- Мы просто получаем инфу, Джонни, – Ви потер висок, чувствуя нарастающую боль, – Интересно, ты когда-нибудь начнешь мне доверять хотя бы в том, что я не продаюсь корпам?
Все еще неопределенно и напряженно рокербой дернул плечом, исчез в сиянии помех и материализовался уже за порогом номера. Ви двинулся за ним, но лишь миновал двери, как зашелся в кошмарном приступе кашля – это был сбой какого-то нового уровня пиздеца, возможно, высшего.
- Блядь! – Ви согнулся, скорчился от боли, обхватил руками голову и даже позорно сорвался на вскрик.
- Так, приготовься, – в момент растеряв всю свою ломаную изящность, Сильверхенд переместился к наемнику и ухватил его за плечо, удерживая на ногах, – Давай, Ви. До машины шагов двадцать.
Эти двадцать шагов Ви пройти не смог, хотя и очень старался. Даже с помощью рокербоя. Дотянули только шагов десять, до парковки, где соло накрыла новая мучительная волна боли и судорог. Биомон рехнулся, выдавая критические показатели, оптические импланты сбоили, сигнализируя об ошибке за ошибкой, и Ви понял, что, кажется, умирает. Вот прямо сейчас. Глупо, банально, на парковке какого-то заштатного грязного мотеля. Ничего не сделав для Джонни. Как будто смерть бывает, блять, другой – достойной, спокойной, чистой… Ебаные сказки.
- Блядь! – в голосе Джонни были неподдельные и жуткие, совершенно непривычные боль и отчаяние, и соло даже, кажется, различил страх. А ведь рокербою сам черт был не брат. Наверное, Ви, и правда, умирал.
Наемник свалился на грязный асфальт к ногам Сильверхенда, сотрясаемый судорогами словно электрическими разрядами, перевернулся на спину, пытаясь вдохнуть, но ничего не получалось. Воздух застыл в желе, и Ви видел перед собой только безжалостное, беззвездное, зеленоватое небо окрестностей Найт-Сити, затянутое смогом. Непередаваемо отвратительная предсмертная картина.
А потом над соло склонился Джонни – брови над авиаторами сосредоточенно нахмурены, губы сжаты в одну узкую побелевшую напряженную полосу, лицо – бледный овал.
- А-а-а! Джонни… – стон невыносимой боли вырвался из, казалось, намертво застывшего горла Ви, собственные трясущиеся перед лицом воздетые руки мешали взглянуть на рокера возможно в последний раз.
- Ты еще не умираешь, – бархатный голос Сильверхенда был нарочито тихим, убеждающим, утешающим, – почти ласковым, если это было возможно, – но наемник, уже знавший его отлично, чувствовал сдерживаемое напряжение на грани. Джонни мягко обхватил запястья Ви, сжал пальцы, и отвел руки соло от его лица. – Я тобой займусь, Ви. Ничего не бойся – я прикрою.
Ви верил Джонни – как самому себе.
А потом пришла спасшая от невыносимой боли, но такая страшная темнота.
Комментарий к The load multiplies Офигенная иллюстрация к главе авторства BananaLover: https://ibb.co/XDNKcpn
====== And I’ll do my duty – I know – somehow I’ll find a way ======
Первое, что почувствовал Ви, еще находясь в плотной и, казалось, безопасной темноте, – это острый и соленый запах океана с извечным привкусом гниющей растительности, выброшенной на берег. Следом пришел звук – шелест волн в отдалении, людской гомон на периферии, глухие выстрелы где-то почти за границей восприятия.
Размыкать отекшие больные веки было сложно, голова трещала оглушающе, но наемник совершил этот подвиг, чтобы просто убедиться, что он еще жив. И только слабый предательский голосок в голове на одну секунду попытался вякнуть, что, возможно, было бы неплохо, если бы это был финиш. Да, Ви не сдержал бы свое слово, но Сильверхенд при этом исходе получил бы его тело и, тут уж соло был уверен, с Микоши он справился бы прекрасно и сам.
Ви лежал на боку, взгляд его упирался в исписанную граффити грязную стену, в угол обзора попадала собственная рука, в ладони была зажата баночка с псевдоэндотрезином. Тело, помимо головы, не болело. Судя по всему, рокербой аккуратно добуксировал его в полной сохранности туда, куда смог, и осторожно уложил перед тем, как потерял контроль окончательно.
