Влетев в комнату, он бросился на кровать и сел, сжав ладони между коленками. Сердце всё ещё бешено ухало, а грудь тяжело вздымалась. Вот же гад, подловил всё-таки. И что вообще это всё значило?
Несмотря на свои вечные доёбки и подколы, Тимур раньше никогда не распускал рук. А тут фактически зажал и облапал. Он что, тоже педик? То есть, просто педик. Без «тоже». Себя Соловьёв педиком не считал. А то, что его возбудил гейский минет, так это ещё ничего не значит. Может, он просто би.
Божечки, о чём он думает. Его только что щупал Валеев, и ему это понравилось, чёрт возьми. Какой позор. Если бы Тимур спустил руку с живота чуть ниже, сразу бы понял, как отреагировал на его прикосновения Никита. Как же хорошо, что там было темно.
Выдохнув, Никита наконец выпрямил спину и посмотрел на свою грудь. Соски всё ещё предательски торчали, будто намагниченные. Он осторожно коснулся их, вспоминая, как это делал Тимур. У Валеева оказались очень нежные пальцы. Они касались так мягко, но в то же время нахально. И как же это было приятно…
– Ненавижу, – простонал Никита и кинулся лицом в подушку. Он начал мутузить её, вымещая весь свой гнев и раздирающие душу на куски противоречивые чувства.
Наконец, выдохшись, он перевернулся на спину и взял в руку телефон, валявшийся рядом на кровати. Хотелось отвлечься на какую-нибудь ерунду, просто чтобы не думать о придурке Валееве.
В беседах группы и общаги было тихо, но Никита увидел запрос на новый чат с незнакомого номера. Открыв его, он снова застонал, на этот раз мысленно. Валеев преследовал его везде.
Тимур-мур-мур: «Прости, что напугал Я не подумал. Можешь спокойно выходить, не буду трогать»
Тимур-мур-мур: «Честно-честно»
Никита: «Да пошёл ты со своими шуточками, Валеев»
Отправив это, Соловьёв подыскивал гневный стикер, но Тимур успел ответить быстрее.
Тимур-мур-мур: «Я не шутит. Мне понравилось тебя трогать. У тебя очень бархатистая кожа»
Никита в ужасе уставился на экран. Потом перевёл взгляд на соседнюю стену, словно мог видеть сквозь неё. Он не верил своим глазам. Валеев действительно написал это?
Никита: «Ты спятил писать такое парню?»
Тимур-мур-мур: «Это нормально, когда парни нравятся друг другу»
Никита: «Возможно. Но причём тут я?»
Тимур-мур-мур: «Считай, что у меня хорошо развита интуиция ;)»
Тимур-мур-мур: «Я серьёзно. Можешь не прятаться больше»
Никита: «Отвали»
Закрыв телеграм, Никита ещё пару секунд пялился в экран. У него от смущения горели щёки. Что вообще происходит, чёрт возьми? Валеева, что, собаки покусали бешеные? А может, он новым вирусом заболел? Потому и несёт чушь.
Бархатистая кожа. Пиздец. Такое, наверное, только девчонкам говорят.
Закусив губу, Никита осторожно погладил себя по животу. И правда, приятно. Испугавшись, он резко одёрнул руку и сделал глубокий вдох.
Так, главное, не поддаваться на эту гейскую пропаганду. Этого Валеев и добивается, похоже. Чтобы Никита начал сомневаться в себе. Хренушки. Он сильный и стойкий. Наверное.
***
Ближе к ночи в комнате стало душно.
И Никита понял, что придётся открыть балкон. Так как всё ещё продолжали топить, а на улице при этом стояла шикарная тёплая погода, в закрытом помещении можно было свариться.
Он посомневался некоторое время. Из комнаты Тимура слышалась музыка. Впрочем, куда бы он делся. Они заперты в этой многоэтажной громадине. Конечно, можно было продолжать вести себя как идиот и прятаться, но Валеев ведь обещал не лезть. Хотелось верить в чужое благородство.
Надев штаны и футболку, Никита открыл дверь, впуская в комнату свежий воздух. Поколебавшись немного, он всё же обул тапки и вышел на балкон. Дверь в комнату Тимура тоже была приоткрыта. Музыка послышалась громче. Какая-то приятная мелодия, что-то знакомое, будто из девяностых или восьмидесятых, но в современной обработке.
