Щелк! Рокер, – серьезно, это уже начинает утомлять, и почему он еще на ногах? – пьет с какими-то девицами на спор стакан за стаканом, роняет посуду на пол, пьяно ржет, целует ползущую к нему через стол бухую девицу в ярко накрашенный рот. Ви не хочет этого видеть и чувствовать, отворачивается, мечтая об одном – чтобы эта ночь закончилась. Нет ничего хуже этого состояния незначительности. Он готов умереть за Джонни, отдать ему тело насовсем, но только бы не так, только бы не быть песчинкой на периферии жизни любимого человека. Лучше полноценная смерть. Сильверхенд забрасывает в рот еще одну капсулу псевдоэндотрезина. Ви начинает отстраненно мечтать о смерти, но получает лишь новый виток нездорового сна без сновидений.
Щелк! Темнота автомобильного салона, словно вспышками полицейской сигналки расцвечиваемая периодически огнями рекламных щитов. В салоне накурено и несет парами вискаря и текилы, словно кто-то пропитывал сидения специально. Пьяный уже до состояния риз рокербой левой рукой ласкает стриптизершу, ведущую тачку. Это так, блять, по-рокерски. Стриптизерша стонет и извивается в кресле. И Ви ее понимает. Он дошел до того, что завидует, блять, стриптизерше. И эта зависть – последнее, что Ви осознает за эту ночь. Его внутренний взгляд успевает отметить, что тачка переворачивается, но испугаться он уже не успевает. Ви отключает окончательно.
- Ви? – наемнику показалось, что он закашлялся раньше, чем очнулся от знакомого голоса. Кашель рванул изматывающе, вышибая из легких воздух, на губах осел металлический привкус крови. – Ты всегда с утра кровью харкаешь?
- Пожалуйста, давай не будем про это, – в глухой, но несбыточной надежде Ви оглядел свою ладонь, расцвеченную алыми каплями, после чего украдкой вытер ее о и так грязные простыни. Впрочем, он не мог с уверенностью поставить на то, что доконает его раньше – разрушительное влияние биочипа или же кошмарное, просто чудовищное похмелье, владевшее им сейчас. Голова рассыпалась на острые неравномерные осколки, внутри словно гудел набат, содрогая все внутренности, зрение плыло в сиянии голубых помех, желудок порывался вывернуться наизнанку.
Оказалось, что в рокере было куда больше сил, чем мог предполагать наемник. Судя по всему, это было что-то из разряда старой феноменальной солдатской закалки. Если бы Ви выпил столько, он мог бы только лежать ебалом в пол. Возможно, даже не дыша. Сильверхенд же умудрился поутру позвонить-таки Бестии. Ведь обещал же, сука, и не соврал! Если бы соло не было так оглушающе херово, возможно, он даже смог бы посмеяться над ироничностью ситуации. Что же, теперь Бестия знала, что их с Джонни двое в этом разбитом теле. И, мало того, чудовищно бухой Джонни умудрился вытрясти из стриптизерши информацию о местонахождении Грейсона, помощника Адама Смэшера. Совместил, так сказать, приятное с полезным, мудила.
Ви знал, что когда-то давно Бестия была девушкой рокера. Что-то там вспоминалось про измену сразу с тремя телками… Да-да, наверняка дело именно так и обстояло, это же Сильверхенд, в конце концов. Одной телки ему было недостаточно для эпичного разрыва. Странно, что где-нибудь в этой истории не затесались карлик со слоном и китайские фейерверки. Не знал Ви одного, но узнал это, когда перед тем как уйти Бестия подошла к нему вплотную, присела на край кровати и склонилась, внимательно заглядывая в глаза.
- Надо же, этот мудак сидит у тебя в голове, – и в этой фразе были, Ви мог бы в этом поклясться, нежность и тоска. А в глазах Ви видел отражение своей болезни, имя которой было «Сильверхенд». И наемник посочувствовал Бестии от всего своего изодранного сердца.
Бестия отправилась проверять и дополнять информацию, добытую рокербоем, а наемник, когда за женщиной закрылась дверь, попытался подняться с грязной мотельной постели. Но, что было вполне ожидаемо, малейшее усилие сотрясло все его протестующее нутро, убитое ночным отрывом Джонни, и Ви, согнувшись, проблевался прямо на ковер. Отличное начало дня. По обыкновению засранный номер этот экзерсис в целом не испортил, но дурнота усилилась в разы. И теперь уже Ви невыносимо захотелось в относительную свежесть просторов пустошей. Может быть именно за это и любил их рокер?