Принимал ли Джонни псевдоэндотрезин, укорачивая и без того жалкие огрызки, оставшиеся от срока жизни Ви? На это наемнику было откровенно плевать. Если рокер поступил так, значит, другого выбора у него не было.
- Джонни… – Ви разлепил пересохшие губы и тяжело сглотнул, переворачиваясь с трудом на другой бок, собственное тело было непередаваемо… заржавевшим, неподчиняющимся своему законному хозяину. Может быть, оно уже считало истинным хозяином Сильверхенда, и теперь с неохотой возвращалось под контроль соло. Ви чувствовал присутствие рокербоя за своей спиной настолько ярко, словно бы Джонни был неотъемлемой частью его самого. Но разве дело именно так и не обстояло?
Тошнотворно мелькнули перед глазами очертания балкона, в проем между следующим этажом и перилами на миг ворвалось раннее утреннее ослепительно яркое небо. Затем перед глазами оказалось грязное серое ограждение балкона, куча пустых жестяных банок из-под газировки, обертки от гондонов, какой-то прочий мусор… и паническая россыпь капсул псевдоэндотрезина. Наемник не мог, конечно, в точности нарисовать схему происходившего, но предположил два варианта: либо Джонни не успел принять капсулу, но в это верилось слабо, либо же он хотел принять ее, но не стал, понимая, что это укоротит жизнь Ви.
- Так пахнет морской бриз, – голос рокербоя был на удивление спокойным, даже где-то мечтательным. Сильверхенд стоял чуть поодаль, сжав ладонями перила, взгляд его глаз, скрытых извечными авиаторами, был устремлен вдаль, на бескрайние просторы океана, на охранные башни, что торчали из воды, мелькая и плавясь на самом горизонте, там, где зеркальная гладь незаметно сливалась с небом. Куда только подевались обычно присущие рокербою энергия, нерв и огонь? Соло ощущал какую-то смесь мертвого удовлетворения, печали, решительности, тепла и даже поэтического трагизма, исходившие от Джонни. Нет, пламя все же было, но сейчас дремало, приглушенное в углях. – Вставай. В Пасифике в это время красиво.
Собрав волю и крохи оставшихся сил в кулак, Ви сделал над собой усилие и, кряхтя, поднялся. Странного импульса дрожащему организму придавало торжественное состояние, владевшее рокером. Видимо, это было одним из врожденных скиллов Сильверхенда – поднимать на баррикады не только манифестами, огнем и песнями, но и просто своим уместным в тот или иной момент состоянием.
- Этот приступ меня чуть не обнулил, – зачем-то сообщил Ви, хватаясь за перила и утверждаясь на ногах рядом с рокером, – словно Джонни был не в курсе.
- Почти, – рокербой отозвался все так же спокойно и размеренно, даже как будто безучастно, не отрывая взгляда от горизонта. Что-то происходило, наемник это чувствовал всем нутром, – и не был уверен, что ему это нравится, – но, прошиваемый насквозь волнами спокойствия и мертвого торжества, владевшими Сильверхендом, устремил взгляд на океан.
Водная гладь развернулась перед Ви – переливающаяся, отблескивающая серебром, свободная и бесконечная. Утренний туман еще не оставил прибрежных вод, солнце лишь недавно выбралось из океана и только разогревалось, лаская по-утреннему глубоким, почти неестественным, светом.
Ви слабо врубался в поэзию, в картины и в искусство, его ремеслом были кровь, проблемы и грязь, но даже он смог сейчас оценить щемящую и величественную красоту представшего пейзажа. Возможно, это было восприятием рокербоя, транслировавшимся напрямую в мозг наемника.
- Ты прав, – ощутив, что от происходящего как-то неестественно посасывает под ложечкой, соло скосил глаза на Джонни: тот стоял все в той же позе – руки расставлены широко, ладони впиваются в балконное ограждение, мышцы груди под майкой с принтом SAMURAI, живых плеча и руки напряжены, мускулы перекатываются под кожей, на красивом гордом лице отсутствующее выражение, черные пряди волос падают на лоб, путаются в щетине у челюсти, уголки губ чуть опущены вниз. – Просто глаз не оторвать.
В ответ на эту фразу уголок узких чувственных губ рокера в присущей ему манере чуть дернулся вверх, обозначив еле заметную улыбку.
