно посветлевших глаз Ви. Не видел заледеневшего взгляда наемника, наблюдающего за тем, как Джонни, все так же, не поднимая головы, не глядя, зло ткнул в сторону звучащего голоса фак. По сути, Грейсон не знал, что хотя он еще дышит, разговаривает и движется, он уже мертвец. Ви приговорил его моментально, лишь увидев сокрушенно ссутулившиеся, покрытые вечной бетонной пылью плечи рокера.

Обойти одного, оставшегося без своих подельников, смертничка было совсем несложным делом. Гораздо сложнее было удержать себя от еще пары выстрелов в голову Грейсона, потому что предварительно его необходимо было допросить. Арасачий выродок сидел, привалившись спиной к грузовым контейнерам, зажимая простреленное плечо. У его ног поблескивал металлом пистолет Сильверхенда.