Легок, блять, на помине.
- Да бляяяять, Ви… – еще и яйца от души почесал, мудила, утвердившись в своей подавляющей манере прямо над Ви, ширинкой к лицу, сука. Без затей и чинов, чисто по-панковски. А потом ловко и легко запрыгнул на рядом стоявший стол, вытянув свои бесконечные ноги на столешнице и привалившись спиной к стене.
Если бы соло не казалось, что он умрет вот прям в следующую секунду, он, возможно, вопреки всякому здравому смыслу, попытался бы энграмму удавить голыми руками.
- Знаешь че? – Ви утер рот рукой, глядя на безмятежного и довольного рокера. – Это был, блять, последний раз. Ты мне что обещал, мудила ты ебаный?
- Не знал, что эти пилюли тебя так раскатают, – Джонни выглядел озадаченным, удивленно почесывая затылок, но Ви не верил ему ни на грош. Хотя где-то внутри и закрадывалось опасное подозрение, что эта эталонная скотина серьезно не отдупляла в чем проблема.
- Пилюли? Пилюли, говнюк ты лживый?! – на момент Ви повысил голос, но тут же заставил себя притихнуть, осознавая, что голова его треснет вот-вот ровно посередине. – Может быть, если бы ты не ебашил, как безумный, все, что попадалась на твои ебанутые глаза, то меня бы так и не раскатало? Это ты сейчас должен блевать, мудак!
- Да-а, жизнь несправедлива, – и наглое спокойное ебало рокера говорило о том, что он ни о чем не жалеет.
- Прям, сука, подгадал момент, чтобы вернуть тело, да? – Ви хотел сейчас одного: глушить Сильверхенда блокаторами столько, сколько ему, Ви, вообще еще осталось жить. Вот прям до самого конца, чтоб не очухался даже тогда, когда они вместе, так и слившись в это двухголовое чудовище, отчалят в преисподнюю.
Но, по крайней мере, радикально различались они одним – эмпатией. В какой бы ярости сейчас ни находился Ви, он четко и навсегда запомнил ощущения, которые дарили блокаторы оглушаемой стороне. И, даже если ему хотелось задушить рокербоя особо цинично и жестоко, то с искренним наслаждением бросить его в этот мутный ад он не мог.
- Я обещал вернуть тело. Я его вернул, – Джонни был неисправим. Чудовищен. Это нужно было признать. – Чего тебе еще? Радуйся.
- Я радуюсь, – Ви пытался понять, сможет ли он ебануть рокера стулом и не помереть при этом от перенапряжения. Да, это было бы бессмысленно, но так согрело бы душу. – Просто свечусь, блять, от счастья.
- Да ты ж мое солнышко, – расплывшись в улыбке, Сильверхенд бросил взгляд на Ви и благоразумно в тот же момент исчез в сиянии помех, потому что Ви перекосило видимо как-то страшно.
На улице светило до отвращения яркое солнце. Ви прикурил, гадая помрет ли он от первой утренней похмельной сигареты или все-таки обойдется, и мысленно обследовал организм на предмет повреждений. Кажется, они с кем-то пиздились. Этого Ви не помнил. Пара ушибов от аварии – не страшно. Ныло предплечье правой руки. Закатав рукав куртки, наемник тупо уставился на новую татуировку, после чего согнулся от хохота и опустился на грязные ступени. Он затягивался сигаретным дымом, кашлял, отхаркивая кровь, и смеялся, как наглухо перекрытый – до колик в животе, до икоты, не в силах остановиться.
На предплечье красовалось безыскусное сердце, прошитое стрелой, – точно такое же, какое изображают на стенах глупые влюбленные подростки без дара к рисованию. В сердце была заключена настолько же кривая и безыскусная надпись «Джонни + Ви».
Ви смеялся, пугая немногочисленных постояльцев мотеля, пока не охрип окончательно, почти до тошноты.
Джонни благоразумно не показывался.
Комментарий к I see your eyes, I know you see me Офигенная иллюстрация к главе авторства BananaLover: https://ibb.co/M2p2G6h
====== Black dog in my head ======
Джонни не объяснялся по поводу татухи. Ви не спрашивал. А хули спрашивать? Шутка, блять, она и есть шутка. Неосознанно жестокая, учитывая ироничный сарказм Сильверхенда. Правдивая, учитывая чувства наемника. Будет щемящей убийственной памятью, когда Ви останется один навсегда. Каким-то необычайным образом этот кривой простецкий рисунок примирил их, и они перестали изводить друг друга до кровавых пятен перед глазами.