За то время, что они жили бок о бок, Никита успел изучить музыкальные вкусы Валеева. И ему в общем-то нравилось то, что он слушал. Не то что Гусев, который любил колбаситься под рэп.
Облокотившись о перилла, Никита смотрел на ночной город и думал, глубоко погрузившись в себя. Только щелчок зажигалки рядом заставил его вздрогнуть. Повернув голову, он увидел Тимура. Тот стоял, прислонившись спиной к стене и прикуривал себе. Огонёк подсвечивал его лицо, наделяя какими-то мистическими чертами.
Никита гулко сглотнул. Он заворожено смотрел на Тимура, словно привязанный. Просто не мог найти в себе силы, чтобы отвернуться. А тот будто не обращал внимания. Просто курил и смотрел куда-то в небо.
Никита пристыженно отвернулся. Похоже, Валеев и правда не собирался больше к нему лезть. Не то чтобы Никита этого хотел… Чёрт, он окончательно запутался в своих желаниях. Загрустив, он уже собирался вернуться в комнату, но тут услышал негромкое:
– Поговорим?
Глава 10
Тимур понял, что пережал.
Нападение в коридоре было слишком внезапным и пугающим. Пожалуй, он бы и сам обделался, если б кто-то зажал его в темноте. Наверное, и промеж глаз двинул бы. А Никита ведь был слабее и не мог дать отпор. Чёрт, некрасиво получилось.
Зато он получил совершенно чёткий ответ на свой вопрос. Соловьёву понравилось то, как трогал его Тимур. Да, ему это всё ещё казалось диким, похоже, он только начал познавать себя. Но тело среагировало определённым образом.
Но всё же Валеев посчитал нужным и важным извиниться. Он немного сомневался, стоит ли писать Никите или попытаться сразу словами через рот, но потом понял, что Соловьём так ещё долго шугаться будет. Начал, правда, немного не с того. Ну, понесло чуток, что поделать.
Кожа у Никиты действительно была мягкой, бархатистой. Совершенно безволосая грудь и тонкая «блядская» дорожка внизу живота. Тимур успел её нащупать. Как же Никиту хотелось… всё. Хотелось всё сразу.
Но пришлось снова чуть сбавить обороты и ждать. Весь вечер Валеев провалялся на кровати, слушая музыку и изредка переписываясь с друзьями. Он не знал, чем там занимался Никита, хотя время от времени ловил себя на мысли о том, что прислушивался. Что было абсолютно глупо с включенными колонками, к слову.
Забавно, краш на Соловьёве у Тимура случился давно, но он как-то сталкингом особо не занимался. Так только, присматривал в универе, чтобы тот не влип никуда. Ну и дразнил малец. А дома, так как здесь Никита находился в безопасности, Валеев никогда не стремился его контролировать. А сейчас все его мысли с бешеной скоростью вращались вокруг щуплого соседа, который, кстати, послал его на три буквы.
Как скрипнула балконная дверь, Тимур услышал сразу. Он сел на кровати и сделал пару глубоких вдохов, чтобы унять сердцебиение. Чёрт, почему он так реагирует-о? Как школьница влюблённая.
Дав Никите несколько минут, Валеев тоже вышел на улицу. И, похоже, Соловьёв его не заметил. Или сделал вид. Хотя, скорее первое, потому что он аж дёрнулся от щелчка зажигалки.
Собрав всю волю в кулак, Тимур игнорировал соседа, рассматривая ночное небо. Он давал ему время привыкнуть и понять, что не станет сразу бросаться. Но пришлось срочно что-то предпринимать, когда Никита явно собрался уходить.
– Поговорим?
О чём? В голове тут же стало пусто. Хотелось много чего сказать. Обычно Валеев за словом в карман не лез. Язык был хорошо подвешен. Да и флиртовать он умел. А тут, поди ж ты, понятия не имел, о чём вести речь с понравившимся парнем. И дело даже не в том, что за последние полгода он растерял свои навыки обольщения. А в том, что с Никитой всё было не так как с остальными.
Это пацан одновременно и завораживал, и смешил своей невинностью, неловкостью и наивностью. Так не хотелось его ненароком сломать. Тимур никогда не был козлом и не приветствовал одноразовые связи, но понимал, что и вывали он Соловьёву предложение встречаться, тот сбежит сразу же.
